Исследование Апокалипсиса - Юрий Миранович Антонян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
[Манифест Коммунистической партии]
«Призрак бродит по Европе — призрак коммунизма» (с. 23).
«ближайшая цель коммунистов та же, что и всех остальных пролетарских партий: формирование пролетариата в класс, ниспровержение господства буржуазии, завоевание пролетариатом политической власти» (с. 39).
«В той мере, в какой будет уничтожена эксплуатация одного индивидуума другим, уничтожена будет эксплуатация одной нации другой. Вместе с антагонизмом классов внутри наций падуг и враждебные отношения наций между собой» (с. 44).
«На место старого буржуазного общества с его классами и классовыми противоположностями приходит ассоциация, в которой свободное развитие каждого является условием свободного развития всех» (с. 47).
[Откровение святого Иоанна Богослова]
«Первый ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела. Второй ангел вострубил и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла» (8:7–9).
Сюда же можно включить все те многочисленные места из Откровения, в которых повествуется о массовой гибели людей, их мучениях и страданиях, гигантских катаклизмах.
[Манифест Коммунистической партии]
«Законы, мораль, религия — все это для него (пролетария. — Ю. А.) не более как буржуазные предрассудки, за которыми скрываются буржуазные интересы» (с. 36).
«Пролетариат, самый низший слой современного общества, не может выпрямиться без того, чтобы при этом не взлетела на воздух вся возвышающаяся над ним надстройка из слоев, образующих официальное общество» (с. 37).
«Описывая наиболее общие фазы развития пролетариата, мы прослеживали более или менее прикрытую гражданскую войну внутри существующего общества вплоть до того пункта, когда она превращается в открытую революцию, и пролетариат основывает свое господство посредством насильственного ниспровержения буржуазии» (с. 37).
«Пусть господствующие классы содрогаются перед Коммунистической Революцией» (с. 61).
[Откровение святого Иоанна Богослова]
«А дьявол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь во веки веков» (20:10).
«Блаженны те которые соблюдают заповеди Его, чтобы иметь им право на древо жизни и войти в город воротами. А вне — псы и чародеи, и любодеи, и убийцы, и идолослужители, и всякий любящий и делающий неправду» (22:14–15).
[Манифест Коммунистической партии]
Феодальный социализм … «не упускает случая променять верность, любовь, честь на барыш от торговли овечьей шерстью, свекловицей и водкой. Подобно тому как поп всегда шел рука об руку с феодалом, поповский социализм идет рука об руку с феодальным» (с. 49).
Мелкобуржуазный социализм «стремится или восстановить старые средства производства и обмена, а вместе с ними старые отношения собственности и старое общество, или вновь насильственно втиснуть современные средства производства и обмена в рамки старых отношений собственности, отношений, которые были уже ими взорваны… В обоих случаях он одновременно реакционен и утопичен» (с. 51).
Немецкий или «истинный социализм…» был подслащенным дополнением к горечи плетей и ружейных пуль, которыми правительства усмиряли восстания немецких рабочих» (с. 53).
Консервативный или буржуазный социализм… хотел бы иметь буржуазию без пролетариата, а самое подходящее выражение он находит «только тогда, когда превращается в простой ораторский оборот речи» (с. 55).
Критически–утопический социализм и коммунизм для сооружения своих воздушных замков «вынуждены обращаться к филантропии буржуазных сердец и кошельков. Они постепенно опускаются в категорию реакционных или консервативных социалистов» (с. 59).
В «Манифесте…» угрозы еще несколько завуалированы, хотя утверждение, что законы, мораль и религия не более как буржуазные предрассудки, достаточно красноречиво само по себе, равно как и угроза того, что взлетит на воздух надстройка из слоев, образующих официальное общество, которое, кстати, всегда и везде образовывалось и образуется отнюдь не только богатыми, так называемыми эксплуататорскими классами. Но после того как коммунисты захватывали власть, их угрозы начинали носить совсем открытый характер. Например, у Ленина, который открыто призывал к террору и сделал его чуть не официальной политикой своего правительства.
Нет ничего удивительного в том, что в работах вождей национал-социализма, и, в первую очередь, Гитлера, в его высказываниях легко можно обнаружить неудивительные, конечно, совпадения с тем положением «Манифеста Коммунистической партии», который был приведен выше: «Законы, мораль, религия — все это для пролетария не более чем буржуазные предрассудки». Вот эти параллельные места.
«Мы должны преобразовать совестливость в жестокость. Только так мы можем изгнать из нашего народа мягкотелость и сентиментальное филистерство. У нас нет времени на прекрасные чувства»[92].
«Демократия — это яд, который разъедает тело любой нации. Действие этого яда тем смертельнее, чем сильнее и здоровее нация. Старые демократические государства с течением времени привыкли к этому яду и поэтому могут влачить свое существование еще несколько столетий. Но для Германии, для юной неиспорченной нации, действие этого яда было смертоносным. Это как сифилис»[93].
«Мы находимся в конце эпохи разума. Дух сделался самовластным и стал болезнью жизни. Наша революция — это не просто политический и социальный переворот; мы стоим перед гигантским переворотом моральных понятий и духовной ориентации людей… Скрижали с горы Синай уже недействительны. Совесть — жидовская выдумка. Что-то вроде обрезания, окорачивание человеческой сущности»[94]. И т. д.
Поэтому у Гитлера были все основания говорить так: «Я не просто борюсь с учением Маркса. Я еще и выполняю его заветы. Его истинные желания и все, что есть верного в его учении, если выбросить оттуда всякую еврейскую талмудистскую догматику… Я многому научился у марксистов. И я признаю это без колебаний. Но я не учился их занудному обществоведению, историческому материализму и всякой там предельной полезности. Я учился их методам. Я всерьез взглянул на то, за что робко ухватились эти мелочные секретарские душонки. И в этом суть национал-социализма»[95].
Прав был М. Бубер, что, по Марксу, во всякой морали находят свое идеальное выражение условия существования правящих классов, и, пока существует классовая борьба, всякое различие между добром и злом является не более чем ее функцией, а всякая жизненная норма представляет собой не что иное, как выражение господства или оружие его осуществления, причем это распространяется не только на сменяющие друг друга моральные содержания, но и на моральные оценки как таковые[96]. Естественно, что такое отношение к морали представляет
