Потерянная богиня (СИ) - Богомолова Валерия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Конечно, на время обучения тебе придется со своей семьей расстаться, а потом вернешься сюда. А там посмотрим на твое поведение, скорее всего, пойдешь либо подмастерьем к магу-артефактору, которого в этот замок поселят, либо… — толстяк, прищурившись, замолчал, в задумчивости почесывая подбородок. — Ладно, время покажет. В общем, жить ты будешь здесь. Потом. Так что, с семьей надолго не прощайся.
Мальчишка горячо поклонился, выражая свое почтение и безграничную преданность Гильдии.
Толстяк, видя такой наивный пыл, мягко улыбнулся.
— Малыш, а ты меня нисколько не боишься? — вдруг спросил он.
Торлус непонимающе замотал головой.
— Ну, вдруг я на самом деле явился от Инквизиции, — пояснил он, — и у меня приказ отвезти тебя в тюрьму, например? Или вообще — убить? За разглашение или еще чего-нибудь…
Юноша немного побледнел, но все же уверенно покачал головой.
— Нет? — искренне удивился толстяк. — А почему ты так уверен?
Кин пожал плечами.
— Чувствую…
— Ну, хорошо, — кивнул гость, — допустим, я не из Инквизиции, а на самом деле — от Каравалорна. Ты уже понял, что твой господин — предатель, и, понятное дело, церемониться с ним не будут. А если у меня приказ убить всех, кто в этом замешан? А ты спокойно соглашаешься со мной ехать…
Юноша неожиданно улыбнулся.
— Потому что вы не собираетесь меня убивать. И я вам верю. А еще вы очень хороший человек, хотя почему-то, тщательно это скрываете, вот, даже меня запугивать начали зачем-то…
Толстяк светло и по-доброму рассмеялся, услышав от мальчишки такой искренний ответ.
— Ну, честно говоря, не такой уж я и хороший, — крякнул он, — иногда, копаясь в дерьме, трудно не замараться…
— Ну, я же не говорю, что вы — идиот! — вдруг заявил Торлус. — Только дурак может быть добрым со всеми, даже с теми, кто этого не заслуживает, а в жизни всяких уродов, к сожалению, очень много.
Толстяк расхохотался, услышав такую простую и бесхитростную философскую формулировку.
— Да, малыш, ты — настоящий темный! Гильдия по тебе уже не то, что плачет, а рыдает горючими слезами! Ладно, это все, конечно, здорово, но смех — смехом, а дела не терпят. Расскажи-ка мне, малыш…
— Нет, — вдруг жестко возразил Торлус, даже не дослушав вопроса.
Гость приподнял бровь.
— Что? Что — нет?
Юноша опустил голову, виновато, но вместе с тем, без тени сомнения.
— Нет, — твердо повторил он. — Я понимаю, что мой господин — предатель, но рассказать сейчас про него — это значит тоже стать таким же предателем. Я не буду этого делать… простите…
Он даже съежился, ожидая лавины гнева гонца Каравалорна, которая должна была накрыть его абсолютно справедливо, ведь он сейчас противился воле Архимагистра, которую представлял толстяк, он знал, что поступает неправильно, но как в этой ситуации поступить, он, как ни раздумывал, все равно не мог понять.
А толстяк внезапно вместо того, чтобы кричать и топать ногами, просто пожал плечами и очень спокойно кивнул.
— Ну, как знаешь…
Торлус побелел.
— Вы… не так меня поняли! — закричал он во всю силу своих легких. — Я не против Гильдии, я очень хочу помочь, но… я не предатель!
Он упал на колени, уронив голову на руки, судорожно всхлипывая. Толстяк присел рядом, положив ему руку на плечо.
— Малыш, — тепло и даже как-то по-отечески заговорил он, — я тебя понял. Я тебя ни в чем не обвиняю. Ты — не предатель. И кричать об этом на всех площадях не следует, — усмехнулся он, подмигивая бедолаге. — А плакать прекрати — что ты за черный маг, если по любому поводу ревешь, как девчонка! — Торлус шмыгнул носом и уткнулся в плечо толстяку. — Кстати, я тебя, между прочим, за обедом посылал. Где обед-то? — крякнул гость.
— Готовится, — прошептал мальчишка.
Он чувствовал себя ужасно — более неловкой ситуации он в жизни и представить себе не мог. Ему никогда еще не приходилось делать подобный выбор, никогда не надо было поступаться собственными принципами.
