Автобиография - Хельмут Ньютон

В 1981 году мои модели, выполняя мой творческий замысел, с огромной скоростью маршировали и бегали по парижским улицам. Я хорошо помню один день в Трокадеро, моем излюбленном месте, когда мы все бегом спускались вниз по склону, и меня дважды выбросило из кресла-каталки, из которой я вел съемку. Впрочем, это не остановило меня; в конце концов, я платил за прокат этого кресла в течение шести месяцев.

Работа на кресле-каталке, 1981 г.

Париж, 1981

Ближайшие окрестности для меня всегда обладают большей таинственностью и притягательностью, чем какое-нибудь отдаленное место. Сейчас, когда я живу в двух шагах от Люксембургских садов, я провожу гам много времени, делаю фотографии или просто бесцельно брожу вокруг, наблюдая за людьми. Каждый уголок кажется мне знакомым и восхитительным.

В Люксембургских садах, Париж, 1981 г.

Однажды, когда мы с Джун гуляли в парке, мне внезапно захотелось помочиться. Я направился к своему любимому писсуару, расположенному лишь в нескольких метрах от пешеходной дорожки. Над невысокой стеной писсуара, у которой мужчины справляют нужду, можно видеть их головы, а вдоль стены постоянно бежит ручеек, который уносит отбросы. Когда я облегчался, то оглянулся через стену и увидел, что Джун смотрит на меня и спокойно ждет, когда я закончу свои дела. Люди равнодушно проходили мимо, ничто не нарушало идиллическую обстановку — где еще такое возможно, кроме Франции? Я сказал Джун: «Я просто обязан сделать здесь снимок для модного журнала. Как удивительно видеть роскошно одетую женщину, ждущую своего спутника и наблюдающую за ним точно так же, как это делала ты!»

Через несколько месяцев, во время одной из наших прогулок, мы миновали большую оранжерею, куда уносят пальмы в кадках, когда на улице становится холодно. Там сидели люди, принимавшие солнечные ванны; это самое укромное место в Люксембургском саду. Среди них была женщина в возрасте около пятидесяти лет, с зонтиком, затенявшим ее лицо. Она носила черный заказной костюм с плотно облегающей юбкой, без чулок, но в высоких черных кожаных сапогах и расставила ноги в стороны. Когда мы проходили мимо, я окинул ее взглядом с головы до ног и не поверил собственным глазам: под юбкой она была совершенно обнаженной и полулежала в такой позе, что можно было видеть все до малейшей детали. Примерно через пятьдесят метров я пришел в себя и сообщил Джун о том, что видел.

«Ты все это выдумал, — заявила она. — Это плод твоего нездорового воображения». — «Хорошо, — сказал я. — Давай вернемся и проверим».

Мы повернулись и пошли обратно. Картина оставалась точно такой же, во всех подробностях. Джун хотела, чтобы я сбегал за фотокамерой, но я не стал этого делать. Я не репортер. Тем не менее я сохранил этот образ в своей памяти и когда-нибудь воспроизведу его на постановочной фотографии.

Голливуд, 1985

Уже давно во время моих ежегодных поездок в Голливуд я фотографирую массу актрис для «Vanity Fair». Некоторые из них талантливы, другие нет. Они неизменно приходят в сопровождении своих агентов по связи с прессой, которые с годами становятся все более беспардонными и назойливыми. Они стоят у меня за спиной, заглядывают через плечо, пока я фотографирую их подопечных, и говорят: «Это неправильный угол съемки, пусть она повернет голову направо» или «Она слишком оголяется, пусть прикроет плечи». Кроме того, они требуют представлять для одобрения готовые фотографии. Я удовлетворил это требование лишь в двух случаях: для Элизабет Тейлор и Мадонны, которых я считаю очень умными женщинами. После того как я запретил агентам принимать участие в моих сеансах, съемки актрис закончились. Вместо этого я стал фотографировать актеров и режиссеров, чьи удивительно интересные лица завораживали меня. Я также попросил Тину Браун, которая тогда работала главным редактором «Vanity Fair», разрешить мне фотографировать преступников, убийц и политиков.

Элизабет Тейлор спросила: "Хельмут, ты купишь мне это?" 1985 г.

Порно, 1985

Порно в отеле "Шератон". Лос-Анджелес, 1985 г.

В 1985 году, во время нашей обычной «зимовки» в Голливуде, я познакомился с очень привлекательной молодой парой на коктейле в доме Тимоти и Барбары Лири. За разговором выяснилось, что они знакомы с моими так называемыми эротическими фотографиями. Они предложили позировать мне во время полового акта. Как и многие фотографы, я обыгрывал идею порнографических снимков, но всегда колебался, потому что внутренний цензор, появившийся в результате многолетнего сотрудничества с «Vogue», мешал мне переступить этот порог. Потом я решил, что мне нужно преодолеть внутреннее сопротивление и попробовать хотя бы один раз. Эти люди и другая супружеская пара из Лос-Анджелеса (тоже с привлекательной внешностью) были моими единственными попытками в области порнографии. В обоих случаях они подписали соглашение, наделявшее меня правом публиковать сделанные фотографии. Много лет спустя мой коммерческий агент привел ко мне коллекционера порнографии в надежде, что тот купит некоторые из этих снимков. Внимательно просмотрев фотографии, он посмотрел на меня и сказал: «Мистер Ньютон, эти снимки недостаточно жесткие для моей коллекции». Хотя один снимок немного понравился ему, он возмущался из-за лампы в левом углу кадра и спросил, не могу ли я подретушировать ее. Когда я спросил, зачем это нужно, он ответил, что работает агентом по продаже мебели и лампа оскорбляет его эстетическое чувство.

Дали, 1986

В 1986 году я получил заказ от журнала «Vanity Fair» и отправился в Испанию, в Фигерас, чтобы сфотографировать знаменитого художника Сальвадора Дали в его собственном музее. Он знал, что я предпочитаю фотографировать при дневном свете, поэтому заставил меня целых два дня без толку околачиваться в гостинице и вызвал к себе на третий день, когда метеорологи обещали сильную грозу. Он был тщательно пострижен, облачен в блестящий шелковый халат и надел высший государственный орден, полученный от короля Испании.

С Сальвадором Дали, 1986 г. (фотография П. Сирейса)

Когда небо окончательно почернело, Дали сказал: «Я готов для Ньютона, который приехал сюда, поскольку знает, что я умираю». Дневной свет почти померк, и мне пришлось воспользоваться пятисотваттной вспышкой, чтобы сделать этот последний исторический снимок Дали для «Vanity Fair».

Мой журнал, 1987