Великий антракт - Александр Широкорад

14 августа польские власти начали массовые аресты немцев в Верхней Силезии. Тысячи арестованных в принудительном порядке отправлялись в глубь страны. Тысячи других пытались бежать в Германию. Немецкие предприятия и благотворительные организации закрывались, немецкие общества потребкооперации и торговые объединения распускались. Панический страх охватил всех немцев, пока еще проживающих в Польше»[110].

С какими же силами поляки собирались идти на Берлин?

В феврале 1939 г. польское командование приступило к разработке плана войны с Германией, получившего кодовое название «Захуд». По этому плану предусматривалось развернуть 39 пехотных дивизий, 3 горнопехотные, 11 кавалерийских, 10 пограничных и 2 бронемоторизованные бригады.

Все польские войска были объединены в семь армий и четыре отдельные оперативные группы. На границах Восточной Пруссии на рубежах рек Бобр, Нарев и Висла была развернута группа «Нарев» (командующий генерал Ч. Млот-Фиялковский) в составе двух пехотных дивизий, Сувалковской и Подлаской кавалерийских бригад. В районе Млавы – армия «Модлин» (командующий генерал Э. Пшедзимирский-Крукович) в составе четырех пехотных дивизий, Новогрудской и Мазовецкой кавалерийских бригад и двух бронепоездов № 15 «Смерч» и № 13 «Генерал Соснковский». Каждый бронепоезд имел в своем составе по две бронедрезины «Татра». У них в тылу располагалась оперативная группа «Вышкув» в составе трех пехотных дивизий. Эти группировки должны были не допустить вторжения немецких войск, наступавших из Восточной Пруссии.

В «Польском коридоре» развертывалась армия «Поможе» (командующий генерал В. Бортновский) в составе пяти пехотных дивизий, Поморской кавалерийской бригады и бронепоезда № 14 «Падеревский» с задачей удерживать Данциг и не допустить прорыва войск противника на соединение с группировкой в Восточной Пруссии.

На границе с Германией развертывались (с севера на юг) армия «Познань» (командующий генерал Т. Кутшеба) в составе четырех пехотных дивизий, Великопольской и Подольской кавалерийских бригад, двух бронепоездов № 11 «Данута» и № 12 «Познанский», армия «Лодзь» (командующий генерал Ю. Руммель) в составе четырех пехотных дивизий, Волынской и Кресовской кавалерийских бригад, бронепоездов № 52 «Пилсудский» и № 53 «Смелый»; и самая мощная армия «Краков» (командующий генерал А. Шиллинг) в составе шести пехотных дивизий, Краковской кавалерийской бригады, 10-й кавалерийской бронебригады и двух бронепоездов № 51 «Маршалок» и № 54 «Грозный».

Во втором эшелоне в районе Томашув-Любельский, Кельце разворачивалась армия «Пруссы» (командующий генерал С. Домб-Бернацкий) в составе шести пехотных дивизий, Виленской кавалерийской бригады и бронепоезда «Бартош Гловацкий».

Южную границу Польши охраняла армия «Карпаты» в составе трех резервных пехотных дивизий и формируемой бронебригады. В резерве главного командования в районе Модлин, Варшава, Люблин находилась армия «Люблин» (командующий генерал Пискор) в составе трех пехотных дивизий и Варшавской моторизованной бригады. В некоторых источниках она называется группой генерала Пискора.

На востоке была организована оперативная группа «Полесье» (командующий бригадный генерал Ф. Клееберг), которая должна была прикрыть Польшу со стороны границы с СССР. Внутри армий образовывались свои оперативные группы, обычно в составе двух пехотных дивизий и одной кавалерийской бригады.

Согласно плану, Польша к началу войны должна была отмобилизовать тридцать кадровых, девять резервных пехотных дивизий, пять пехотных и одиннадцать кавалерийских бригад и две бронемотобригады, что должно было составить около полутора миллионов человек. Но к 1 сентября 1939 г. численность польских войск составляла 840 тыс. человек. Не успели полностью отмобилизоваться 21-й батальон легких танков, три роты танков сопровождения, два бронепоезда и более двадцати соединений пехоты и кавалерии.

