Таганский перекресток - Вадим Панов

Длинный рыбак усмехнулся, прищурился, погрозил старику пальцем:

— Знаете, на что намекать.

— А я не намекаю, я как есть говорю: август.

— Да нет у нас таких денег!

— Обманывать нехорошо, — строго заметил Степан Семенович. — Был бы ты обычным рыбаком, я бы поверил. Но ты, пацан, не в поход собрался, не на отдых, а на Левый мыс. И снаряжение у тебя крутое. Есть у тебя деньги, есть. Так что четыреста баксов, и деньги вперед.

Длинный насупился, покачал головой, сдался:

— На месте отдам. Когда доберемся.

— Нет, Яша, деньги плати вперед, — не согласился старик. — Ты, выходит, не простой рыбак, и знать должен, что раз август, то доберемся мы до Левого мыса или нет, один бог ведает. Поэтому не спорь — денежки давай. Я их старухе отдам, а сам с вами пойду.

— А если не доберемся до места? Что тогда?

— Не моя забота, — пожал плечами старик. — Ты сам все знаешь.

— А деньги? — нехорошо улыбнулся Яша.

— Половину верну, — пообещал Степан Семенович. — А половину за беспокойство.

— Не многовато?

— Так ведь я могу вообще не ходить, — улыбнулся старик. — Сам знаешь — август. Мне на Левом мысу делать нечего.

— Так уж и нечего? — с сомнением протянул длинный. — Все, кто знает…

— Не все, — твердо произнес Степан Семенович. — Дело ведь должно быть, Яша, дело. А если дела нет, то и делать на мысу нечего. Ужель не понимаешь.

И по-стариковски закашлялся. И вытащил из кармана смятую пачку дешевых сигарет, спички. И закурил.

— Вот так-то.

Яша молча раскрыл бумажник и протянул Степану Семеновичу четыре банкноты.

— Готовь лодку, старик. Время дорого.

Михаил не обманул: Левый мыс на самом деле оказался необычайно красивым местом. Ока расширялась, не поворачивала, не изгибалась, а становилась шире для того, чтобы позволить земле врезаться в русло. Высокий берег покрывали вековые сосны, молчаливые гиганты, поскрипывающие под тяжестью неба, а песчаный пляж на западной стороне мыса вызывал непреодолимое желание искупаться. С восточной стороны было гораздо глубже, и поэтому здесь давным-давно построили небольшой деревянный причал, короткий мостик, к которому и пристал катер. Михаил, проведший последнюю треть пути в молчании, терпеливо подождал, пока ребята выгрузят вещи, и сразу же подал назад. Вышел на середину реки и поплыл дальше вниз. Даже не бросил Лене прощальное «Пока».

Впрочем, она и не ждала.

В глубине мыса действительно оказался родник с прозрачной и холодной до ломоты в зубах водой. Нашли четыре подходящие для лагеря поляны со следами кострищ и бревнами вокруг них. Людей вот только не было, но ребят это обстоятельство лишь порадовало. Без соседей проще.

Борода и Женька предложили немедленно отметить прибытие на место, извлекли из рюкзака бутылку теплой водки и попросили девчонок порезать бутерброды. Но встретили решительный отпор. Лена заявила, что прекрасно знает, чем закончится «отмечание», и не хочет ночевать в перекошенной палатке, а то и вовсе под открытым небом. «Сначала лагерь, потом все остальное». В том числе и горячий ужин. В результате Борода и Гарик принялись ставить палатки, Женька отправился создавать запас дров, а девушки, дабы не мешать парням трудиться, переместились на пляж, где и провели за ленивыми разговорами время до вечера.

И лишь когда на поляне возникли разноцветные домики, запылал костер и лагерь принял обжитой вид, хозяйки вернулись к очагу, чтобы приготовить ужин. Не самый, конечно, изысканный в мире, зато на костре, с дымком. И свежие огурчики с помидорами, и бутылка водки — «для мужиков», и бутылка красного вина — «для дам», и медленно темнеющее небо над шапками сосен, и потрескивание поленьев, и… Разве может быть что-нибудь лучше?

— Михаил сказал, что в августе сюда падают звезды, — негромко произнесла Лена.

— Что за Михаил? — осведомился Женька.

— Ну, этот, с катера.

— А… твой мужик, — протянула Света.

Борода зло вцепился зубами в бутерброд с колбасой.

— Почему мой? — холодно осведомилась Лена.

— А чей? Ты ведь с ним…

— В августе всегда звездопад, — громко сказала Сашка. — Земля через какой-то пояс проходит, вот они и падают. Мы на даче часто видим.

— И выпиваем за это! — рассмеялся Женька. — Еще по одной?

— Давай. — Гарик протянул кружку.

Андрей взялся за бутылку, вытряхнул последние капли приятелю, хмыкнул и потянул из рюкзака следующую.

— Мальчики, может, не стоит торопиться? Куда вы спешите?

— У нас этого добра полно, — махнул рукой Женька.

— Это и пугает, — буркнула Сашка.

— Мы по чуть-чуть.

— Вы уже целую бутылку офигачили.

— За то, чтобы наш отдых прошел в обстановке любви и взаимопонимания.

Женька попытался поцеловать Свету в щеку, но промахнулся. Или девушка отклонилась? В общем, потерял равновесие, вызвав дружный хохот. Потом столкнулись железные кружки. Потом послышалось: «Хорошо пошла!» и «Как можно пить такую гадость?». Кто-то закусил, кто-то запил газировкой, Гарик подбросил в костер еще пару поленьев, все закурили, Борода достал гитару и лениво провел пальцами по струнам.

Андрей хорошо играл, и голос у него был приятный, завораживающий. Но Лена не хотела слушать песни. Несмотря на язвительное замечание Светы, она решила продолжить начатую несколько минут назад тему. Ей казалось, что это очень интересно.

— Михаил так сказал… я только сейчас поняла. Он сказал: «На мыс падают звезды». Понимаете? На мыс. Не в том смысле, что их отсюда видно, а…

— Оговорился небось, — пробурчал Гарик. — Местные за речью не следят. Говорят как получится.

Женька, подтверждая слова друга, качнул головой. И уронил ее еще ниже. Последняя доза явно оказалась для него лишней, и Света бросила на приятеля преисполненный презрения взгляд.

— А если не оговорился?

Звезды с неба падают бисером,Я сижу на окне под звездами,Жду удачу, удача близится.Нависает удача гроздьями…

— промурлыкал Борода.

— Андрей, перестань!

— Зачем? — возмутилась Света. — Пусть поет.

Сашка улыбнулась, прижалась к Гарику и повторила вопрос подруги:

— А если не оговорился?

— Тебе нужна звезда? — громко спросил Борода, глядя прямо на Лену.

Девушка не отвела взгляд.

— Мне нужна, — мягко поведала Сашка. — Гарик, ты достанешь?

— Одну? — поинтересовался парень, заключая девушку в объятия.

Они были занятной парой: Гарик высокий, довольно упитанный, но не толстый, толстым ему еще предстояло стать, плотный, широкий в кости. А Сашка, не уступающая ему в росте, — худая, тощая, как палка.