Проклятая усадьба - Николай Леонов

Федоров торопился на очередной вызов и вполне мог оставить пакетик с пулей даже просто на столе. Кто позарится на рядовой вещдок? Это же не драгоценности с ограбления века.

И тут Гурову вдруг пришло в голову, что проще и удобнее всего было подменить пулю самому Михаилу. Правда, тогда не совсем понятно, для чего раздувать из этой подмены историю. Впрочем, что же тут непонятного? Ведь пулю эту видел не только он. Вполне могли найтись и другие люди, способные определить, из какого оружия она была выпущена.

Устранить «неудобную» улику, а потом разыграть неподдельное возмущение по поводу подмены, которую сам же и совершил, – в этом не было ничего такого уж сложного или невероятного.

«Нет, это уже чересчур, – думал Гуров, садясь в машину. – Это я так скоро самого себя подозревать начну. Нужно, чтобы все это как-то «устаканилось», пришло в систему. Нужен перерыв. Съезжу-ка я лучше с «волшебным тенором» переговорю».

Потратив около часа на традиционно радующую периодическими пробками дорогу, Гуров притормозил возле знаменитого училища имени Гнесиных, где, если верить Азимову, на втором курсе обучался вокалу талантливый племянник Полонского.

Войдя в здание, он решил, не мудрствуя лукаво, воспользоваться преимуществами, которые давала профессия, и поиск нужного ему человека обставить официально и по-деловому.

Очень скоро выяснилось, что в выборе стратегии он не ошибся. Должностное удостоверение произвело магическое действие, и уже минут через десять расторопная девушка из деканата буквально за руку подвела к нему высокого белокурого парня с приятными чертами лица и доброжелательной улыбкой.

– Что, меня снова арестовывать пришли? – с интересом оглядывая Гурова, как будто надеясь прочитать на нем какие-то тайные письмена, осведомился он.

– Нет, как раз наоборот, – улыбнувшись в ответ, произнес полковник. – Евгений Березин, если не ошибаюсь?

– Да, это я.

– Я провожу проверку по жалобе господина Полонского. Это ваш родственник, не так ли?

– Да, это мой дядя. Самых честных правил, – хохотнул Березин.

– Если я правильно понял, вчера, на праздничном вечере, который он устраивал, вас действительно пытались задержать. Причем безо всяких на то оснований. Поэтому я решил встретиться с вами как с одним из пострадавших и узнать, не желаете ли вы со своей стороны подать жалобу или добавить что-то по этому делу.

– Я?! – Изумление юноши было совершенно непритворным.

– Почему нет? Ведь вам действительно нанесли моральный ущерб, пытались незаконно арестовать.

– Да, но, в общем-то, я не имею претензий. Было даже забавно.

– В самом деле? Приятно встретиться с таким оптимистичным взглядом на вещи. Скажите, а вот этот костюм, Арлекина, – это была ваша собственная идея одеться так?

– Нет, что вы! Я вообще не собирался рядиться в костюмы. Тем более мне предстояло петь там. Хотел одеться как следует, прилично. Смокинг, рубашка белая. Как полагается для выступлений.

– Но в результате оделись все-таки Арлекином?

– Это все дядя Вадя!

– Дядя Вадя?

– Да, Полонский. Я его с детства так зову. Это он меня уговорил. Сказал, что хочет устроить какой-то карнавальный сюрприз. Что я должен нарядиться в этого Арлекина и до поры до времени не высовываться, а когда нужно будет выходить, он скажет. Дескать, я же все равно арию циркача буду петь, так оно даже и лучше будет, чем в смокинге. Я там «мистера Икс» исполнял. Дядя Вадя сказал, что как раз, в образе.

– Как интересно! И что же это был за сюрприз, который он хотел устроить?

– Не знаю. Я битый час в какой-то каморке просидел, на втором этаже там, в этом «Овидии», а когда наконец вышел, почти сразу полиция приехала.

– Арестовывать вас?

– Точно! – широко и открыто улыбнулся Березин, для которого это выходящее из ряда вон происшествие, похоже, действительно было чем-то вроде забавы. – Все разволновались, расстроились. Дядя Вадя, так тот просто из себя вышел. Так что сюрприз в этот раз не удался.

Задав еще несколько незначительных вопросов и получив повторные заверения в том, что Березин действительно не хочет подавать жалобу, Гуров вернулся к машине.

«Да нет, милый мальчик, – размышлял полковник, как бы мысленно продолжая беседу. – Похоже, он именно удался твоему дяде, этот сюрприз».

