Роботы и империя - Айзек Азимов

– Нет, – и помолчав, продолжал: – Для многократного ускорения эволюции нужно нечто большее, чем одна-две случайности.

На каждой планете, кроме Земли, скорость эволюции близко связана с потоком космической радиации, производящей мутации в замедленном ритме. Эта скорость вовсе не результат случайности. На Земле что-то произвело много больше мутаций, чем на других планетах, и это что-то не имело отношения к космической радиации, потому что она поражает Землю в сколько-нибудь значительном количестве. Теперь вы, наверное, видите чуть более ясно, почему это «почему» важно.

– Ну, доктор Мандамус, поскольку я все еще слушаю, и даже с большим терпением, чем сам предполагал, ответьте на вопрос, который вы так настойчиво поднимаете. Или у вас есть только вопрос, но не ответ?

– У меня есть ответ, – сказал Мандамус, – и он зависит от факта, что Земля уникальна еще в одном смысле.

– Разрешите угадать. Вы имеете в виду большой спутник. Но вы же не считаете, что это ваше открытие?

– Отнюдь, – сказал Мандамус, – но учтите, что большие спутники не редкость. Все известные большие спутники, кроме одного, вращаются вокруг газовых гигантов, но только спутник Земли – Луна – вращается вокруг планеты, не намного большей, чем сам спутник.

– Осмелюсь ли я еще раз употребить слово «случайность», доктор Мандамус?

– В этом случае, возможно, и случайность, но Луна остается уникальной.

– Пусть так, но какая связь между сателлитом и изобилием жизни на Земле?

– Это не совсем ясно, и связь может быть маловероятной, но куда более невероятно, что два таких необычных примера уникальности у одной планеты не были бы связаны между собой. И я нашел такую связь.

– Да? – быстро спросил Амадейро.

Теперь должен наступить безошибочный признак чокнутости. Амадейро украдкой взглянул на часы. Прошло не намного больше времени, чем он считал возможным потратить, но его любопытство росло.

– Луна, – сказал Мандамус, – медленно обходя вокруг Земли, производит приливно-отливной эффект на Земле. Большие приливы на Земле – следствие существования этого большого спутника.

Земное Солнце тоже производит приливы, но едва третью часть от лунных – так же, как и наше солнце производит малые приливы на Авроре.

Поскольку Луна отдаляется из-за своих приливно-отливных действий, она была гораздо ближе к Земле в ранней истории этой планетной системы. Чем ближе Луна к Земле, тем выше приливы на Земле. Эти приливы производили два важных эффекта: они сгибали земную кору, пока Земля вращалась, и замедляли вращение Земли. От этого сгибания и от трения приливных океанских вод о впадины морского дна вращательная энергия преобразовывалась в тепло. Следовательно, кора у Земли более тонкая, чем у известных нам пригодных для обитания планет.

– Но все это не имеет отношения к изобилию жизни на Земле, – сказал Амадейро. – Я думаю, доктор Мандамус, вам пора либо перейти к делу, либо уйти.

– Прошу вас, доктор Амадейро, потерпите еще немного. Важно понять дело, как только мы подойдем к нему. Я сделал тщательную компьютерную модель химического развития земной коры и мне стало ясно – я покажу вам все нужные сведения, если пожелаете, – что уран и торий собраны в земной коре и в верхней части мантии, и концентрация их в тысячу раз выше, чем в любом другом мире.

Более того, они собраны неровно, и на Земле есть карманы, где уран и торий сконцентрировались еще больше.

– И, как я понимаю, радиоактивность опасно высока?

– Нет, доктор Амадейро. Уран и торий очень слабо радиоактивны, и даже там, где они относительно сконцентрированы, они не слишком сконцентрированы в абсолютном смысле. Все это, повторяю, из-за наличия большого спутника.

– Значит, эта радиоактивность, даже если она недостаточна сильна, чтобы стать опасной для жизни, достаточна для увеличения степени мутации. Так, доктор Мандамус?

– Так. Наверное, время от времени случалось более быстрое вымирание, но и более быстрое развитие новых пород, что и дало огромное разнообразие и изобилие жизни. И постепенно только на одной Земле развились разум и цивилизация.

Амадейро кивнул. Пожалуй, молодой человек вовсе и не чокнутый. Он может ошибаться, но он в своем уме. А может, он и прав. Амадейро не был планетологом, так что ему нужно было заглянуть в книги, чтобы сказать уверенно, что Мандамус, как многие энтузиасты, открыл общеизвестное.

Но тут был более важный пункт, который следовало проверить немедленно. И он тихо спросил:

– Вы говорили о возможном уничтожении Земли. Какая связь между этим и уникальными свойствами Земли?

– Уникальные свойства можно использовать уникальным образом и способом, – так же тихо ответил Мандамус.

– Каким же – в этом конкретном случае?

– Прежде чем говорить о методе, доктор Амадейро, я должен объяснить, что физическая возможность уничтожения Земли зависит от вас.

– От меня?

– Да, – твердо сказал Мандамус. – Иначе зачем бы я пришел к вам с этим длинным рассказом? Я должен был убедить вас, что я знаю, о чем говорю, чтобы вы захотели сотрудничать со мной, и это будет существенно для моего успеха.

– А если бы я отказался, кто-нибудь другой мог послужить вашим целям?

– Я мог бы обратиться к другим, если бы вы отказались. Так вы отказываетесь?

– Вероятно, нет, но я хотел бы знать, насколько я важен для вас.

– Я бы сказал, не так важны, как я важен для вас. Вы должны сотрудничать со мной.

– Почему должен?

– Я бы хотел этого, если вы предпочитаете это слово. Но если вы желаете торжества Авроры и космонитов сейчас и на вечные времена над Землей и поселенцами, то вы должны сотрудничать со мной, нравится вам это или нет.

– Скажите мне точно, что я должен делать.

– Для начала скажите, правда ли, что Институт в прошлом конструировал гуманоидных роботов?

– Да. Мы сделали партию. Это было полтора-два столетия назад.

– Так давно? И что с ними случилось?

– Они не пригодились, – равнодушно ответил Амадейро.

Мандамус сел с выражением ужаса на лице.

– Их уничтожили?

Амадейро поднял брови.

– Кто же уничтожает дорогостоящих роботов? Они на складе. Энергетические элементы вынуты, а специальные долгодействующие батареи сохраняют минимальную жизнь в позитронных цепях.

– Их можно снова привести в полное действие?

– Уверен, что можно.

Правая рука Мандамуса стукнула по ручке кресла.

– Тогда мы победим!

XII. План и дочь

Амадейро давно уже не думал о человекообразных роботах. Это была болезненная мысль, и он с некоторым трудом заставил свой мозг не затрагивать эту тему. И вот теперь Мандамус неожиданно расшевелил ее.