Пастырь Вселенной - Дмитрий Абеляшев

– Да, – неуверенно откликнулась Лайна. – Бери меня.

И она протянула Володе руку, ладонью вверх, то ли как трехлетний ребенок, предлагающий взрослому вести себя за ручку, то ли как женщина, согласная на предложение мужчины.

Владимир, стараясь не разглядывать красивое, сильное тело рабыни, схватил ее за руку и потянул туда, где Лея уже успела помародерствовать над убитым анданорцем, отобрав у него плазматическое оружие и аккумуляторы из костюма. Володя с Леей оттащили мертвое тело чуть подальше в кусты, чтобы убийство штурмовика как можно дольше оставалось нераскрытым, и вышли к тропе, держа на все согласную Лайну за руки.

– Хочешь, я пойду впереди, – неуверенно предложил Володя, – а ты поведешь ее сзади сама?

Владимир чувствовал, что если ему придется быть погонялой у обнаженной, если не считать соблазнительной кожи сапожек, рабыни, получившейся из Лай-ны, то он не сможет удержаться от фривольных мыслей в ее адрес – ведь он же не святой!

– Ну уж нет! – с насмешкою в голосе откликнулась Лея. – Она тебе была нужна, а не мне. Сам похитил, сам и тащи. Ты не переживай, – доверительно добавила она, коснувшись пальцами чутко дрогнувшей поясницы Лайны, – я ревновать не буду. Взгляни сам, – усмехнулась она, – ну есть ли тут к кому ревновать!

Владимиру, впрочем, ситуация была неприятна сама и по себе. Он все-таки был христианином и пытался не смотреть на чужих женщин с вожделением. А если перед ним будут весь путь перекатываться бугры ягодиц Лайны, то избежать этого самого вожделения возможным и не представлялось... И Володя решился на эксперимент – он сказал бывшей инструкторше, максимально строго взглянув в ее широко распахнутые, безоблачные такие глаза:

– Беги за мною и не отставай.

И пустился вслед за Леей, которая, как он понял уже, ждать его не собиралась.

Сработало!

Пробежав пять шагов, Владимир обернулся и увидел, что Лайна послушно бежит за ним следом. Для нее, как офицера Силлура, это не представляло ни малейшего труда. Она двигалась легко и с удовольствием.

До космолета добрались без приключений – Лея вывела стридор из пещеры и села за штурвал, Владимир же замешкался – корабль-то был как-никак двухместный. Лея, кажется, ожидала его вопросительного взгляда и ответила с недоброй какой-то улыбкой:

– Ну, чего думаешь? Сажай ее к себе на колени, не в багаж же ее класть – сдохнет она там.

– Послушай, – попробовал было возразить Владимир, – давай ее хотя бы оденем, как я могу...

– Некогда! – резко ответила Лея со звенящей злобой в голосе. – Имей совесть! Все шмотки упакованы и убраны, в любую секунду тут будет патруль. Садись и бери рабыню, пока я ее не прикончила!

Владимир повиновался, опасаясь, как бы Лея действительно не выкинула чего-нибудь эдакого – такой взвинченной и нервной была она сейчас. Лайна же, напротив, судя по всему, относилась к происходящему, как ребенок, про которого взрослые спорят, у кого на ручках он поедет в аттракционе. Доверчивость и наивность были, так же как и оптимизм, доведены у хоксированных до крайней степени, что и понятно – раб должен быть максимально удобен и приятен в обращении, тем более если это рабыня для развлечений. Владимир сел на свое место и сказал Лайне по-русски, чтобы она села ему на колени. Лайна с удовольствием – а что бы она теперь делала без удовольствия – забралась в кабину и, развернув бедра, собиралась сесть на Володю как на лошадь – она оказалась бы при этом лицом к лицу с ним, что было бы более чем интимно, учитывая тесноту кабины и немалый бюст несчастной. Володя пересадил ее так, чтобы она сидела к нему спиной и бритым затылком, лицом же к лобовому стеклу. Владимиру показалось, что это все-таки лучше, чем сажать ее боком – тогда ему пришлось бы почти упираться лицом в обращенную к нему выпуклость груди.

