Бешеный мир - Роман Глушков

– Легко, да только не сейчас, – возразил я, поглядывая на небо, где в любой момент грозил появиться новый агрессивный летун. – Но скоро мы это выясним, обещаю. А ты благодаря своему громкому заявлению только что продлил срок своего пребывания в нашей компании. До тех пор, пока мы не установим окончательную истину. А чего ты ожидал? Никто тебе здесь на слово не поверил, а за вранье принято отвечать головой не только у продавцов дури, но и у наемников.

– Пропадите вы пропадом! – всплеснул руками Цельсий. – Вы требовали от меня правду – я вам ее предоставил в чистейшем виде! И мне же от этого только хуже стало! Эх, как чуял, что надо было просто соврать вам про какой-нибудь важный химический реагент. Не сомневаюсь, что эта ложь понравилась бы вам намного больше правды!

– Радуйся, что ты вообще до сих пор жив, – напомнил ему Ананас. – И тому, что Иваныч так добр, что терпит рядом с собой мразь вроде тебя. Кабы не он, у меня бы ты ехал не в машине на мягком сиденье, а волочился бы за ней на цепи.

– Да не собирались мы никого убивать, неужто так трудно это понять! – возопил пленник. – Просто напугали бы вас хорошенько и все! На кой бы нам сдались ваши трупы? Это же совершенно не деловой подход! Я что, по-вашему, кровожадный маньяк какой-то?

– Ну да, так и есть, – невозмутимо подтвердил напарник. – Точнее не скажешь. Мне уши не протирай – я знаю, как ведут дела «деловые» люди вроде тебя. А тем более сегодня, когда на вас вообще никакой управы нет.

– Ладно, допустим, ты не врешь, – вновь обратился я к Цельсию, возвращая разговор к нашим баранам… вернее, к канистре. – Откуда ты знал, что у Ходока есть «просветлитель» и что ты с ним собирался делать? Насколько я знаю, ты раньше не увлекался научными опытами над зомби. Единственные «зомби» которые тебя интересуют – это конченные торчки и прочее наркоманское отребье.

– У меня с Рустамом Ходоком был договор, – признался Цельсий. – Раз в три-четыре месяца он доставлял мне канистру «просветлителя», за которую я платил своим лучшим товаром. Вернее, платил я не Ходоку, а «Гегемонии», которая не желала работать со мной напрямую. Рустам был у нас лишь посредником. Зачем фонду был нужен героин, я не знаю – вероятно, для каких-нибудь медицинских опытов. Но я в накладе не оставался, поскольку у меня есть свой рынок сбыта «просветлителя». Закрытый рынок, естественно – из-за ограниченных партий этого редкого продукта. Зато спрос на него, как ты понимаешь, никогда не иссякает.

– Понимаю, – кивнул я, вспоминая виденные мной лечебницу мормонов и другие изоляторы, где жители некоторых фортеций держат своих превратившихся в копателей, друзей и близких. – Наживаешься на людском горе, деря втридорога с тех, кто хочет общаться с больными родственниками, устраивая им сеансы «просветления».

– С тех, кто может себе это позволить, – уточнил наркобарон. – Насчет рынка сбыта я все же преувеличил. Покупатели «просветлителя» – это, скорее, закрытые клубы для избранных. А я – поставщик всего, что им нужно для счастья. И за что они готовы охотно раскошеливаться. Только не тебе здесь читать мне мораль, Квадро. В сравнении с тобой, известным убийцей зомби, я дарю людям радость от встреч с их пока еще живой родней. Ты же укладываешь копателей в могилы, лишая их родственников всех надежд на их выздоровление. А сегодня ты вдобавок насолил и мне, и моим клиентам, потому как, чую, эту партию «просветлителя» они уже не получат.

Я невесело усмехнулся, но проглотил обвинение молча. При всей моей ненависти к героиновому царьку, этот его упрек в мой адрес был справедлив. И правда, кто я такой, чтобы осуждать сей бескровный бизнес, который в любом случае был честнее и благороднее наркоторговли? Но как бы то ни было, возвращать «просветлитель» Цельсию из жалости к его клиентуре я не намеревался. Во-первых, не факт, что он выживет и донесет канистру до Коврова. А, во-вторых, если эта жидкость и правда творила чудеса, она мне и самому пригодится.

– Я так понимаю, что свой процент за посредничество Ходок взимал с тебя лекарством, а не дурью, верно? – поинтересовался я, кажется, раскрыв наконец истинную причину, почему Рустам проводил так много времени со своей больной женой.

