Круг Александра - Уильям Форсчен

Со склона гряды у него за спиной около сотни полевых катапульт вели равномерный обстрел неприятеля двухметровыми копьями, которые порой пронзали сразу двух-трех воинов.

Гафы начали постепенно теснить шеренги людей, используя свое превосходство в весе.

Александр кивнул стоящему рядом с ним ординарцу, и звуки дюжины сигнальных рожков прорвались сквозь дикую какофонию битвы, а несколько человек начали делать отмашки красными флажками.

С верхней части склона в атаку ускоренным шагом двинулись основные силы, составляющие вторую волну атаки.

Отступающая линия фаланги внезапно получила поддержку с тыла, и под давлением тяжеловооруженных подразделений сражение начало развиваться в другом направлении. Гафы отступали под натиском людей, пробиравшихся вперед через тела мертвых и раненых, которыми было усеяно все поле.

Гафы, как обычно, имели преимущество в росте и весе, но люди лучше держали строй и превосходили в подвижности своих более крупных врагов.

Фронт сражения пересек дно долины и начал медленно подниматься по склону холмистой гряды, на котором располагались позиции гафов. С той стороны к центру их позиции спустились свежие отряды, и еще три облака тяжелых дротиков поднялись в воздух, остановив наступление людей.

Сражение проходило с таким ожесточением, словно ненависть, сдерживаемая обеими сторонами в течение трех тысячелетий, наконец нашла выход. Люди, чьи копья оказались сломаны, бросались на врага с голыми руками и наносили ему колющие удары короткими кинжалами, которые имели при себе большинство солдат. Смертельно раненные гафы, лежа на земле, продолжали рубить всех, кто подворачивался им под руку. В некоторых местах тела погибших лежали друг на друге в два или три слоя, и воины с обеих сторон порой были вынуждены делать короткие паузы, чтобы проложить себе путь к противнику.

Никто не ждал и не просил пощады. Это было сражение, не имеющее аналогов за всю историю Кол-барда. Минуты проходили одна за другой, а противники все продолжали свой кровавый поединок. Здесь и там линия фронта начинала перемещаться, внезапно стабилизировалась, а затем возвращалась обратно. Оставаясь в тылу, Александр передвигался вдоль линии своих войск, с удивлением наблюдая за тем, с какой слепой яростью проходит сражение. Его македоняне сражались хладнокровно, с безжалостным профессионализмом, но эти люди… Они наконец поняли, какую силу из себя представляют, пока держатся вместе, и бились с таким ожесточением, которое он никак не ожидал в них увидеть. Но все же гафы держались.

Требовалось усилить натиск, и, кивнув сигнальщику, он отдал ряд коротких команд.

Через несколько минут по склону с левого фланга спустилась колонна войск и, развернувшись в линию, вступила в сражение. Ему пришлось бросить в бой резерв левого фланга, но его главный ударный кулак, скрытый на правом фланге, по-прежнему оставался в неприкосновенности. Александр не собирался использовать основной резерв, пока войска не преодолеют гребень гряды, после он сможет увидеть, как размещены остальные силы армии гафов.

Под натиском свежих сил, ввязавшихся в сражение, линия гафов начала опасно прогибаться в центре, в то время как фланги по-прежнему держали позицию. Люди уверенно продвигались вперед, но когда до гребня гряды оставалось не более половины полета стрелы, атака остановилась. Вдоль всей линии войск раздались крики паники.

— Освободить причальные канаты!

Воины-гаварниане были поражены ужасом, но поскольку их таг не проявлял признаков страха, а, наоборот, выглядел довольным, они совладали со своими эмоциями и промолчали.

— Просто все напиши и брось сообщение на землю, — крикнул Кубар Паге, медленно поднимающемуся в воздух неподалеку от него.

Он отступил в сторону от потрескивающего костра, а Пага быстро вскарабкался по веревочной лестнице и спрыгнул в плетеную корзину.

Наполненный горячим воздухом шар плавно поднимался в небо. Опасаясь, что его армию может охватить паника, Кубар забрался на помост, сколоченный рядом с тем местом, где был привязан шар, чтобы все его воины могли видеть, как он стоит под этим необычным летающим пузырем, сохраняя полное спокойствие.

Шар продолжал подниматься в небо, а расположенная на земле команда постепенно стравливала длинную веревку, чтобы не позволить ему оказаться захваченным порывами ветра.

