Потерянная богиня (СИ) - Богомолова Валерия

Закончив с «ритуалом» нашего сокрытия, Дани едва заметно подмигнул, желая нам удачи, вытащил из сумки такое же подобие горного инструмента, как у орка, после чего они оба скрылись за совершенно неожиданно появившимся поворотом. Мы замерли.

Сначала ничего не происходило. Я даже начала беспокоиться. Но потом… я поняла, что беспокоиться надо именно сейчас — послышался какой-то шорох и из-за поворота, куда не так давно ступили наши друзья, вышла, как говорил Дани, «зверушка». Если бы такая прелесть спала где-нибудь у стенки… хотя нет, даже если бы — посреди дороги, я бы, не задумываясь, приняла ее за груду камней, поскольку ни по цвету, ни по форме от этой груды она не отличалась. Хотя, когда она приблизилась и встала почти рядом с нами, я разглядела под слоем глины толстую кожу, очень напоминающую слоновью, только покрытую мелкой чешуей, совсем мелкой, она не скрипела, не стесняла движений животного, которое, несмотря на массивное телосложение, передвигалось с удивительной гибкостью, мягко и неслышно ступая по каменной дорожке. Там, где слой глины осыпался, чешуя даже поблескивала, словно слюда в прослойке горной породы. «Зверушка», в целом очень напоминающая огромного варана, мерно раскачивалась из стороны в сторону, и я начала всерьез опасаться, что она нарушит границу нашего убежища.

Но этого не произошло. Я услышала уже знакомые звуки гномьей речи, и подземный обитатель начал медленно разворачиваться. Я, кстати, очень удивилась, когда за спиной у него не обнаружила даже намека на хвост — почему-то я была уверена, что именно им он должен разбивать завалы, но словно в ответ на мои мысли ящер остановился, поднял переднюю лапу, из мягкой подушечки показался огромный коготь, очень напоминающий ковшик, которым он начал скрести соседнюю стену, разрезая ее словно масло столовым ножичком. Уже через несколько мгновений мы увидели, что так привлекло его внимание — выпустив из этой же лапы второй коготь, он будто щипцами подхватил показавшийся корешок и тут же с видимым наслаждением его съел. Голос Дани зазвучал настойчивее. Зверь грустно вздохнул всей тушкой, после чего побрел дальше, и вскоре совсем скрылся вдали. Темный эльф легкой тенью проследовал за ним, не переставая что-то приговаривать. Мы все также не шевелились.

Дани вернулся через четверть часа, тщательно массируя горло, вытер пот со лба и обессилено привалился к противоположной стене, сел, вытянув ноги, подмигнул нам и счастливо улыбнулся. Я приподняла бровь. Мне было очень интересно узнать, можно ли нам уже двигаться, но как об этом спросить, я не очень представляла, а Дани ничего не говорил. Впрочем, он тут же заметил свою оплошность и сделал нам знак руками, по-видимому, обозначающий отбой. Мы дружно вздохнули, разминая закостеневшие мышцы. Я подсела к нашему «заклинателю ящеров», протягивая ему фляжку с водой, он расплылся в еще более довольной улыбке, благодарно кивнул и начал пить маленькими осторожными глотками.

— А где Корд? — спросила я.

Он махнул в сторону поворота, тут же пояснив жестами, что с орком все в порядке. Потом вздохнул, вернул мне фляжку, поднялся на ноги и двинулся в путь, махнув нам, чтобы мы следовали за ним.

Мы двинулись дальше, однако идти в полной тишине оказалось очень непривычно, и Дани, которого мы оставили в покое, дав ему возможность спокойно привести в норму натруженные гномьей речью голосовые связки, весь извертелся, явно чувствуя себя неуютно. Мы потихоньку даже начали посмеиваться — кроме него никто особенной разговорчивостью не отличался, да и, в принципе, сейчас он был единственным, кто мог бы нам рассказать кое-что по существу, но мы гуманно не задавали ему никаких вопросов, справедливо полагая, что, едва обретя дар речи, Дани все равно вывалит на нас максимум информации, нужной и не очень. Что вскоре и произошло. Он резко обернулся и решительно зашипел.

— Господа, послушайте! — он обвел немного обиженным взглядом наши усмехающиеся физиономии. — Держаться всем вместе. С меня глаз не спускайте. Подниму руку вверх — все замерли. Мгновенно. Договорились?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Есть, сэр! — отсалютовала я.

Дани прищурился.

— Смейтесь, смейтесь, — очень смешно надулся он, стараясь выглядеть как можно серьезнее, — думаете, легко с каменюкой разговаривать?

— Да нет, кто ж спорит, — так же серьезно развела я руками. — Поэтому мы тебя и не трогаем — чтоб ты не напрягался. А то чего тебя зазря беспокоить? Видишь, какие мы заботливые!

