Защитница. Киррана-1 - Любовь Черникова

дома мастеровых, первые этажи которых сплошь являлись лавками. Каждая украшена

добротной, с любовью выполненной вывеской.

Нааррон загляделся, не смотря на сумерки:

– А вывески-то почище, чем в Столице будут! – искренне удивился он не раз

бывавший вместе с Настоятелем Агилоном в Стольном граде.

– Угу, – согласно кивнул Крэг.

Дорога здесь освещалась, тускло мерцающими в темноте, газовыми фонарями.

Между домов, вместо веселых девчонок, затаились глубокие тени. Здесь было заметно

тише, и обманчиво пустынно, глаза то и дело улавливали какое-то копошение.

Защитник внимательно всматривались во все закоулки, вычленяя малейшее движение.

Он весь как-то подобрался, готовясь к возможным неприятностям.

Ставни домов, накрепко закрытые, распахнутся только с наступлением утра,

когда оружейники, кожевники, портные, пекари и галантерейщики проснуться,

наперебой оглашая пространство криками, зазывая в лавки покупателей. За всё время

им навстречу попалась только парочка сомнительного вида типов, да патруль стражи.

Впрочем, ни те, ни другие не обратили на путников внимания.

Улица закончилась у западных ворот, уже закрытых к этому времени. Почти в

самом её конце возвышалось добротное, трехэтажное здание. Стемнело, и стало

видно, что вывеска над входом, выполненная в виде клонящегося спелого колоса,

источает легкое золотистое сияние.

– Сартог меня дери! Это же стоит целую прорву золотых, – восхитился Нааррон.

– Такую краску изготавливают с добавлением перламутра моллюсков, которых

выращивают только в Лиардинии. И как трактирщик, пускай и зажиточный, смог себе

такое позволить? Я в княжеском дворце, конечно, видел подобное, но то – дворец!

– Хм, заучка, а ты оказывается умеешь ругаться? – брови Крэга насмешливо

приподнялись. – Ну тут все снова проще, чем ты думаешь. Хозяин бесплатно или же с

большой скидкой пускает на постой купцов. Те взамен могут его благодарить, как им

вздумается. Уверен, что в этом краю расценки много ниже, чем у северных ворот.

Потому что далеко не все сюда добираются, а только те, кто знает про это заведение

Нааррон почесал в затылке, нехотя признавая правоту сопроводителя.

Территория двора ярко освещалась десятком масляных фонарей, свет которых

был намного теплее и уютнее, чем мертвенно-бледное сияние газовых. Надпись над

входом гласила: «Полный колос». Открытые ставни заведения и аппетитные запахи

горячей пищи манили, не позволяя пройти мимо. Жареное мясо, хлеб, какая-то

приправа… Вслед за новым голодным спазмом окрестности огласил богатырский

кишечный рев. Тут уже и мерин Крэга покосился, а сам Защитник удивленно приподнял

бровь.

– Грозен же ты брат с голодухи, вон даже кони шарахаются! На вот – почитай. –

он, с участливым видом, выудил откуда-то из кармана небольшую книжицу и протянул

Нааррону. Тот ответил осуждающим взглядом и, покачав головой, продолжил старую

песню, мудро решив не реагировать на подколки.

– А, может, ну их, этих драных кошек? Пахнет вкусно… Может и хозяин не такой

уж ворюга?

– Потерпи, заучка. Вот ты неженка-то! И как мне… – Крэг осекся не договорив.

Чуть в глубине на противоположной стороне улицы, выбиваясь из общего ряда,

почти прижавшись к городской стене, расположилось искомое здание с забавной

вывеской. Два взъерошенных кота, весьма грозного вида, сплелись в клубок и драли

друг друга так, что шерсть летела клочьями. Эти самые клочья были тщательно

прорисованы. По углам вывески, скрестив аркой непомерно длинные хвосты, за

баталией наблюдали две утонченного вида кошечки. То, что это особи женского пола

было понятно по их хитрым мордашкам и бантикам на шеях. Глаза представителей

семейства кошачьих мягко мерцали выкрашенные той же самой, жутко дорогой,

краской.

– Похоже, мы на месте.

– Ха! И почему «Четыре кошки»? Тут ведь явно два кота и две кошки? Какая в

этом логика?

– Слишком много ненужных вопросов, – буркнул Крэг. – Посмотрим, есть там

кто, а то как-то подозрительно тихо.

И правда, в отличие от «Полного колоса», заведение не манило ни светом из

окон, ни ароматами, ни многолюдностью. Да и вообще само здание, если бы не

вывеска, производило мрачное впечатление. Подъехав к коновязи, путешественники

спешились. Крэг не торопился привязывать лошадей. Все равно на ночь их тут не

оставишь.

– Постой здесь. Я загляну внутрь, – приметив, как сразу напрягся Нааррон, тому

враз стало неуютно на безлюдной улице, добавил: – Встань вот сюда, промеж лошадей.

Ори, ежели чего, – и скрылся за дверью раньше, чем адепт успел ответить.

– умеет же страху на пустом месте нагнать… – пробурчал себе под нос Нааррон,

но указание выполнил с поспешностью, внезапно осознав, что посреди леса, да и на

ночевках у реки было не в пример спокойнее.

На фоне темно-синего неба черными столбами выделялись силуэты стражников,

дежурящих на стенах. Они особо не скрывались. Кого им было здесь боятся? Внезапно

боковым зрением Нааррон уловил какое-то движение в переулке между домами. Он

вздрогнул и непроизвольно прижался к теплому боку кобылки, которая за прошедшее

время из страшного зверя превратилась в товарища. Почудилось? Нет, там точно кто-то

был. Это не игра, испорченного многочасовым чтением, зрения. Адепт, сощурившись,

до боли всмотрелся в темноту и едва сдержал крик, когда, с угрожающим мявом, оттуда

появились дерущиеся кошки. Воя и шипя, покатились единым клубком, затем

распались на две отдельные особи. А потом их что-то вспугнуло, и они бросились

обратно в переулок – одна за другой, согнув крюком хвосты.

На плечо легла тяжелая рука:

– А-а-а! – не сдержался-таки Нааррон.

– Чего орешь, придурок? Идем внутрь, – голос Крэга прозвучал едва слышно.

– Ты меня напугал!

– На этот раз – не специально, – усмехнулся Крэг и добавил нарочито громко: –

Пожалуйте, господин Нари, я прослежу, чтобы о лошадях позаботились как следует и

принесу наши вещи, – он услужливо поклонился.

Нааррон повернулся. В дверях стоял трактирщик.

– Приветствую, господин. Вы что-то припозднились. Мы-то тут раньше

закрываемся, до нас мало кто так поздно добирается, да и конкуренты... – он развел

руками, и Нааррон отметил, какие у него широкие мозолистые ладони. – Ужинать

изволите?

– Изволим, – с готовностью отозвался адепт под аккомпанемент утробных звуков