Стратегия Банкрофта - Роберт Ладлэм

Похоже, Окшотт продолжал колебаться, но настойчивая ярость Гаррисона обладала собственной убедительной силой.

– Только не ты, – заметил старший аналитик.

– Пусть долбаный козел только попробует! – прорычал Гаррисон.

Гарет Дракер переводил взгляд с одного своего сотрудника на другого, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

– Мы должны отделить домыслы от фактов, – наконец сказал он. У него на лбу задергалась жилка. – Наши следователи до сих пор изучают записи видеокамер наблюдения, установленных у всех входов и выходов парка. Но для того, чтобы определиться наверняка, потребуется время.

– А вот времени-то у нас как раз и нет, – возразил Гаррисон.

– Проклятие! – выругался начальник оперативного отдела, этим резким высказыванием выражая свое согласие. – Лично я считаю, у нас уже достаточно оснований, чтобы дать команду на «изъятие». Я хочу, чтобы Белнэпа доставили сюда и допросили с использованием всех необходимых средств. Но приказа признать «безвозвратно потерянным» не будет. Это нужно понимать всем. Потому что все должно пройти строго по правилам.

– Проклятая комиссия Керка, – пробурчал Гаррисон. – А то мы о ней забыли.

Дракер кивнул.

– Нам надлежит действовать в соответствии с самыми строгими правилами. Как только началась вся эта заварушка, концепцию «безвозвратно потерянных» пришлось спрятать в чулан. Все действия должны осуществляться в рамках закона. Ничего такого, о чем нельзя было бы рассказать на слушаниях перед сенатской комиссией, потому что нужно исходить из предположения…

– Оперативная работа – это не моя епархия, так что тут я вам ничего советовать не буду, – сказал Окшотт. – Но не забывайте, что в нашем ведомстве многие относятся к Кастору с большим уважением.

– Что ты имеешь в виду? – встрепенулся Дракер. – Ты хочешь сказать, что наши оперативники откажутся выполнить официальный приказ?

– Потому что не будут знать, в чем провинился Белнэп, – вставил Окшотт.

Дракер решительно покачал головой.

– Не думаю. По-прежнему парадом командую я.

– Я просто хотел сказать, что действовать придется крайне осторожно, – продолжал Окшотт. – У Белнэпа есть друзья. Друзья предупреждают друг друга о готовящихся неприятностях. Возможно, Белнэпу шепнут словечко. Для многих, особенно из числа молодежи, Белнэп прямо-таки Робин Гуд из легенды. – Он посмотрел на Дракера. – Ну а ты у них вместо шерифа. – Он примирительным жестом поднял свои длинные, тощие руки. – Я просто хочу напомнить, что вы должны учитывать соображения внутренней дисциплины.

– Вот еще одно, что я никак не могу допустить сейчас, когда над нами нависло это чертово сенатское расследование. – Начальник оперативного отдела обреченно уставился в пустоту. – Ты опасаешься, что кто-нибудь из дружков Белнэпа может проболтаться комиссии?

– Я этого не говорил, – начал Окшотт. – Я просто советую быть предельно осторожными.

Дракер нахмурился.

– В таком случае мы оформим это как операцию с особым допуском. Привлечем к ней только избранных. Тогда никто посторонний ни о чем не узнает.

– Белнэп сам не раз занимался подобными операциями, – напомнил Окшотт.

– Вот почему мы задействуем ребят из параллельных структур. Это касается и группы обеспечения. Разные операции, различные степени допуска. Следовательно, никаких утечек.

Окшотт склонил голову набок.

– При таком варианте людские ресурсы окажутся скудными. Выбирать будет особенно не из чего.

– Операция станет поджарой, зато проворной. Возможно, так даже лучше. Нам нужно, чтобы все сработало, как часы. Потому что сукин сын Керк жаждет крови. Это я хорошо понял по сегодняшнему совещанию глав разведывательных ведомств. – Дракер криво усмехнулся. – Кроме того, я уяснил, что впереди нас ждет долгий затяжной спуск, самый серьезный со времен Эдгара Гувера.[51] Если вы тешите себя надеждами, что ФБР раскопает какую-нибудь грязь и вынудит достопочтенного сенатора Беннета Керка угомониться, – продолжайте мечтать и дальше.

– Нынешние федералы – сборище кисейных барышень, – проворчал Гаррисон. – Они не смогут отыскать свою собственную задницу даже с помощью бинокля.

– Никто не говорит, что Керк чист, словно свежевыпавший снег, – продолжал Дракер. – Просто он не такой грязный, как другие. К тому же в движение пришли многие силы.

– Удвойте ваши усилия, и вы получите вдвое больше удовольствия, – с отвращением пробормотал Гаррисон.

