Волны Русского океана - Станислав Петрович Федотов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Емельян Корнеевич! — возмутился Рылеев. — Поимейте совесть: перед вами император! О чем вы только думаете!
– Уж точно не об верситете… тьфу на него — не выговоришь! — ощерился генерал. — Об империи думаю, Кондрат, об ейной безопасности. Ламар, этот вшивый полковник, точно каку-нито гадость удумал, а Маковаян с ним в обнимашки играть собрался, держи меня за ноги…
Мирабо Бонапарт Ламар был вторым президентом Техасской республики. Избран в 1838 году после генерала Сэма Хьюстона, героя Техасской революции. Эмильен назвал его «вшивым полковником» за то, что тот получил высокий чин сразу из рядовых за спасение двух теханос — так называли местных патриотов.
Император прервал излияния генерала, подняв правую руку ладонью наружу. Эмильен, зная индейские правила, мгновенно замолчал и тяжело задышал, сдерживая эмоции.
– Я понимаю тебя и во многом с тобой согласен, — размеренно и четко заговорил Маковаян. — Безопасность империи сейчас важнее всего. Поэтому я и пригласил на Большой Круг вождей президента Ламара. Он выступает за независимость Техаса от Соединенных Штатов, а значит, по сути, является нашим союзником. — Эмильен протестующе фыркнул, но подать голос не решился: понимал, что сейчас говорит не старый друг и товарищ, а — император. У Маковаяна же не дрогнула на лице ни одна морщинка. Продолжил как ни в чем не бывало. — Конечно, союзник он ненадежный. Во-первых, сам юсовец и в любой момент может переметнуться на сторону Штатов. Во-вторых, по его указанию наши братья чероки и команчи… да, несмотря ни на что, команчи — наши братья по крови… они изгоняются из Техаса с применением артиллерии, так что неудивительно, что именно команчи напали на поезд, в котором ехал Ламар. И все-таки, пока он не поддерживает Штаты, он работает на Орегон и Русам.
Император сделал паузу, и Эмильен тут же поднял руку с открытой ладонью, однако его опередил Рылеев.
– Ваше Величество, Соединенные Штаты, несомненно, используют этот случай с поездом как повод для военного конфликта. Они объявят Орегон территорией зла, угрожающей свободе и правам человека. Ламар — явный провокатор, своими действиями против индейцев чероки, апачей и команчей он нагнетал напряженность на юге Орегона и в Техасе, прикрываясь заявлениями о независимости, на самом деле действовал в интересах Соединенных Штатов. И это понятно: ведь так называемую революцию совершили американские колонисты при поддержке добровольцев с востока континента, из тех же Штатов…
– А я чё говорю, — пробурчал генерал. Император промолчал, разрешая министру продолжать, чем тот и воспользовался.
– В истории с поездом есть одна странность. — Рылеев перевел взгляд с Маковаяна на Эмильена и обратно, как бы призывая их присоединиться к своим мыслям. — Ламар получил приглашение, конечно же, не открытой почтой, — император кивнул, подтверждая, — но команчи каким-то образом узнали о том, что он поедет по железной дороге, и организовали нападение, хотя до этого уже давно поезда не трогали. Отсюда два вывода: либо Ламар сам известил их, и они действовали по его плану, либо в его ближайшем окружении есть шпион. Однако белые вряд ли возьмутся шпионить в пользу аборигенов, а самих аборигенов Ламар не потерпит возле себя. Таким образом остается одно: нападение организовано с ведома или по плану президента Техаса и является грандиозной провокацией.
– Есть у меня сумление, — поднял руку Эмильен. — Команчи ведают об охране с «черепановками». Навряд ли нашлись бы охотники подставляться заради белого, держи меня за ноги, без надежды поживиться добычей. А поживиться там было нечем.
– Бледнолицые развратили наших братьев, — сказал Маковаян, — и в последние годы появилось много нарушителей наших древних правил. Раньше таких преступников предавали смерти, но теперь так поступать значит наносить урон племени, поэтому казнь откладывается либо до очередного нарушения, либо до исправления, чаще всего кровью. Вот из таких преступников могла быть собрана команда налетчиков.
– Пожалуй, — кивнул Эмильен. — А вот почто нападали не в Техасе, а у нас? Там-то железных дорог нет — обычные грунтовки. Выбери удобное местечко и хватай кого-нито за мошонку. Хотишь бедолагу ковбоя — хватай ковбоя, хотишь президента…
– Кстати, где сейчас Ламар? — прервал генерала Рылеев.
– Хороший вопрос, держи меня за ноги, — проворчал тот. — Я ужо подумал — никто и не спросит. Развели тут говорильню: бля-ляля, бля-ляля…
Император поднял руку, останавливая генеральскую воркотню.
– Не тяни пуму за хвост, — назидательно сказал он и неожиданно улыбнулся. — Так правильно?
Маковаян всегда уточнял произношение русских пословиц и поговорок.
– У нас говорят «кота», однако пума вроде кошка, сойдет, — сварливо ответил генерал и тоже улыбнулся, правда лишь одной стороной рта, вроде бы нехотя. — Ну да ладно… Значитца, Ламар… президент, держи меня за ноги… — Эмильен еще чуть-чуть «потянул пуму за хвост» и заржал: — Похоже, убег твой союзник, государь!
– Как убег?! Почему?! — одновременно воскликнули Маковаян и Рылеев.
– Откуда сия информация? — добавил министр.
– Информация сия, Кондратий Федорыч, с того же телеграфа. Ламар после нападения на поезд вернулся в Рио-Гранде и убыл в свои пределы.
– Чего ж вы тут крутили?
– Я не крутил… Подготавливал, — усмехнулся Эмильен.
– Значит, инцидент исчерпан…
– Не думаю, — нахмурился император. — Эмильен, надо срочно направить разведчиков в места сосредоточения американских войск у наших границ и в Техас. Ламар может пропустить юсовские отряды через свою территорию. В группы разведки взять лучших следопытов, во главе поставить русских офицеров: они хорошо умеют распоряжаться.
– Уже выполняется, Ваше Величество. — Генерал встал. — Пойдут две группы. Командирами я назначаю поручиков Епифанцевых.
– Твоих сыновей? Это очень опасное задание!
– Они справятся!
– Алиса Васильевна согласилась?
– Полковник Жданко выполняет приказы. — Эмильен почувствовал, что сказал слишком сухо, помялся, кашлянул в кулак и добавил, понизив голос: — Она их благословила.
– Она же вроде неверующая, — подал голос Рылеев. — церковь не посещает.
– Ей в церковь ходить не надо: Бог у нее в душе.
Глава 31
Весна 1842 года
Артем Епифанцев сидел, привязанный к стулу, в хижине, служившей штабом юсовского кавалерийского полка «Серые бизоны», превозмогал боль и пытался осмыслить, что же произошло, где он допустил ошибку, подставив под удар трехмесячный рейд своей разведгруппы по тылам армейского корпуса США. Хозяин хижины, полковник Финеас Кобб, отправился завтракать в компании с человеком, который опознал и выдал Артема. Вернее, опознала и выдала, но поручик об этом старался не думать, хотя понимал — что толку стараться: по всему выходило, что ошибки не было, и лишь внезапное появление этой нью-йоркской журналистки…