Любопытно, что и наши, и польские авторы, описывая войну 1939 г., все, как один, молчат о польском химическом оружии. Лишь в закрытом отчете интенданта 1-го ранга П.Д. Фадеева о подъеме судов польской флотилии рассказывается о подъеме стальной баржи K-13, принадлежавшей Пинской флотилии и затопленной поляками на 71-м км Припяти. Там водолазы ЭПРОНа обнаружили большое количество химических снарядов. Еще одна минно-химическая баржа с отравляющим веществом была поднята в октябре 1939 г. силами Днепровской военной флотилии. Это была самоходная баржа «Матва» (бывшая K-5) водоизмещением 61 т. Баржа была оснащена одним бензиновым двигателем мощностью 120 л. с. и имела скорость 13 км/час. Вооружение ее составлял один 13,2-мм пулемет. На барже размещалось 160 речных мин типа «Рыбка» (еще из запасов русского Военного ведомства), а также склад химических снарядов и другого химического вооружения. Так что есть все основания полагать, что к 1 сентября 1939 г. польская армия была готова применить химическое оружие против СССР.

Польские генералы утверждали, что они готовы к войне.

Глава 20. Московский договор

29 июня 1939 г. газета «Правда» опубликовала большую статью под названием «Английское и французское правительства не хотят равного договора с СССР». Там говорилось: «Англо-франко-советские переговоры о заключении эффективного пакта взаимопомощи против агрессии зашли в тупик. Несмотря на предельную ясность позиции Советского правительства, несмотря на все усилия советского правительства, направленные на скорейшее заключение пакта о взаимопомощи, в ходе переговоров не заметно сколько-нибудь существенного прогресса…

Англо-советские переговоры в непосредственном смысле этого слова, то есть с момента предъявления нам первых английских предложений 15 апреля, продолжаются уже 75 дней, из них советскому правительству потребовалось на подготовку ответов на различные английские проекты и предложения 16 дней, а остальные 59 ушли на задержку и проволочки со стороны англичан и французов. Спрашивается: кто же в таком случае несет ответственность за то, что переговоры продвигаются так медленно, как не англичане и французы?

Известно далее из практики заключения международных соглашений, подобных англо-франко-советскому, что та же самая Англия заключила пакт о взаимопомощи с Турцией и Польшей в течение очень короткого времени. Отсюда следует, что, когда Англия пожелала заключить договоры с Турцией и Польшей, она сумела обеспечить и надлежащие темпы переговоров…

Не так давно польский министр иностранных дел Бек в интервью, данном им одному французскому журналисту, между прочим, совершенно недвусмысленно заявил, что Польша ничего не требовала и ни о чем не просила в смысле предоставления ей каких бы то ни было гарантий от СССР и что она вполне удовлетворена тем, что между Польшей и СССР имеется недавно заключенное торговое соглашение. Все это говорит о том, – заключал автор статьи, – что англичане и французы хотят не такого договора с СССР, который основан на принципе равенства и взаимности, хотя ежедневно приносят клятвы, что они тоже за «равенство», а такого договора, в котором СССР выступал бы в роли батрака, несущего на своих плечах всю тяжесть обязательств. Но ни одна уважающая себя страна на такой договор не пойдет, если не хочет быть игрушкой в руках людей, любящих загребать жар чужими руками. Тем более не может пойти на такой договор СССР, сила, мощь и достоинство которого известны всему миру».

Под статьей стояла подпись: «Депутат Верховного Совета СССР А. Жданов», то есть формально это была точка зрения отдельного депутата. Но Андрей Александрович Жданов был еще и секретарем Ленинградского обкома ВКП(б), а также членом Политбюро. Ясно, что на публикацию статьи Жданов не мог не получить санкции Сталина. Как видим, и содержание, и тон статьи должны были служить серьезным предупреждением правительствам Англии и Франции, но, увы, были ими проигнорированы.

В конце мая 1939 г. Япония начала наступление на реке Халхин-Гол. Советское правительство всеми силами старалось избежать тотальной войны с Японией, поэтому и МИД, и контролируемая властями пресса именовали бои на Халхин-Голе провокациями, в крайнем случае конфликтом. На самом деле это была война, вполне сравнимая по масштабам с германско-польской войной в сентябре 1939 г. На реке Халхин-Гол Красная Армия использовала танков больше, чем их было во всей польской армии. Потери японцев в два раза превышали потери германской армии в сентябре 1939 г.

13 июля министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп отправил письмо министру иностранных дел Франции, в котором говорилось: «На историческое, исключительное по своему значению предложение фюрера об урегулировании вопроса о Данциге и об окончательной консолидации германо-польских отношений правительство Польши ответило угрозами начать войну, которые можно охарактеризовать лишь как странные. В данный момент невозможно понять, окажется ли польское правительство благоразумным и пересмотрит ли оно эту своеобразную позицию. Однако до тех пор пока Польша занимает такую неразумную позицию, здесь можно только сказать, что на любое нарушение Польшей территориальной целостности Данцига или на любую несовместимую с престижем Германской империи провокацию со стороны Польши ответом будет немедленное выступление германских войск и уничтожение польской армии».