Волшебники. Книга 1 - Лев Гроссман

Квентин был ошеломлён таким поворотом событий. Как и все. Было трудно представить себе жизнь в Брейкбиллс без них, но ещё труднее для Квентина было представить жизнь после Брейкбиллс. Они не обсуждали, что собираются делать дальше, по крайней мере, при Квентине.

Но не стоило особо беспокоиться по этому поводу. Дорога из Брейкбиллс во взрослый мир была хорошо протоптана. Существовала целая сеть волшебников, которые работали во внешнем мире, и, будучи волшебниками, они не рисковали остаться без пропитания. Они могли бы делать всё, что хотели, в большей или меньшей мере, пока не мешают друг другу. Настоящей проблемой было выяснить, чем же они хотели заняться. Некоторые из студентов стали служить обществу, тихо содействуя успеху гуманитарных целей, или скрытно поддерживая баланс различных экосистем, или участвуя в управлении магическими сообществами, такими, как это учебное заведение. Многие просто путешествовали, создавали волшебные произведения искусства или поэтапно разрабатывали колдовские военные игры. Другие занялись научно-исследовательской работой: многие школы магии (но не Брейкбиллс) предлагали программы обучения в аспирантуре, с различными учёными степенями, которые присваивали в конце обучения. Некоторые студенты даже решали пойти на постоянную работу в обычные, немагические университеты. Применение традиционной науки, особенно химии, к магическим техникам было актуальным полем для исследования. Кто знает, какие экзотические заклинания можно создать, используя новые трансурановые элементы?

— Я думал о том, чтобы попытаться поговорить об этом с драконом Темзы, — беззаботно сказал Элиот как-то днём. Они сидели на полу в библиотеке. Было слишком жарко для стульев.

— С кем? — сказал Квентин.

— Ты думаешь, он встретится с тобой? — спросил Джош.

— Не попросишь — не узнаешь.

— Подождите, — сказал Квентин. — Кто или что этот дракон Темзы?

— Дракон Темзы, — повторил Элиот. — Ну, ты знаешь. Дракон, который живёт в Темзе. Уверен, у него есть другое имя, драконье, но сомневаюсь, что мы сможем его произнести.

— Что ты сказал? — Квентин ошарашенно оглянулся, пытаясь найти подмогу в чьих-нибудь глазах. — Настоящий дракон? Ты хочешь сказать, что драконы существуют? — Он ещё не дошел до того момента, когда мог определить, что над ним шутят.

— Да брось, Квентин, — усмехнулась Джэнет. Они перешли к той части Пуша, где нужно было бросать карты в шляпу на другом конце комнаты. В данном случае они использовали миску с кухни.

— Я не шучу.

— Ты действительно не знаешь? Ты, что, не читал МакКейба? — Элис посмотрела на него с недоверием. — Это было на занятиях с Мирком.

— Нет, я не читал МакКейба, — ответил ей Квентин. Он так и не понял, злиться ему или расстраиваться. — А ты могла бы и сказать, что драконы существуют.

Она фыркнула.

— Мы никогда об этом не говорили.

Видимо, существа, подобные драконам, действительно существовали, хотя даже в магическом мире встречались они довольно редко. Многие из них были водяными драконами, которые жили в одиночестве и большую часть времени спали, зарывшись в речную грязь, но иногда они показывались на поверхности. В каждой крупной реке мира было по одному, но не больше, дракону, и будучи разумными и практически бессмертными, они, как правило, накапливали все неисчислимые крупицы мудрости. Дракон Темзы не был таким общительным, как дракон Ганга, дракон Миссисипи, или дракон Невы, но говорили, что он был намного умнее и интереснее. В Гудзоне тоже жил свой дракон, который проводил большую часть своего времени, свернувшись калачиком в глубоком, тёмном водовороте меньше чем в миле от причала Брейкбиллс. Его не видели уже почти целое столетие. Крупнейший и старейший из известных драконов был белоснежным и жил, свернувшись внутри пресноводного озера под ледяной арктической шапкой. За всё время он не заговорил ни с кем, даже с представителями своего вида.

— И ты действительно думаешь, что дракон Темзы даст тебе бесплатный совет? — спросил Джош.

— Ой, не знаю, — сказал Элиот. — Драконы такие странные. Ты собираешься задать им глубокий, мудрый вопрос вроде «Откуда взялась магия?», «Существуют ли инопланетяне?» или «Какие следующие десять простых чисел Мерсена?», и в половине случаев они просто просят тебя сыграть в китайские шашки.

— Я люблю китайские шашки! — сказала Джэнет.

— Тогда, может, тебе стоит пойти поговорить с драконом Темзы? — раздражённо ответил Элиот.

— Может, и пойду, — весело ответила она. — Думаю, у нас найдется много тем для разговора.

Квентин замечал, как все физкиды, не только он и Элис, влюблялись друг в друга, ну, или, по крайней мере, в тех, с кем они были рядом, когда были вместе. Утром они спали допоздна. После обеда они играли в бассейне, катались на лодке по Гудзону, пытались толковать сны друг друга и спорили о бессмысленности очков за магические техники. Они обсуждали различные степени интенсивности и тяжести своего похмелья. Они постоянно и активно соревновались в том, кто сделает самое скучное наблюдение.

Джош учился играть на пианино в коридоре наверху, а все остальные лежали на траве и слушали его исполнение «Сердца и души» снова и снова. И вроде как это должно было раздражать, но получалось совсем наоборот.

К этому моменту они были хорошо снабжены дворецким Чамберсом, который постоянно давал им лишние бутылки из запасов Брейкбиллс, которые и так были переполнены и нуждались в опустошении. Элиот был единственным с сколько-нибудь серьёзными познаниями в винодельческих делах, и он пытался научить этому остальных. Но Квентин плохо переносил алкоголь и из принципа не хотел сплёвывать вино, и в итоге он каждый вечер напивался и забывал всё, чему должен был научиться, так что на следующий вечер приходилось начинать всё с начала. Каждый раз, когда он просыпался на следующее утро, ему казалось, что он не сможет больше выпить ни капли алкоголя, но это наваждение всегда испарялось к пяти часам вечера.

ГЛАВА 12.

ЭМИЛИ ГРИНСТРИТ

Как-то раз физкиды сидели впятером, скрестив ноги, в кругу, в широкой, пустой середине Моря. День был ужасно жаркий, и они выбрались на улицу, только чтобы немного попрактиковаться в коллективной магии, а точнее особому заклинанию на пятерых, которое, если бы у них получилось, усилило их слух, зрение, и физическую силу на несколько часов. Заклинание принадлежало скандинавской магии, магии викингов, придуманной для боя в поле, и, насколько им было известно, она не использовалась уже несколько сотен лет. Джош, который следил за их попытками и координировал их, сказал, что не уверен в том, что оно вообще когда-либо срабатывало. Эти скандинавские шаманы явно были любителями придумывать всякие бесполезные штуки.