Ведьма полесская - Виталий Кулик

— Нас и называют-то ведьмами, потому что ведаем многое, чего другим не дано. Вот, к примеру, взять любого человека. Для всех человек как человек, а для меня, доченька, это целая книга. И я научу тебя эти книги читать. По линиям ладоней, по осанке, по цвету и форме глаз, по имени и дате рождения и ещё по дюжине примет можно узнать о человеке почти всё: его сильные и слабые стороны, чем болен, какой нрав, его прошлое и будущее. Но главное — это то, что, многое узнав о человеке, ты сможешь влиять на его жизнь, по своему желанию изменяя его линию судьбы. А если тебе захочется…

— Пока я лишь свою линию хочу повернуть в лучшую сторону, — вдруг голосом, полным решимости, Янинка в который уж раз перебила расхваливание ведьмовского ремесла.

Бросив пронзительный взгляд на дочку, Хима замолчала. Сейчас она была всем довольна и с готовностью согласилась с Яниной.

— Добре, дочка. Ну а как ты думаешь, что для этого надобно?

Янинка неожиданно задумалась и уже не так уверенно произнесла:

— Приворот, наверное… — но тут же вдруг, окончательно уверовав в это, уже твёрдо добавила: — Сильный приворот! Чтоб во сне и наяву обо мне грезил.

Серафима опять удивилась решимости Янины. «Уж точно как быка за рога», — подумала она и начала учить начинающую ведьму азам колдовского мастерства.

— Будем, дочка, постигать нашу науку через дела, а посему с приворота и начнём. Самый сильный приворот, доченька, на крови выходит. Но кровушку добыть нам будет тяжко. Я думаю, что хватит и какой-нибудь вещицы его. Добре было бы клочок волос иль состриженный ноготь, а ещё можно…

— Я добуду его волосы.

Хима замолчала и вопросительно взглянула на Янину. На лице ведьмы даже появился оттенок легкого разочарования. Не ожидала она от дочки такого легкомыслия.

Прищурив очи, Янинка задумчиво глядела в окошко, и Хима с укором промолвила:

— Ты даже ни разу и словом ещё не обмолвилась с этим парубком, а тут заявляешь: «Добуду волосы». Даже и не мечтай: люди волосы на дороге не роняют… О-хо-хо, — вздохнула старуха. — Не всё так просто, дочка…

— Я принесу его волосы!

Решительный и уверенный тон Янины на этот раз уже не дал ведьме ни на мгновение усомниться в сказанном…

Глава 15

Вся молодёжь Черемшиц готовилась к старобытному языческому празднику Дню Ивана Купалы. Люди верили в чудо, которое может произойти лишь в Купальскую ночь, и это придавало обряду особый, таинственный ореол. И ни один церковный или календарный праздник не имел такого богатого оперения завораживающих историй, необычных слухов, небылиц и душещипательных рассказов как Купалье.

Во все времена главным чудом Купальской ночи считалось, считается и, наверное, будет считаться таинство цветения папарать-кветки — так в народе называют цветок папоротника. По народному преданию только самый смелый и безгрешный человек может увидеть заветный цветок. Зато тот, кто его найдёт, станет избранным среди людей. Поверье гласит: обладатель папарать-кветки обретёт удачу во всём. Счастливчик будет понимать язык зверей, птиц и даже сможет понимать, о чём шелестят листья растений и о чём журчит родниковая вода.

Но особо будоражит воображение людей то, что человек, нашедший дивную папарать-кветку, может без особых усилий отыскать клад или сокровища.

Но очень уж непросто найти этот цветок. На долю смельчака, решившего испытать счастья, выпадет столько преград и всяческих препон, что лишь одному из дюжины дюжин может улыбнуться удача.

В поверье красной нитью отмечаются условия и важные ритуалы, без выполнения которых, нечего и помышлять о дивном цветке. Да и просто в проведении купальских обрядов существует множество всяких изменений, внесённых временем, местностью и укладом жизни людей.

И вот для уточнения и разъяснения некоторых обрядовых действий черемшицкая молодёжь специально и неизменно приглашала перед Купальем деда Лявона на свои посиделки. Хотя подрастающие поколения, сначала наблюдая, а затем и участвуя в купальских обрядах, мало-помалу и сами набирались опыта и различных сведений об этом празднике, но вот послушать, почему и откуда всё пошло, доставляло им истинное удовольствие. И тут главным образом проявлялся интерес даже не столько к условиям купальского праздника, сколько к самому рассказчику. Ведь во всей округе самобытный Лявон считался самым настоящим ходячим кладезем фольклора, и всё излагал так, что, казалось, слушал бы его и слушал.

Вот и сейчас накануне Купалья молодёжь зазвала деда на «главное совещание» по подготовке к проведению мероприятия. Хотя уже и так заранее было всё распределено, кому и чем заниматься, но за последние годы встречи у костра с дедом Лявоном накануне этого праздника, похоже, переросли в добрую традицию.

Костёр ярко пылал, отражаясь своими сполохами в глазах сидящих вокруг людей. И хотя отражение в зрачках вспыхивало совсем маленькими искорками, зато они были яркими и не менее пытливыми.

Как и было заведено, тема разговоров сегодня полностью принадлежала Купалью. Деду Лявону и самому было по душе поговорить об этом, а тут ещё выпадала честь и других «просвещать» в вопросах правильности проведения обрядов, а это и вовсе доставляло старику двойное удовольствие. В такие моменты он чувствовал себя незаменимым и значимым.

— Дедуль, а чего это нечистая сила так оберегает цветущий папоротник? — спросил кто-то из девчат. — Ну и пущай бы люди срывали его да и шукали, себе на здоровье, клады всякие.

— Не. Не пойдёт на это нечисть, — решительно заявил дед. — Ведь што получается? Все эти чудодейственные способности, какими станет обладать везучий искатель папарать-кветки, отнимутся у самой нечистой силы.

— У чёрта, что ли? — скептически спросил Василь, заодно напомнив Лявону о себе, чтоб дед не особо расслаблялся в мыслях.

Лявон нервно глянул на Василя, но ответил спокойно:

— Ну, и у чёрта тоже, стало быть… А нечисть никогда не согласится просто так отдать даже малую толику своих чар простому смертному. Вот поэтому-то нечистая сила и будет вставать на пути смельчаков, — сказав это и глянув на Василя, Лявон не удержался и добавил: — Но тебе Василь бояться нечего.

— Это почему ж? — удивился тот.

— Ты не из той породы, штоб рискнул шукать такое чудо. Тут смелость потребна…

— Э-э, дед, обижаешь! Я на каждое Купалье по полночи хожу один по лесу! Смелости у меня хватает! А вот никаких чертей и кветак, о которых ты тут твердишь, ни разу не видывал!

— Значит не там ходил. А если и там, то опять, наверно, пьяны быв. Тут уж никакой нечисти и встревать не надобно: ты и так ничего вокруг не бачив. А вот ежели нормальный человек будет приближаться к месту цветения папоротника, то нечистая сила будет ограждать папарать-кветку дремучим лесом, да таким, куда не должно долетать предрассветное кукареканье петухов. Это помогает дьяволу с большей силой выкладываться в создание всяческих преград. Но если всё же станется, что человек находит такое место и идёт уже прямо на цветок, то уж тут нечистая сила во всю свою мощь станет бесноваться. И тогда уж никакому смельчаку мало не покажется. Во как.