Его хозяин, ставший ему почти вторым отцом — враг. Предатель. А он сам? Он очень отчетливо вспомнил, что хозяин действительно часто куда-то уезжал, как он говорил, к заказчику, но Торлус даже в страшном сне предположить не мог, что этим «заказчиком» была Инквизиция.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})Он вспомнил, как ночами корпел над огранкой редких камней, как выливал из редких драгоценных сплавов, нигде более не использовавшихся, такие умопомрачительные статуэтки, ваял такие мелкие и потрясающие по своему изяществу детали, что Нилфор иногда даже искренне робел перед тем, как взять в руки такие шедевры ювелирного искусства. И все это шло… Нет, этого просто не могло быть! Хотя…
Перед его мысленным взором всплыло немного суровое, но все же доброе и понимающее лицо Нилфора, с его благородными, тонкими чертами. Нилфор вздохнул, потом слегка прикрыл глаза и медленно поднес палец к губам. Внезапно Торлус почувствовал, как пол начинает уходить у него из-под ног, в глазах стремительно темнеет, а в голове с бешенным стуком его кузнечного молота расплывается жгучая боль, проникая глубоко внутрь черепа и расползаясь раскаленным металлом по всему телу. Не успев издать даже слабого стона, он упал на руки странному гостю, называющему себя гонцом Каравалорна.
Очнулся Торлус в своей комнате, на кровати, постеленной на скорую руку голубоглазой горничной, которая, затаив дыхание, выглядывала из-за спины маленького толстого господина, не сводя напряженного взгляда с юноши. Толстяк, напротив, был абсолютно спокоен, очень аппетитно уплетая за обе щекиароматное жаркое, так, что Торлус, едва придя в себя, почувствовал, как у него засосало под ложечкой.
— Малец, ты извини, — не прекращая жевать, заговорил толстяк, — я тут похозяйничал — от тебя, как я понял, обеда не дождешься. Кстати, будешь?
Торлус вздохнул, прислушиваясь к своему самочувствию, пытаясь понять, что с ним, собственно, произошло, а толстяк уже командовал:
— Красавица, ну-ка, метнись на кухню, юный господин откушать желает.
— Ваша милость… — едва слышно прошептал юноша.
— Не продолжай. Я понял, — перебил его гость. — Хозяином замка тебя никто назначать не собирается, если тебя это беспокоит, даже если… когда ты станешь мощным магом-артефактором. Так что свою горячую речь о том, что не собираешься наживаться на предательстве своего господина, можешь не озвучивать. Ты ведь это хотел сказать?
Юноша благодарно кивнул.
— Вот и ладненько. Если понадобится, подберем тебе что-нибудь другое — по заслугам, разумеется. А пока, как я уже говорил, будешь подмастерьем у нового хозяина, договорились? Это не противоречит твоим принципам? — усмехнулся толстяк.
Торлус слабо улыбнулся.
— Хотя, — поморщился гость, — я бы на твоем месте от такого красивого замка не отказывался. Но это — твое дело. Глупо, конечно, но — благородно. Ценю. Кстати, твой господин предал не только Гильдию, но и тебя, как ты уже понял. Если не понял, поясню — в твой мозг он забабахал блок, который должен был тебя убить, если ты даже подумаешь о том, чтобы рассказать или хотя бы вспомнить о подробностях его связей с Инквизицией. Не делай такие большие глаза, малыш, уже все позади — можешь вспоминать, сколько захочешь, ментат из Нилфора плевенький, так что блок получился из рук вон плохой. Но тебе бы хватило, если бы, — он довольно крякнул, — рядом с тобой не было бы такого замечательного специалиста по Магии Ментала.
На бледных щеках юноши заиграл смущенный румянец.
— Только не благодари, — пробурчал толстяк, — этого мне еще не хватало, в конце концов, я и сам хорош — надо было тебя не спрашивать, а так считать информацию, тоже было бы болезненно, но не до такой степени, так нет же — хотел все узнать по-хорошему, а в результате чуть тебя не угробил.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})— Спасибо, — улыбнулся Торлус, — все же по-хорошему лучше… честнее.
Толстяк закатил глаза.
— Так я и знал. Однако хочу тебя огорчить, чтобыты не думал, что я такой хороший — я ее все-таки считал, пока ты отсыпался.