Сладостное забвение - Даниэль Лори

Когда тьма сгустилась в его глазах, как жидкий свинец, я поняла свою ошибку. Ответ прозвучал так, будто я стану нарушать свадебную клятву, что выглядело очень плохо, особенно учитывая, что я была именно его невестой. Я слушала удары собственного сердца.

Он сделал резкий шаг в мою сторону, я в панике попятилась и врезалась в остров поясницей.

Николас замер. На его лице появилось недоуменное и удивленное выражение, и он слегка помотал головой.

– Иисусе.

Не то чтобы я сильно его боялась, но в голове у меня была каша, поэтому тело среагировало инстинктивно. А когда к вам направляется такой опасный человек, желание сбежать абсолютно естественно.

Я затаила дыхание, когда Николас преодолел оставшееся расстояние и оказался в паре сантиметров от меня. Я чувствовала его мужской запах – запах пота и виски. Он мгновенно впитался в мою кожу, заполнив собой поры.

Николас облокотился на столешницу, пододвинулся еще ближе, пока его энергия не охватила меня полностью.

Наклонился, коснулся губами моего уха.

– Почему ты меня боишься?

– Я не…

Ладонь Николаса со звенящим хлопком опустилась на столешницу, и я подпрыгнула. Сердце билось так громко, что он наверняка мог его слышать.

– Не боишься, да? – саркастично спросил он. Меня это должно было взбесить, но и его близость, и наш разговор бередили кровь. Неизвестно отчего, но между ног снова стало жарко.

Николас положил ладонь мне на горло, запрокинул мою голову так, чтобы я смотрела ему в глаза.

Голос Николаса был низким и мягким, хоть в нем и сквозили нотки нетерпения из-за того, что ему приходится все объяснять.

– Я тебя не трону.

Ну конечно. Я слышала много историй о том, как доны расправлялись с теми, кто у них что-то украл.

– Это-то я могу тебе пообещать, Елена.

Слова Николаса окутали меня, наполняя теплом каждую клеточку тела, а обволакивающий голос превратил мою решимость в пепел. Однако я умела читать между строк. На самом деле он хотел сказать: «Вот единственное, что я могу пообещать».

Неясно, почему мне вообще это было важно: в ответ я не могла предложить ему ничего, кроме ножа в спину.

– Но свадьба состоится.

– Почему?

Сложно не думать о том, что я стала его невестой. Он же сначала выбрал Адриану, верно? С чего вдруг ему теперь понадобилась я? Подвернулась под руку?

– Мне нужна жена. А тебе муж. И похоже, мы оба знаем: ты не хочешь, чтобы жениха тебе подбирал отец.

Значит, я просто удачно подвернулась.

Николас прав. Я никогда не верила отцу в этом плане. У меня имелись веские причины полагать, что папа́ поддерживал ухаживания Оскара, а чтобы понять характер последнего не нужно было учиться на психолога. Я хотела вырваться из отцовской хватки, вот только сомневалась, что в руках будущего мужа мне не станет еще хуже.

Если Николас может относиться к свадьбе как к простому соглашению, то и я тоже. Я медлила, а его близость с каждой секундой прогоняла решимость все дальше и дальше.

Вероятно, я совершала ошибку, но, как бы мне ни хотелось думать, что у меня в вопросе свадьбы есть выбор, на самом деле его не было. Николас делал мне одолжение, притворяясь, что ему не плевать на мнение невесты.

– Хорошо. – Тихое согласие повисло между нами.

– Хорошо, – повторил Николас и провел пальцем по моему подбородку. Судя по лукавству, промелькнувшему в его глазах, он оставил на моей коже пятно машинного масла.

Внутри меня все затрепетало, но сразу же оборвалось от ледяного тона Нико:

– Я сказал, что никогда не причиню тебе вреда, Елена, но если узнаю, что ты касалась другого мужчины, его никто и ничто в этом мире не спасет.

Глава двадцать девятая

Каждое новое начинание рождается из конца предыдущего.

Елена

– Elena! È cosí bello ascoltare la tua voce![76]

– Я тоже рада слышать твой голос, мам, – сухо ответила я, хотя уехала из дома всего несколько часов назад. Отчасти мне даже стало немного смешно.

Когда я сказала, что мне нужно позвонить домой, Николас быстро протянул мне мобильный и ушел наверх, перешагивая по две ступеньки за раз, как будто только что не угрожал убить любого мужчину, который ко мне прикоснется. Я не хотела пользоваться его взрывоопасным телефоном, но другого в доме, очевидно, не было.

Мама бросилась в рассуждения на добрых пять минут вроде: «Как твой папа́ вообще мог такое допустить? Все мои свадебные планы коту под хвост!»

– Ты живешь с ним до свадьбы! Это osceno[77].

– Не по моей воле, – пробормотала я.

– Мы отсрочим свадьбу на неделю. Я не позволю Руссо получить корову бесплатно.

Я закрыла глаза.

– Мам, эту поговорку не так говорят.

– Да какая разница! Сначала он стреляет в моего сына, затем решает жениться на одной дочери, потом крадет другую! Non ci posso credere[78]. И как я за это время должна спланировать новую свадьбу? И что вообще за ситуация? Disonora la famiglia, lo e…[79]

– Не надо ничего планировать. Отправь мне список того, что надо сделать, я займусь.

Теперь мама уже плакала вперемешку с неразборчивым итальянским.

– Mia Elena… sposata[80]. – Потом словно режим переключили. – Ладно. Завтра поедем выбирать платье.

Я втянула воздух сквозь зубы. Я выходила замуж.

Звучало так странно.

Мы обсудили некоторые детали касательно свадьбы, потом я попросила парочку легких рецептов, на которых могла бы потренироваться. Я записывала их в блокнот, стоя у кухонного острова и покрывая страницы рисунками, когда мама сбивалась с темы. А делала она это часто, в основном сокрушаясь из-за незамужней беременной дочери. Мне очень хотелось поговорить с Адрианой и успокоить сестру насчет Райана, но я не собиралась ничего делать, пока не