Потерянная богиня (СИ) - Богомолова Валерия

Мальчик горделиво вздернул подбородок.

— Есть, конечно… Торлус. Торлус Кин, подмастерье.

Гость заинтересованно приподнял бровь.

— Подмастерье? Нехорошо обманывать старших, молодой человек, — укоризненно покачал головой толстяк.

Лицо юноши залило краской.

— Послушайте, ваша милость, — процедил он сквозь зубы едва сдавленным от сдерживаемой ярости голосом, — только из уважения к вашему возрасту и к Архимагистру Каравалорну, чье имя вы представляете в замке моего хозяина, я терпеливо сношу ваши насмешки, но это уже чересчур!

— Погоди, малыш, причем здесь насмешки? — без намека на издевку развел руками толстяк, — подмастерьем становится только ученик, поступивший в академию и несколько лет проучившийся в самой Гильдии под началом одного из Мастеров. А ты разве учился на мага?

Мальчишка растерянно захлопал ресницами.

— Нет… — как-то сразу сдулся он, — я с самого детства служу у Мастера Нилфора, помогаю ему в кузнице… он меня всегда подмастерьем называет…

— В кузнице? То есть, с самими артефактами работаешь?

Мальчик смущенно замотал головой.

— Ну, не совсем… Я работаю с ними до того, как они становятся артефактами… мой отец — ювелир, и я могу работать с камнями, с металлами, а мастер потом их… ну, как это? Зачаровывает… Но в основном, самые важные он, конечно, делает сам, от начала до конца.

— Ах, вот оно как… — кивнул гонец. — А это, — указал он на гербы, которые так долго рассматривал, — твоя работа?

Юноша с гордостью кивнул.

— Хорошая, — с видом знатока оценил гость. — Тонкая. Молодец. А в Академию не думал поступать?

Торлус пожал плечами.

— Так там способности нужны…

— Ну, это понятно, но ты ж не валенок деревенский, правда?

— Да, но к магии у меня нет дара. К сожалению.

— Это тебе хозяин сказал?

Юноша неуверенно кивнул.

— Ерунда, — махнул рукой гонец. — Дар у тебя есть, небольшой правда, но развить можно очень прилично. А хозяин твой, видимо, просто не хотел терять хорошего ювелира.

— Да как вы смеете! — взвился паренек. — Мой хозяин…

— Жук — твой хозяин, — перебил его толстяк. — И вообще, скотина порядочная. Вернее, как раз непорядочная. Это и еще кое-что вроде того я и должен ему передать. От Архимагистра.

Мальчик побелел от гнева, его губы задрожали, он уже открыл рот, чтобы ответить и вообще, выставить вон из замка этого противного толстяка, имеющего наглость наговаривать на его господина, да еще и в его доме, но гонец вдруг заговорил неожиданно резко и ядовито.

— А что ты ответишь, малыш, если я скажу, что твой господин работает против Гильдии? Что он продает артефакты Инквизиции? — толстяк будто стал выше ростом, каждым словом вбивая Торлуса в пол. — Что он заслуживает изгнания или же — смерти? И ты, — он ткнул пальцем в позеленевшего ученика, — в этом замешан тоже. Как соучастник. Как тебе?

— Это неправда… — прошептал юноша.

Толстяк усмехнулся.

— В том-то и дело, малыш, что — правда. И чем раньше ты это поймешь, тем лучше. Для тебя. Тогда наша с тобой беседа плавно вольется в нужное русло, без твоих выкриков, обвинений и попыток вытолкать меня из замка.

— Я не пытался… — едва шевеля губами, проговорил Торлус.

Гость поморщился.

— Ну, малыш, только не надо обмороков и прочих сантиментов, у меня нет никакого желания приводить тебя в чувство, хорошо?

Мальчик тихонько всхлипнул, и, слегка пошатнувшись, кивнул. Он сам не знал, почему так происходило, но он верил толстяку, хотя это было очень больно — он всегда был предан своему учителю, и представить, что Нилфор — предатель, в другое время было бы практически невозможно. Но сейчас перед ним стоял гонец самого Архимагистра, и сомневаться в его словах он не мог, как бы себя ни настраивал. Но тогда выходило, что…

Несколько мгновений Торлус мужественно боролся с собой, пытаясь совместить в голове такие на первый взгляд противоположные понятия, как его учитель и Инквизиция, и как-то утрясти новую информацию, соотнося ее с той, что у него уже имелась. Получалось все очень скверно. Он поднял на толстяка полные ужаса глаза и… разрыдался.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Гонец покачал головой.

