Нильс - Андрей Валентинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— У вашего отца была коллекция испанских ножей. Где она сейчас?
Бывший учитель лишь рукой махнул.
— Вспомнили! Мать ее сразу после войны продала. Мы тогда, считай, голодали.
Продали, а жалко, очень жалко.
«Это, Анри, настоящая наваха из Толедо, называется «Клык кабана». Нож правильный, никогда не подведет».
Глава 6. Бад-Тёльц
«Зазывные глаза горят, как бар ночной…» — Казарма и шнапс. — Ликтор. — Мадемуазель реципиент. — Воздушный бой. — Первый шаг. — Дядя приехал
1
Последней жертвой Жюдекса стал маркиз де Пуньян. Маркизом он был, правда, сомнительным, по материнской линии, вдобавок гол как сокол, но в парижском свете его ценили. Де Пуньян добился всего сам, объявив себя арбитром изящного по примеру древнеримского патриция Петрония. «Светскость, светскость и еще раз светскость!» — не уставал повторять арбитр, при этом градус помянутой светскости определял исключительно он сам. Его одобрения ждали, а порой и жаждали. Маркиз появлялся на приемах с неизменным моноклем, чуть прищурившись, глядел на окружающих и под свое любимое шампанское «Дом Периньон» выносил суждение. Жил широко, хоть и был весь в долгах. Дамы ему благоволили, мужчины завидовали. «Светскость, мадам и месье, светскость!»
Все прочие свои жертвы Жюдекс оставлял на поверхности земли, но для маркиза сделал исключение, сбросив в канализационный люк. Обрывок афиши прилагался. Перстень с голубым бриллиантом так и остался на пальце мертвеца. Камень, впрочем, оказался фальшивым, как и родословная де Пуньяна. Изрядно шокированный парижский свет рассудил, что подлинным арбитром элегантности стал именно злодей Жюдекс. Истинную светскость не подделать.
* * *— Поехал звонить, — комендант Гарнье кивнул вслед автомобилю дознавателя, только что выехавшему за ворота. — Жаловаться. Он еще не знает, какая в Клошмерле плохая связь, легче до Парижа докричаться.
Подумал и добавил:
— Вот я и не спешу телефон проводить, капитан Пастер тоже. Впрочем, у него вроде бы рация есть.
Анри Леконт тоже поглядел вслед автомобилю. За полдня лейтенант Ромм успел взбаламутить весь Этлан и без того не пребывающий в покое.
— На кого жаловаться, мсье капитан? На меня или на вас?
Тот, немного подумав, рассудил:
— На всех, но думаю, более всего на капитана Пастера — за то, что в башню не пустил. Но тут проблема. Управление полковника Риво занимается войсками метрополии, Иностранный легион ему не подчинен. Конфликт интересов! А знаете, почему этот Ромм в башню хотел попасть? Он уверен, что пропавший наш солдатик именно там. То ли украли, то ли переманили.
Анри Леконт лишь подивился извивам людской мудрости.
* * *— Если хотите, мсье Леконт, мы просто выпьем кофе, — предложила Мари-Жаклин, расставляя по столу чашки. — Вы, вижу не в настроении, к тому же до вечера еще далеко, вас наверняка куда-нибудь дернут. Кстати, этот дознаватель и меня хотел допросить, но я вручила ему визитную карточку папиного адвоката. Редкий нахал! Впрочем, для мужчин это скорее достоинство.
Кофейник принесли из замковой кухни, кофе успел слегка остыть и сварен был без особого изыска, однако бывший учитель отнесся к этому спокойно. Маленькая чашечка горького напитка всего лишь повод, в некотором роде символ или даже ритуал.
— У капитана Пастера есть рация, — заметил он, отхлебнув глоток. — И он, похоже, никому не подчинен — кроме майора Грандидье.
Жаклин подалась вперед, поджала губы.
— То есть… Мы ему совершенно не нужны, только как…
— Прикрытие. В замке все время что-то происходит, шум, беспорядок, приезд с отъездом. А настоящая секретный объект — Речная Анна. Есть ли это так, все логично. На вершине башни что-то монтируют, самолетом прислали специалиста, рация опять же. А ночью с верхней площадки что-то светит, причем не прожектор и не фонарь.
— Значит, этот легионер и есть самый главный?
Сказано было так, что бывший учитель лишь головой покачал.
— Готовитесь идти на штурм, Жаклин? Манит запах успеха?
— Да! А еще власти! — девушка вскочила, чуть не опрокинув стул. — И тайны, настоящей тайны! Можете обижаться сколько угодно, мсье Леконт, но с таким, каким я вас увидела там, на Монмартре, можно переспать лишь из чистого любопытства и то один раз. Ой…
Анри Леконт поставил пустую чашку на блюдце. Воробушек оказался клювастый, но насчет змеи, пожалуй, перебор. Женщины, что с них взять?
— Ты на постель свою весь мир бы привлекла, О, женщина, о, тварь, как ты от скуки зла!— Да! — воскликнула Мари-Жаклин. — Мое самое любимое у Бодлера!
Чтоб зубы упражнять и в деле быть искусной — Съедать по сердцу в день — таков девиз твой гнусный.Бывший учитель усмехнулся.
— Это еще не про вас, мадам, хотя задатки имеются. Открою военную тайну. Капитан Паскаль — не главный, скоро должен приехать настоящий руководитель, именно для него ремонтируют квартиру на втором этаже музейного корпуса. Приберегите силы!
Накинул пальто, взял в руки шляпу, оглянулся. Как там дальше у старика Бодлера?
Зазывные глаза горят, как бар ночной, Как факелы в руках у черни площадной…
