Царская Русь - Дмитрий Иванович Иловайский

Турунтаю-Пронскому и Димитрию Хилкову; сторожевой — князю Василию Серебряному да Семену Шереметеву; правую руку — князьям Петру Щенятеву и Андрею Курбскому; левую руку — князю Димитрию Ми-кулинскому и Димитрию Плещееву. В своем собственном полку он поставил воеводами князя Владимира Воротынского и Ивана Шереметева. Кроме того, он призвал вновь Шиг-Алея с его вспомогательным отрядом Касимовских татар. В это время по просьбе Шиг-Алея царь отдал ему в жены известную казанскую царицу Суюнб. еку, вдову его брата Еналея и Сафа-Гирея. По всей вероятности, царь пристроил таким образом Суюнбеку, чтобы не выпускать ее из Московского государства, ибо отец ее ногайский мурза Юсуф прислал к царю с просьбою отпустить его дочь-вдову в ее родные улусы. Обидеть простым отказом и возбудить против Москвы сильного ногайского мурзу царь не хотел, а отвечал ему, что она уже сделалась женою Шиг-Алея. Сей последний, хорошо знавший Казанскую страну, не советовал Иоанну вести войну в летнюю пору, ссылаясь на леса, озера и болота, и говорил, что зимою там удобнее воевать, когда все пути свободны. Но государь отвечал, что было бы слишком долго медлить до зимы, что война уже началась, большой наряд и запасы уже отправлены Волгою к Свияжску, что в Божьей воле и непроходимые места сделать проходимыми. Впрочем, мы видели, как в предыдущие оба похода Иоанн был обманут расчетом на зимнее время.

Рано утром 16 июня 1552 года Иоанн простился с своею супругою Анастасией, в то время беременной, помолился в Успенском соборе, взял благословение у митрополита и, сев на коня, выступил в поход, по направлению через Коломну в Муром, а оттуда к Свияжску. Москву он поручил охранять брату своему Юрию и митрополиту Макарию. В селе Коломенском была первая остановка для обеда. В селе Острове был первый ночлег. Но тут вдруг прискакал один станичник гонцом из Путив-ля с известием о скором приходе Крымской орды на Северскую или на Рязанскую украйну. То, чего опасались в Москве и на что указывали люди, советовавшие отложить поход до зимы, по-видимому, оправдалось, т. е. приходилось зараз воевать с Казанью и с Крымом.

Вести о крайней опасности, грозившей Казанскому царству, распространились по мусульманским странам и производили в них сильное впечатление. Турецкий султан, знаменитый Солиман Великолепный, принял близко к сердцу эти вести и, будучи сам не в состоянии воевать Москву по ее отдаленности, старался вооружить против нее все татарские орды восточной и южной России. Он посылал грамоты в Астрахань и к ногаям, призывая их соединиться с Крымским ханом против москвитян. Но Астрахань в то время была бессильна; ногаи, разделенные между разными князьями, не были способны к дружному и быстрому образу действий. Только новый крымский хан Девлет-Гирей, племянник и преемник Саип-Гирея, посаженный на престол Солиманом, показывал усердие к исполнению его воли и получил от него на помощь пушки и янычар. Он рассчитывал напасть на южные Московские пределы в то время, когда царь с главными силами находился уже далеко на востоке, и, угрожая самой Москве, думал отвлечь русских от Казани. Но расчет его оказался ошибочным и замедление русского похода на сей раз было кстати — наши главные силы только начали свое выступление. По-видимому, и само это замедление произошло в связи с опасением или предвидением Крымского набега.

Получив весть о крымцах, Иоанн продолжал свой поход к Коломне; в то же время он велел полкам спешить к Оке, занять главные переправы и приготовиться к бою. В Коломну к нему прискакал гонец из Тулы с известием, что крымцы показались около сего города, но не в большом числе. Царь не медля двинул туда из Каширы правую руку с князьями Щенятевым и Курбским, от Ростиславля (Рязанского) передовой полк с Турунтаем-Пронским и Хилковым, от села Колычева (близ Коломны) часть большого полка с князем Михаилом Воротынским, а за ними и сам готовился идти с остальными войсками. Распоряжения эти оказались удачны, ибо через день прискакал гонец с известием, что Крымский хан со всею своею силою, с турецкими пушками и янычарами осадил Тулу; когда же узнал о присутствии московских полков на берегах Оки, остановился и повернул назад, но чтобы не прийти в Крым с пустыми руками, он хотел по крайней мере взять и разграбить стоявший на его дороге украинный город Тулу. 22 июня Девлет-Гирей весь день приступал к городу и стрелял по нему калеными ядрами, от которых во многих местах произошел пожар, а янычары пытались влезть на стены. В Туле тогда оставалось мало военных людей, потому что большая часть ушла в Казанский поход, но воевода князь Григорий Темкин мужественно встречал нападение; горожане вместе с военными людьми стояли на стенах и храбро отражали приступы. На следующий день осажденные увидали вдали облако пыли и догадались, что идет помощь от царя. Воодушевленные тем, они сделали отчаянную и удачную вылазку, в которой принимали участие даже женщины и дети. В следующую ночь стража татарская донесла хану о приближении большого русского войска. Он подумал, что сам Иоанн пришел с главными силами и обратился в бегство. Подошедшие поутру князья Щенятев и Курбский уже не застали татар под Тулою: им пришлось встретить и поразить только те отряды, которые были распущены в загоне и возвращались к Туле, не зная о бегстве хана. Затем некоторые московские воеводы пустились в погоню за ханом, нагнали его и побили на речке Шивороне. В этих стычках не только было отбито назад много русского полону, но и захвачены самый обоз ханский со множеством телег и верблюдов и его турецкие пушки. Так неудачно окончилось предприятие Девлет-Гирея и так счастливо начался третий и последний поход Иоанна на Казань. Радостные вестники поскакали из Коломны от царя на Москву к царице и митрополиту, а также в Свияжск к стоявшим там воеводам.

Покончив с Крымским набегом, Иоанн устраивал в Коломне дальнейшее движение своих полков на Казань. Но тут обнаружился вдруг ропот в некоторых частях войска, а именно: новгородские дети боярские били челом государю, что они уже сослужили государеву службу в походе на крымцев, а теперь их посылают в дальний путь, под Казань, где придется долго стоять. Волнение, вызванное такою просьбою, было опасно, ибо могло распространиться и на другие части войска. Государь или его умные советники нашлись: велено было составлять списки тем, кто желает остаться и кто хочет идти под Казань; последних государь будет жаловать, заботиться об их прокормлении, а также награждать их поместьями. Когда дошло до переписи, то несогласных почти