Теперь картина полностью прояснилась, и трюк, с помощью которого Полонскому и Котову удалось обвести вокруг пальца полицию, лежал перед Гуровым как на ладони.

Зная, что полицейские должны будут удостовериться в том, что Котов действительно прибыл в «Овидий», зная, что после этого понадобится еще какое-то время, чтобы группа прибыла на место, преступник спокойно отправляется в гости к старому другу, не меняя своих планов, совершенно уверенный, что у него будет достаточно времени, чтобы обсудить все насущные вопросы.

Владислав Полонский, уже подготовивший двойника в виде одетого в точно такой же костюм племянника, со своей стороны тоже мог не волноваться. Нет никаких сомнений, что все «отходные пути» до последних мелочей были продуманы заранее и Котов воспользовался ими еще до того, как полицейские вошли в ресторан. Из окон второго этажа «Овидия» наверняка отлично просматривались все подъездные пути, и закадычным друзьям, вполне возможно, даже не пришлось специально оставлять кого-то «на карауле».

Увидев, что полицейские прибыли и направляются в банкетный зал, Котов, наверняка давно уже переоблачившийся в обычную одежду, покинул здание.

В то время как второй Арлекин вынужден был доказывать полицейским, что он не верблюд, первый благополучно исчез в неизвестном направлении. И сейчас, даже выяснив для себя все нюансы подстроенной Полонским каверзы, Гуров все равно не имеет ответа на вопрос – в каком именно.

Из всех присутствовавших на празднике продолжение этой истории знает, наверное, только сам Владислав Игоревич, а он уж точно ничего не расскажет.

«Дело ясное, что дело темное, – без оптимизма думал Гуров, понимая, что так хорошо выяснив все второстепенные подробности, он и сейчас практически ничего не знает о главном. – Как Котов связывается со своим информатором? Насколько близко находится этот человек к расследованию? И при чем здесь юный мальчик, так некстати выехавший на рядовое происшествие, оказавшееся для него роковым?»

Гуров завел двигатель и поехал в управление. Нужно было поговорить со Стасом и попытаться выяснить, известна ли внешность снайпера, который прикрывал Котова. Если описание совпадет с человеком, которого обрисовал ему торговавший сушеной рыбой дед, можно будет уже не сомневаться, что дело об убитом полицейском и тайное поручение, которое дал ему генерал Орлов, каким-то непостижимым образом связаны между собой. А если это так, то в беседе с ребятами из группы, в которой работал Кравцов, ему предстоит задать много новых и интересных вопросов.

Снова около часа промаявшись в городских пробках, Гуров с чувством глубокого облегчения припарковался возле родных стен. Подходя к входной двери, он еще на улице услышал чей-то голос и чуть лоб в лоб не столкнулся со спешившим куда-то Степановым.

– Да не было меня в тот момент! – убеждал он кого-то, говоря в телефонную трубку. – В лабораторию я ездил, нужно было выяснить кое-что. Да нельзя было позвонить! Ехать нужно было. Мне заключение нужно было срочно, вчера, а сами они только сегодня отправили бы.

На секунду прервавшись, Степанов кивнул Гурову и продолжил свой путь, не зная, какую беду навлек на себя этими немногими и на первый взгляд совсем незначительными фразами.

Сам же Гуров даже приостановился, поняв, что снова подтвердились худшие подозрения и что Степанов, как оказалось, действительно ездивший вчера в лабораторию, вполне мог подменить пулю.

«Неужели он? – все еще не в силах поверить, думал Гуров, поднимаясь к себе в кабинет. – В голове не укладывается».

По-видимому, этот день самой судьбой предназначен был для приятных встреч, так как еще на подходе к рабочему месту он увидел решительно вышагивающего по коридору Орлова.

– Почему на планерке не был? – начальственно сдвинув брови, сразу с главного начал генерал.

– Ездил по вашему поручению, – находчиво ответил Гуров.

– Вот оно что! А трудовая дисциплина теперь, значит, побоку? Так выходит?

– Нет, но мне нужно было рано утром быть на месте, поэтому пришлось в этот раз немного нарушить дисциплину, – пытался аргументировать Гуров, видя, что начальство не в духе и вставать в позу сейчас не следует.

– А предупредить нельзя было? – утихая, уже более миролюбиво проговорил Орлов. – Зайди-ка на минуту.

Пропустив Гурова в кабинет и плотно прикрыв за собой дверь, он совсем другим тоном спросил:

– Новости есть?

Почти физически ощущая напряжение, исходившее из очей генерала, двумя острыми пиками вонзившихся сейчас ему в лицо, Гуров понял, что тот действительно не на шутку расстроен всем происходящим.