— Ага, я уже понял… Друга они пожалели! А то, что друг лопнет от желания потрепаться, вы не подумали?!

Мы рассмеялись.

— Кстати, — уже нормально предложила я, — ты бы взял, глотнул какой-нибудь эликсир из запасов Витольда.

— Не, лучше не надо, — замотал головой Дани, — это пройдет скоро. А эликсиры лучше зазря не тратить — мало ли, вдруг понадобится… А сейчас… пока я заговорил, слушайте дальше. Эта каменюка — мирный житель. Гномы таких даже в хозяйстве использовали — очень, кстати, полезная скотинка — стены долбит, как масло режет.

Мы дружно закивали. Он усмехнулся.

— Видели? Это еще что! Такую если приручить… Одна проблема — их очень мало. Живут долго, но рождаются редко — а то бы гномы уже давно все шахты к рукам прибрали, и Гаронд бы ничего сделать не смог. Но сейчас не об этом речь. Каменюки очень дружелюбны. Но только — к своим. То есть — к гномам. Они подслеповаты, запахи так себе чуют, но вот к речи и к магии очень чувствительны. Насчет речи, кстати, не беспокойтесь — сейчас говорить можно, они издалека голос плохо распознают, вот магию — где угодно. В смысле, чужую. А своя им по фигу, они на нее даже внимания не обратят. Еще очень хорошо чувствуют движение — вот почему я вам тогда замереть велел. С его точки зрения, он стоял перед нормальной горной породой, не представляющей для него никакого интереса.

— Погоди, — я прервала его рассказ. — А как же корешок?

— Корешок? — пожал плечами Дани. — А вот как эти зверушки видят сквозь хренову тучу камня нужную руду или корешки — сие непонятно ни гномам, ни, уж тем более, мне. Интуиция, наверное.

— Слушай, а если бы он к нашей «стенке» ломанулся? Ну, по интуиции?

Дани удивленно развел руками.

— Ну, милая, я даже не знаю… Ну а я на что, спрашивается? — у него даже голос начал прорезаться от возмущения. — Думаешь, я там какого хрена стоял, песенки ему напевал? Концерт решил по приколу устроить? Ясное дело, заклинания говорил, чтобы он на место прошел и спать лег.

— Ладно, ладно, не кипятись! — улыбнулась я.

— Не кипятись! — фыркнул Дани. — А как я его усыплял, ты бы видела! Хорошо, что он маленький еще, а если б взрослый? Пришлось бы мне часа три над ним скакать! И вообще…

— Витольд, — не выдержала я, — дай ему какие-нибудь капли! Не могу уже это шипение слушать — уши ломит!

— Сама виновата, — встрял Дани, — разозлила меня — терпи теперь.

Я махнула рукой.

— Ну и ладно, шипи, змей подколодный. Да, чуть не забыла — а убивать здесь никого нельзя?

Он замотал головой.

— Ни в коем случае. Одного убьешь… да что там, потревожишь просто — все примчатся. Их, конечно, как я уже говорил, мало, но на нас хватит. Да и потом — зачем? Мирная животинка, а мы у них вроде как в гостях…

Он так растерянно захлопал ресницами, что я даже помимо воли почувствовала себя каким-то жутким кровожадным монстром.

— Тьфу ты, Дани, иди нафиг со своим пацифизмом! — горячо возмутилась я. — Я ничего такого не имела в виду, так, на всякий случай спросила, мало ли тут кто еще водится! А ты из меня уже тварь делаешь!

Он рассмеялся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Прикинь, и это — даже без использования ментальной магии! — важно он поднял палец вверх. — А, кстати, если серьезно, — он на мгновение задумался, — мне бы очень хотелось, чтобы тут больше никого не было.

Орк усмехнулся. Дани пояснил:

— Мы когда из Гномьих Шахт сбегали, там… В общем, дорога оттуда только одна была — через Старый Забой, это пещера такая. Но через него никто бежать даже не пытался — предпочитали на руднике сдохнуть или в карцере, но к той шахте близко никто не подходил. Даже правило такое было — кто в Старом Забое сгинул, того даже искать не будут. Никогда. Потому что — всё. А сгинувшим автоматически считался тот, кто туда сунется. Потому что войти туда можно, а вот выйти… Хотя, это тоже как посмотреть… Вот нам с Кори, например, это удалось, — эльф довольно заулыбался. — Просто у этого правила была одна маленькая приписка. Выживший в Старом Забое получает свободу, за что бы он до этого не мотал срок. Его оправдывают без суда. Конечно, — горько усмехнулся Дани, — в этом была доля истины — прошедшие Забой действительно получали свободу… навсегда. Только вот в живых никто не оставался. Может, эта приписка, на самом деле, была просто шуткой тюремщиков, но официальную силу все-таки имела.