— Да, малыш, вот и поговорили, — неловко хмыкнул он. А потом вдруг совершенно обыденным тоном спросил: — Слушай, распорядись, чтоб нам что-нибудь поесть принесли, а? А то на пустой желудок как-то разговор не клеится, тебе не кажется?

Это предложение, высказанное просто, как ни в чем не бывало, окончательно сбило мальчишку с толку, но зато подействовало на него отрезвляюще. Он шмыгнул носом и энергично закивал, яростно вытирая слезы. Стараясь не встретиться с гостем взглядом, он начал стремительно краснеть, устыдившись своей слабости, и, воспользовавшись буквально подаренным ему предлогом, вылетел из залы. Толстяк облегченно вздохнул. Даже плечами передернул, удивляясь столь бурной реакции Кина.

Он в очередной раз прошелся по залу, справедливо полагая, что ждать ему придется долго — как быстро в замке Нилфора подают обед, он не знал, но в том, что мальчишка будет еще долго приходить в себя и потому тянуть время до последнего, он был практически уверен. Поэтому он не спешил. Спокойными, размеренными движениями он распахнул пол дорожного плаща, вынул из ножен изящный ритуальный кинжал, подошел к заинтересовавшему его ранее гербу, встал на цыпочки и принялся методично отколупывать крупный рубин добротной огранки, над который за несколько минут до разговора с юным Торлусом уже проводил незаметные постороннему глазу манипуляции, когда со стороны казалось, что он просто проводил пальцами, стряхивая пыль.

— Ваша милость! — услышал он пораженный голос появившегося в дверях мальчишки. Однако это его нисколько не смутило, напротив, он даже махнул рукой, подзывая его к себе.

— Что-то ты быстро, малец. А ну-ка, подсоби, что-то у меня никак не…

— Но… что вы делаете?!

— То же, что ты сейчас будешь делать. Давай, не заставляй пожилого человека заниматься тяжелым физическим трудом. Ты, в конце концов, выкладывал, тебе и отколупывать. И вопросов лишних не задавай. Погоди, — неожиданно смягчился толстяк, сбрасывая с себя суровую личину, — ты сам-то как? Жить будешь?

Мальчишка вздрогнул, шмыгнул носом в последний раз, но потом уверенно кивнул. Толстяк потрепал его по плечу, но тут же снова нахмурился, напуская на себя строгий вид.

— Тогда не зевай, а делай, что тебе говорят, — тут же скомандовал он.

Ничего не понимая, мальчишка коротко отсалютовал и повиновался.

Когда работа была закончена, гость взял из рук Торлуса камешек, любовно подул на него, сдувая остатки глины и прочих элементов сложного крепежного материала, достал белоснежный платок из тончайшей ткани, хорошенько его обтер и повернулся к свету, любуясь на чистоту камня.

— Ты смотри, шельмец какой… — пробормотал он чуть слышно. — Такой камень загубил!

— Но, ваша милость… — опешил потомственный ювелир.

— Да я не про тебя, — отмахнулся толстяк, — ты-то как раз молодец, — он довольно крякнул, — да, малыш, руки-то у тебя золотые, такой талант развивать надо — я даже начинаю смутно понимать твоего хозяина! Я про то, что он не хотел тебе голову всякими магическими штучками забивать. Но в Академию тебе надо идти. Того и гляди, может, станешь лучшим артефактором!

Мальчишка опустила глаза, смущенно заливаясь краской.

— Я не шучу, малыш, — очень серьезно заговорил толстяк. — Когда начнутся экзамены, будешь поступать, а пока… поедешь со мной.

— К Каравалорну?! — Торлус широко раскрыл глаза, не веря неожиданной удаче, которая свалилась на него.

— А то, к кому же еще, — хохотнул толстяк. — Только ты погоди, не зазнавайся, это все временно, пока решается вопрос с этим замком, а также с твоим бывшим и… будущим хозяином. Замок хороший, абы кому его отдавать не будут, да и тебе отсюда съезжать не резон — насколько я понял, твой отец здесь живет? Да и мастерская ваша фамильная тоже в этом городе.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Торлус кивнул, не совсем понимая, куда клонит странный гость.