Северная граница - Феликс Крес

Непостижимая Госпожа Арилора и в самом деле желает, чтобы этот человек стоял рядом с ней! И потому дает ему то же, что и он ей, то есть все без остатка, все, что у нее есть.

Но разве не таков непреложный закон, правящий всем на свете? Может ли человек рассчитывать на взаимность, если целиком и полностью не посвятил себя любимому делу?

Тереза не могла заснуть до самого утра. Сначала ходила среди солдат, проверяя, все ли в порядке. И солдаты Линеза, и имперцы знали: на завтра запланировано сражение. Они еще не знали, где именно оно случится и с каким противником предстоит вести бой, но были спокойны. Неожиданно Тереза обнаружила в них то же, что и в себе самой, — глубокую убежденность и веру в командира, который прекрасно знает, что делает. Еще недавно они боялись угрюмого, находящегося во власти алерских Лент неба, строили догадки о каменном драконе, насылающем на солдат чудовищные сны. А до этого долгое время голодали на заставе, чувствуя всю бессмысленность своего положения, постоянно видя побитые, возвращающиеся из безнадежных вылазок отряды… Ведь даже она не в силах была поднять боевой дух идущих в никуда солдат, которых крестьяне и те презирали. Но сейчас те же самые люди готовы были без единого слова подняться и маршировать дальше, куда прикажут.

В Эрве их поставили на ноги, вывели за ворота и решительным маршем повели через снега. Они узнали, что идут на битву. На битву, а не из деревни в деревню! Они не бегут от врага, не мечутся бесцельно туда-сюда. А по дороге их силы росли, вместо того чтобы уменьшаться; появлялись какие-то клинья пеших и конных лучников; словно по волшебству, из воздуха, возникли многочисленные войска! Командир говорил подсотникам, а подсотники сообщали солдатам: «Вечером будем там-то и там-то». И они точно прибывали на место! «Будут повозки с одеждой и едой». И действительно, повозки приезжали. Он говорил: «Мы соединимся с лучниками». И приходили лучники! Он говорил: «Будут войска Линеза». И вот они, солдаты с ними встретились! За эти несколько дней солдаты обрели твердую уверенность в том, что все сказанное их командиром обязательно исполняется. И если завтра утром Амбеген заявит: «Мы разобьем пять тысяч алерцев», солдаты вступят в бой, чтобы разбить пять тысяч алерцев! Потому что так сказал их командир.

Еще несколько дней назад, уже зная, куда и зачем они идут, Тереза пыталась составить собственный план сражения, хотела подсказать коменданту какой-нибудь удачный ход. А сейчас, прислонившись к дереву, она смотрела на россыпи звезд и чувствовала: еще немного, и она полюбит Амбегена. Не как женщина мужчину, но как солдат командира. Ей вдруг захотелось пойти к нему, разбудить и сказать: «Завтра ты покажешь мне цель, господин, а я поведу туда конницу, ударю и уничтожу врага, что ты мне показал».

Разумеется, никуда она не пошла и ничего не сказала. Ведь Амбеген и так знал, что она все сделает…

Прежде чем заснуть, Амбеген еще раз сопоставил все сведения, полученные от разведчиков Линеза, просьбу о посылке которых он отправлял через гонцов. Он узнал, что сперва в степи ничего не происходило, лишь за день до его прибытия начали появляться все более многочисленные золотые стаи… Они появлялись из глубины «языка», а также стягивались со всех окрестностей Эрвы. Основной их маршрут лежал мимо Сухого Бора. Это было никоим образом не войско, золотые не умели планировать и вообще взаимодействовать. Самые разнообразные орды, большие и малые, атаковали серебряных у Трех Селений, нападая на них подобно звериным стаям, бессмысленно и ожесточенно. Правда, внутрь самого «языка» разведчики Линеза не забирались, наблюдая с расстояния в несколько миль за стычками и боями возле деревни и вокруг раскопанного холма. Так что о золотых можно было сказать только то, что они прибыли.

Тем временем все больше сражений велось у южного края Сухого Бора, совсем рядом с землями Линеза. Создавалось такое впечатление, что подтягивающиеся со стороны Эрвы золотые стаи почему-то не могут пройти через лес и пытаются его обойти, чтобы таким образом добраться до Трех Селений. Основной целью всех атак была деревня — а может, раскопанный холм. Амбеген понял, что именно этот фрагмент многодневной битвы появился в снах Агатры. Лучница решительно утверждала, что во втором ее сне сражение как раз заканчивалось. Она не могла в точности объяснить, откуда такая убежденность, но Амбеген ей доверял: во-первых, все, что она говорила до сих пор, подтверждалось — иногда даже слишком точно; во-вторых, Агатра, в конце концов, была опытным солдатом, и ее оценки, пусть интуитивные, следовало принимать во внимание.

Поговорив с лучницей, комендант отпустил ее и воспользовался небольшой повозкой, которую Линез отдал в его распоряжение. Магнат не обременял себя большим обозом, однако предусмотрел в его составе несколько спален на колесах. Если бы возникла такая необходимость, он стал бы спать на земле, как и все… Необходимость, однако, не возникала, и благодаря любезности союзника Амбеген мог нормально отдохнуть перед сражением.

Однако заснуть он не мог, словно чувствовал, что еще не время…

Будить его пришел сам Линез в сопровождении какого-то человека.

— Я не сплю, — сказал Амбеген, выбираясь из глубины повозки. Он был полностью одет, на нем были даже сапоги и доспехи. — Что случилось?

— Сейчас узнаем, ваше благородие, — загадочно промолвил магнат. — Ты зря выходишь, господин, лучше будет всем войти внутрь. Мой разведчик встретил твоего разведчика.

Амбеген вздрогнул: неожиданно в темноте что-то шевельнулось. Серое мохнатое существо одним прыжком взлетело на повозку.

— Комендант Амбеген, — произнесло оно более отчетливо, чем обычно говорили коты. — Легионерка Камала от Дорлота, комендант.

— Ну наконец-то! — вырвалось у надсотника. — Самое время!

Линез и его разведчик тоже забрались под полотняную крышу повозки. Все четверо кое-как разместились в глубокой темноте.

— Думаю, факелов здесь лучше не жечь, — с мрачным юмором сказал Линез. — Твоя легионерка, господин, прыгнула моему разведчику на спину и приказала доставить ее сюда.

— Как только я услышала, что ты здесь, — подтвердила кошка, обращаясь, видимо, к Амбегену; в темноте этого было не понять.

— Говори, — нетерпеливо велел надсотник.

— Но, комендант… — Мохнатая легионерка явно колебалась. — Ты уже знаешь, о чем я должна сообщить?

— Что именно я должен знать?

Разговор явно не клеился. Кошка некоторое время молчала, очевидно подбирая подходящие слова.

— Неужели никто не добрался, господин?.. Я имею в виду — до Эрвы? Никто из нас не добрался?