Пага испытывал такое чувство, словно его желудок опускается вниз, стремясь остаться на земле. На мгновение ему показалось, что вся содержащаяся в нем пища сейчас вырвется наружу. Но подобное проявление слабости было недостойным воина, и через некоторое время он справился с позывами к тошноте.

На противоположном склоне холма продолжалась ожесточенная битва, и стрелы, пущенные из катапульт, уже перелетали через гребень, поражая воинов из резервных подразделений. Бросив взгляд вдоль линии своего войска, он увидел, что основные резервы сосредоточены в центре.

Гребень гряды ушел вниз, и внезапно вся панорама боя предстала перед ним как на ладони. Пока он смотрел вниз, шум битвы изменил тональность. Построение людей походило на гигантскую змею, медленно извивающуюся вдоль всего туловища, протянувшегося на целую версту. Шар начал замедлять подъем. Кубар объяснил ему, что шар держат в воздухе клубы горячего дыма, но когда дым остывает, он теряет силу, и шар опускается на землю.

Пага посмотрел на холмистую гряду в противоположном конце долины. Вдалеке он мог отчетливо разглядеть обломки космического рудовоза, поднимающиеся к небу сплошной темной массой, но следующая долина по-прежнему была закрыта холмами.

Но вот он что-то заметил! Несмотря на оглушительный шум внизу, он все же смог расслышать крики, доносившиеся с противоположного склона долины. Шар накренился и задрожал от порывов ветра, но он почти не замечал этого и, схватившись за веревочную лестницу, свисавшую с боковой поверхности шара, попытался подняться по ней еще выше, но когда он переместил вес своего тела на борт корзины, гигантский пузырь из шелка начал опрокидываться.

Противоположная гряда наконец ушла вниз. Они все были на правом фланге! Александр бросил в бой резерв с левого фланга, чтобы укрепить центр. На правом фланге были сосредоточены мощные силы, но левый — там почти никого не было!

Взяв палочку из древесного угля, Пага быстро набросал схему расположения вражеских войск, затем, привязав ее к камню, посмотрел на землю в тридцати метрах под ним.

Пока он делал наброски, шар достиг максимальной высоты и уже начал снижаться, но у него не было времени для того, чтобы ждать. Пага заметил, где стоит Кубар, и бросил камень в его направлении. Его задача была выполнена, и он перевел внимание на продолжающееся под ним сражение.

Характер боя внезапно изменился! Люди начали отступать! Какое-то время он находился в недоумении, поскольку не было никаких видимых причин для того, что произошло. Совсем недавно они теснили гафов по всему фронту.

И тут он понял. Глаза десятков тысяч воинов были устремлены на него. Для половины из них воздушный шар был символом загадочной силы их Тага, пробудившим в их сердцах надежду и отвагу. Но для другой половины он представлял собой неведомое оружие, внушающее ужас, страх и сковывающее их волю.

Справа от него прозвучали громкие крики, и двадцать тысяч гафов, устремившись в атаку на незащищенный левый фланг врага, начали спускаться по склону, как поток, прорвавший плотину. Кубар возглавлял свое войско.

— Держитесь! Вы должны их удержать! — кричал Александр, но пока он кричал, волна бегущих солдат прокатилась мимо, прихватив с собой половину офицеров из его штаба.

Он направил Буцефала вверх по склону и обогнал панически отступающую армию. Он увидел, что с левого фланга приближается группа всадников — это был Парменион и его свита.

Достигнув гребня гряды, он быстро развернулся и окинул взглядом поле битвы. Половина его солдат бежала, отбрасывая в сторону копья, спасаясь от войска гафов, неумолимо приближающегося по противоположному склону. Не было ни единого шанса восстановить разбитую линию войск; люди проносились мимо, словно бы не замечая его присутствия. Он лелеял надежду, что, заметив его одинокую фигуру на гребне, солдаты остановятся. Но это были не ветераны, прошедшие с ним дюжину кампаний, и они пробегали мимо с расширенными от страха глазами.

Парменион подскакал к нему, и Александр заметил, что его глаза переполнены страхом.

— Что, во имя богов, это такое! — воскликнул Парменион, показывая на шар, опускающийся за гребень противоположной гряды.

— Он нес на себе гафа, — крикнул Александр. — Это какое-то устройство, предназначенное для того, чтобы разведать, где расположены скрытые резервы. Если бы только Аристотель был здесь.