– Я не знаю, сколько моего товара доходило в итоге до «Гегемонии» и сколько она передавала мне взамен «просветлителя», – пожал плечами барыга. – Но я знаком с людьми вроде Ходока и знаю: когда покупатель и продавец не встречаются друг с другом, процентная ставка посредника низкой не бывает. Не удивлюсь, если фонд получал лишь половину от того героина, который забирал у меня Рустам, а Рустаму за это передавали не одну канистру, а две. В последний раз, когда мы с ним встречались – а было это пару месяцев назад, – он получил свой героин, но «просветлитель» мне так и не привез. Возможно, Ходок приехал бы с ним в Ковров со дня на день, если бы не погиб. Только вместо него вдруг объявились вы. Разумеется, я заподозрил, что вы ведете со мной нечестную игру. А кто бы на моем месте такое не заподозрил?

– Экая ты злобная и недоверчивая сволочь! – проворчал Ананас. – Ума не приложу, почему твои шестерки еще от тебя не разбежались, ведь ты, небось, им тоже ни на грош не доверяешь. И как много ты угробил народу из-за одних только своих гнилых подозрений?

– Далеко не так много, как ты думаешь, – огрызнулся в ответ пленник. – Все, кого я угробил, сполна это заслужили! Кстати, а разве насчет вас мои подозрения не оправдались? «Просветлитель» Ходока был у вас, но мне вы сказали, что не нашли при нем ничего кроме наркотиков.

– Ишь ты, нашел чем попрекнуть! – фыркнул Панкрат. – Ты прямо как тот еврей из анекдота, чью тонувшую дочку спас добрый человек, а еврей бранит его из-за того, что он не спас заодно дочкину шапочку, которую унесло течением… Мы вернули тебе товар за смешное вознаграждение. А ты, гнида неблагодарная, не только этому не рад, так еще и встречную предъяву нам выкатил – якобы мы ему что-то там недодали! Когда мы нашли канистру, на ней не было написано твое имя. Это значит, что она теперь наша, а не твоя. Я бы сказал тебе, куда ты можешь пойти вместе со своей предъявой. Но ты уже и так на полпути к той вонючей дыре находишься. Короче, все по-честному: на что ты напрашивался, то и получил. Ни прибавить, ни убавить…

Глава 24

Теоретически, проверить рассказанную Цельсием историю являлось несложно. Надо было лишь поймать живьем и связать одного копателя, после чего влить ему в глотку полстакана «просветлителя» и дождаться результата.

Справиться с обычным копателем нам с Панкратом было под силу. Первая загвоздка состояла в том, что в здешних краях они не ходили поодиночке, и для поимки подопытного нам волей-неволей придется затевать драку с целой стаей. И вторая загвоздка – мы не могли посадить связанного зомби в машину и экспериментировать с ним на ходу. Чисто из санитарно-гигиенических соображений. От копателей разило немногим лучше, чем от разлагающихся трупов. Даже кратковременное пребывание такого пассажира в джипе обернется тем, что вонь от него будет выветриваться из салона несколько дней. Не говоря про десятки заразных болезней, которые мы рискуем от него подцепить.

Но отпускать Цельсия, не удостоверившись в правдивости его слов, было нельзя. Если окажется, что он соврал, нам придется возобновить дознание, поскольку кроме него мы больше ни от кого не добьемся правды. Хотя я был склонен думать, что пленник все-таки не лжет. Когда люди лгут, они обычно выдумывают более-менее правдоподобные легенды, а не такие сногсшибательные, которой огорошил нас Цельсий.

Где-то через полчаса после того, как мы отделались от беспилотника, нам наконец-то представился искомый шанс. Мы еще издали заметили развалины очередной автозаправочной станции и ошивающихся в них, трех зомби. И проехали бы как обычно мимо, если бы поблизости от них оказались другие копатели. Вдали они разгуливали там и сям, и начни мы стрельбу, все они неминуемо сбегутся к нам. Но если обойтись без шума, вполне может статься, что мы не привлечем их внимание. А если привлечем, АЗС стояла на холме, откуда мы увидим любого бегущего к нам противника.

Сбросив скорость, Панкрат нарочно дал копателям заметить нас еще на подъезде и выбежать нам навстречу. А когда они выбрались на дорогу, тут-то мы и нанесли им коварный удар. Резко поддав газу, Ананас вильнул рулем и сшиб краем тарана-рассекателя двух из трех зомби, пощадив последнего. По идее, из них нам надо было выбрать наиболее здорового и наименее грязного – того, в котором еще осталась хоть капля человечности. Но мы спешили и потому устранили тех копателей, которые угодили под таран первыми. Поэтому участь последнего из них фактически решил жребий.

Впрочем, сбитые зомби не утратили желания пустить нам кровь. Подняться на ноги смог лишь один из них, а второй просто пополз к остановившемуся автомобилю, загребая руками и волоча за собой переломанные ноги. Разумеется, что их собрат, который не пострадал, на сей раз их опередил. Он подскочил к нам и тут же рухнул навзничь, когда Панкрат заехал ему в лоб раскрытой ладонью. Не со всей дури, а лишь вполсилы – так чтобы сбить его с ног, не сломав ему челюсть и не наградив сотрясением мозга.