Волны Русского океана - Станислав Петрович Федотов

как ее? Джейн Казно… ввергло его в нынешнее незавидное положение. Ладно еще, Джейн не знала, что он, Артем, — сын ненавистного юсовцам генерала Эмильена Текумсе, а представила его полковнику Коббу просто как русского шпиона. Впрочем, этого тоже вполне достаточно для расстрела.

А до сего дня все шло замечательно. Группа скрытно проникла в глубину расположения американских войск, пришедших в Техас вскоре после Рождества — по просьбе президента они явились «для защиты Техасской революции от империалистов», — и провела тщательную рекогносцировку размещения частей и вооружений.

Самым ценным оказалось обнаружение двух странных машин. Их доставил из Штатов в разобранном виде целый караван фургонов, каждый из которых был запряжен четверкой першеронов. Разведчики следили за машинами целую неделю — сначала за разгрузкой их частей и деталей, потом за сборкой, с изумлением наблюдая, как на их глазах рождаются неведомые создания, напоминающие гигантские механические птицы. Размах крыльев, обтянутых, как определил Артем, перкалью, по прикидкам на глаз, достигал 30 сажен; решетчатое «туловище» до хвоста было также обшито этой прочной тканью; лишь в том месте, куда устанавливали двигательную паровую машину, корпус обили жестью. Хвост, развернутый веером, был снабжен вертикальным килем, похожим на спинной плавник акулы. «Птица» стояла не на лапах — четыре довольно больших колеса со спицами размещались под крыльями, два гораздо меньших — под носовой частью и хвостом.

Паровая машина, кстати, показалась необычайно легкой: ее несли и устанавливали всего четыре человека. Эта машина должна была приводить в движение четыре больших воздушных винта, закрепленные на крыльях. Разведчики своими глазами увидели, какой сильный ветер получился от их вращения — гнулись молодые деревья, а кусты вообще прижало к земле, — после чего Артем сказал, что эти винты поднимут «птицу» в небо.

– Да разве Бог позволит человеку добраться до его вигвама? — усомнился шошон Хитрый Следопыт.

Православие в империи Орегон, с легкой руки архиепископа Иннокентия, прозванного Апостолом Америки за его неустанную миссионерскую деятельность, процветало. Индейцы толпами собирались в церкви (их только в Орегоне построили почти три десятка; могли бы и больше — не хватало священников, и владыко подумывал об устройстве духовного училища для аборигенов), с умилением слушали службы и проповеди на своем языке и охотно крестились. Сохранившиеся кое-где испанские католические миссии хирели со своей латынью, непонятной даже самим святым отцам, и не пытались конкурировать с православными батюшками. Поэтому вполне естественно, что в группе Артема были крещеные индейцы. Конечно, при крещении они получали имена по святцам, но в быту пользовались индейскими.

– Думаю, Бога это ничуть не беспокоит, — успокоил шошона Артем. — Летают же в Русаме воздушные шары… Правда без винтов, но мы вернемся, расскажем об этом самолете, и наши механики сделают такие же, даже еще лучше. Я думаю о другом: зачем юсовцам эти машины?

– Понятно, зачем, — сказал мака Быстроногий Карибу. — Вон там, на носу «птицы» корзина, посадят в нее остроглазых стрелков и будут сверху выцеливать, кого убить в первую очередь.

– А еще оттуда можно бомбы бросать, — добавил Хитрый Следопыт. — Сжечь бы их, и дело с концом.

В носовой части самолета действительно располагалась решетчатая корзина, вмещавшая человека три-четыре, и рассуждения разведчиков показались Антону весьма и весьма здравыми. Отсюда следовало, что «птицы» эти являются боевыми машинами, в отличие от воздушных шаров, расплодившихся в Русаме, с легкой руки Мирона Черепанова, в великом множестве. Шары — различного размера и разнообразной формы, снабженные хитроумными управляющими приспособлениями, — использовались для перевозки грузов и пассажиров по всей Русской Америке. Мирону Ефимовичу и в голову не пришло оборудовать их для войны, а теперь — придется. Впрочем, это несложно для любого хорошего механика, а в Русаме и Орегоне недостатка в них не было, благодаря отделению техники и оборудования в Якутатском горном училище, которым руководил заслуженный геолог Антон Козырев. Якутат, кстати, за сорок, без малого, лет своего существования превратился из крохотного поселка в 50-тысячный город, центр волости, в котором, помимо упомянутого училища, было две гимназии, пять четырехклассных и четыре семиклассных школы, большая верфь, три военных мануфактуры по производству оружия и снаряжения, железоделательный и медеплавильный заводы, несколько мелких фабрик и производств, в том числе превосходное пивоваренное. Вот с железной дорогой, которая связала бы волостной центр с другими, хотя бы близлежащими, поселками и городками, не получилось, по причине сложности горного рельефа в любую, кроме океана, сторону. Поэтому для связи с окружающим миром якутатцам служили пароходы, конные многоместные кареты (дороги все-таки построили неплохие), а с недавнего времени — воздушные шары.

– Сжечь, конечно, надо, но — потом. Мне интересно, откуда взялись эти самолеты, кто их придумал? — задумчиво сказал Артем, собственно, ни к кому не обращаясь. — Не та ли пара цивильных, которые тут всем распоряжаются?

В подзорные трубы разведчики давно приметили двух джентльменов, которых слушались даже офицеры.

Артему никто не ответил, поскольку он никого не спрашивал, и поручик принял решение.

– Значит, так, братцы: я пойду к юсовцам, как обычно, под видом охотника. Попробую разговориться с этими двумя. Вернусь — сожжем самолеты и направимся домой. Пока меня нет, за старшего, как всегда, остается Хитрый Следопыт.

Поручик не однажды проникал к американцам под видом свободного охотника, зная, как дружелюбно они относятся к своим пионерам. Для этого у него было все — костюм, шляпа, сапоги, винтовка Мортимера и крепконогий Орлик под ковбойским седлом с переметными сумами. Вкупе с хорошим английским, приправленным крепкими ковбойскими словечками, и фляжкой доброго джина экипировка всегда срабатывала. Проблем с получением нужной информации не было.

Ничто не предвещало неудачи и на этот раз.

Артем лихо прискакал в лагерь, его даже не задержал часовой на контрольно-пропускном пункте, спросил лишь имя и цель приезда, на что поручик небрежно бросил:

– Арти Зденкс, фрихантер. Хочу распить бутылочку с твоим командиром, — и проехал мимо.

Часовой завистливо вздохнул и снова устремил настороженный взгляд на дорогу, разрезавшую цветущую по весне прерию от его ног до первого поворота, где-то в полумиле от лагеря. Что там, за поворотом, скрывали травы, такие высокие, что не всякий бизон мог показать над ними свою спину?

Артем разыскал полковника Кобба, представился и попросил разрешения посмотреть на диковинных механических птиц, слух о которых расползается по прериям.

– Вот как! — досадливо крякнул полковник, подтянутый офицер с седыми висками, которые не скрывало военное кепи. — А мы-то надеялись сохранить их в тайне до начала боевых действий. Поэтому и забрались в такую глушь!

– Боевых действий? — удивился Артем. — Против кого?! Неужто мексиканцы снова нападут на Техас?

– Нну-у… есть противники и посерьезней, — неопределенно покрутил пальцами полковник и