Ему можно было не пояснять, что Керк не только возглавлял следственную комиссию Сената, но и руководил независимым комитетом. Своими гневными выступлениями, обличающими злоупотребления и махинации в недрах разведывательного сообщества Соединенных Штатов, а также коммерческих структур и неправительственных организаций, с которыми оно имело дело, он взбудоражил общественное мнение. Работа комиссии получила такой поступательный импульс, что остановить ее было уже нельзя. В разведывательных ведомствах главным вопросом стало выживание в долгосрочном плане. Все сотрудники демонстрировали в последнее время образцовое поведение… или поспешно стирали свидетельства своих прошлых ошибок.

– Ни за что на свете я не поставлю свою подпись ни на одном документе, который не должен попасть в руки Керку, – пробормотал Дракер. – Тут все ясно. – Он снова бросил взгляд на личное дело Рут Роббинс, затем посмотрел на рябое, в красных пятнах лицо Уилла Гаррисона. Последовала долгая пауза. – Даю добро на «изъятие». Операция с особым допуском. И больше ничего.

– Если группа «изъятия» потерпит неудачу, я сам схвачу сукиного сына за шкирку, – угрюмо поклялся Гаррисон. На карту была поставлена его профессиональная честь. Он слегка приподнял подбородок, истолковав молчание Дракера как согласие. – Твои руки, Гарет, останутся чистыми. Я отвечаю за эту ошибку. Если понадобится, я исправлю ее любой ценой.

– Послушай, Поль, можно тебя на минутку? – спросил мужчина с ухоженной черной бородкой.

Поль Банкрофт подошел к подковообразному столу.

– Конечно. В чем дело?

– Мисс Банкрофт…

– Ее проводят до дверей гостиницы.

– Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – продолжал бородач Джордж Коллингвуд.

Как правило, ученый относился к прямой критике очень терпимо. Однако в данном случае речь шла о родственнице. А когда дело доходит до родственных отношений, нужно быть крайне осторожным – даже с Полем Банкрофтом.

– В самое ближайшее время мы все узнаем наверняка, – ответил седовласый философ. – Не надо торопить… процесс акклиматизации. Необходимо двигаться постепенно, шаг за шагом. Как это было и с тобой.

– Из твоих слов следует, речь идет о «промывке мозгов».

– Во имя торжества разума. Разве найдется такой человек, чей мозг не помешает немного прочистить?

– И тебя нисколько не беспокоят все эти наклонности в духе Нэнси Дрю?[52]

– Напротив. У Андреа возникли подозрения, и она воспользовалась возможностью их проверить. Теперь она уже может действовать. Идти дальше, оставив все позади. Это будет хорошим первым шагом на пути к посвящению.

– Посвящению в культ торжества разума. – Коллингвуд произнес эти слова, смакуя. – Что ж, тебе виднее. Просто, на мой взгляд, комиссия Керка нависла над нами грозовой тучей, и всего лишь одного зернышка кристаллизации может оказаться достаточно, чтобы на нас обрушился град. – Он бросил взгляд на досье на сенатора от штата Индиана, которое изучал его коллега.

– Я все понимаю, – невозмутимо промолвил Поль Банкрофт. – И я признаю́, что могу ошибаться в отношении Андреа. Но все же я полон оптимизма.

– Будем надеяться, что оптимизм твой оправдан. – Лицо Коллингвуда исказилось в мимолетной блеклой улыбке.

Угловатая женщина с торчащими дыбом черными волосами нажала на консоли несколько клавиш, и с негромким гулом с нижнего уровня поднялась узкая металлическая коробка, занявшая место рядом с такими же. Женщину звали Джина Трейси, и она была самым младшим сотрудником группы «Тета». Джина положила руку на стеклянную панель в углублении и дождалась, когда идентификационный сканер проверит папиллярный узор ее ладони. Только после этого сбоку открылась крышка, и Джина достала из коробки несколько папок. Эти документы были отпечатаны на бумаге, мгновенно чернеющей под воздействием самого незначительного ультрафиолетового излучения, даже в количестве, испускаемом обычными лампами дневного света. Освещение в штаб-квартире отряда «Тета» пропускалось через тщательно подобранные светофильтры, отсекавшие все электромагнитное излучение с длиной волны меньше, чем у синего цвета. В том случае, если внутренние документы будут выкрадены, они сразу же станут бесполезными, подобно засвеченной негативной фотопленке.

– Мы уже отправили команду в Ла-Пас, – сказала Джина, протягивая папку с материалами о приобретении земельных участков. – Как выяснилось, там орудует один лжеобщественный активист, который устраивает забастовки и всячески тормозит работы. Нам удалось установить, что на самом деле он куплен местным представительством одного французского конгломерата.