Лея между тем щелкнула рычажком на приветливо зажегшемся разноцветными огоньками пульте, и алмазная крышка герметично закупорилась, а обильно насыщенный кислородом воздух Силлура начал уступать место разреженной дыхательной смеси, привычной ан-данорцам. Даже Лея, чьи легкие привыкли уже к местному живому, насыщенному ароматами цветов и буйной зелени воздуху, по-собачьи часто задышала широкооткрытым ртом. Владимиру же и особенно силлурианке Лайне, которая и на Земле-то ощущала некоторую нехватку кислорода, показалось, что настал их смертный час. Но если Владимир мог силой воли бороться с этим чувством и терпеть, не позволяя эмоциям проявляться вовне, то вот Лайна-то была начисто лишена такой возможности – она сумела бы покорно стерпеть шлепки и даже побои, но не ослепляющий ужас удушья.

Она, напрягшись всем телом, выгнулась, будто ее схватили за горло, порывисто попыталась встать, но, ударившись бритой головой о купол, вновь опустилась к Владимиру на колени. От панического предсмертного страха несчастная, казалось, потеряла последние остатки разума, оставленные ей человеконенавистнической хирургией, и порывисто вскочила опять, и опустилась вновь. Она предприняла еще две столь же бесплодные попытки вырваться наружу, пробиться сквозь прозрачный купол, и Владимир вынужден был обнять по-рыбьи упруго бьющееся у него на коленях женское тело за талию, чтобы девушка не разгромила всю кабину. Лайна; же, почувствовав себя заключенной в мужские обятия – словно переключатель щелкнул в ее изувеченном мозге, – внезапно испустив сладострастный стон, полностью расслабила мышцы тела, чтобы облегчить задачу своему партнеру.

Разумеется, плоть Владимира не могла, помимо и вопреки его воле, не откликнуться на запредельные перегрузки последних нескольких минут. Тем более что Лайна теперь принялась, призывно выгибая поясницу, откровенно ерзать по Володиным коленям в поисках центра напряжения, раскрыв рот как от вожделения, так и от проблем с дыханием.

Владимир лицом ощутил испепеляющий взгляд Леи, с самого начала наблюдавшей всю сцену. И в следующее мгновение она с силой, до синяка, безжалостно ущипнула рабыню за массивное основание бедра, и та, вскрикнув, испуганно обернулась к ней, будто лишь теперь узнала о ее существовании. Да так оно, в сущности, и было – у Лайны сейчас была очень короткая, никакая, честно говоря, память.

– Подними зад! – громко повелела ей Лея.

Рабыня испуганно повиновалась, и девушка ревниво провела рукой по штанам Владимира, как раз там, куда несколько секунд назад пыталась приладиться рабыня. Ощутив стальную упругость, Лея отвесила Владимиру звонкую, могучую, болезненную пощечину, словно он был хоть в чем-нибудь виноват, процедив сквозь плотно сомкнутые зубы:

– Животное! – и затем отвернулась.

Лайна же, забыв уже о наказании – рабы после хокса не злопамятны, – собиралась было вновь примостить арку бедер на коленях Владимира, но Лея, возвысив голос, приказала ей:

– В ноги ложись, сучка, в ноги, дрянь!

Но Лайна никак не могла разместиться у Владимира в ногах, и тогда Володя робко подвинулся так, чтобы посадить рабыню справа от себя, оказавшись прижатым сразу к двум инопланетянкам и почти между двух кресел. Слева от него теперь сидела, примостившись, испуганная Лайна, только-только сумевшая совладать с дыханием – газовая смесь немного стабилизировалась, справа же в кресле пилота с усилием сдерживала толчки распиравшего ее истерического смеха Лея в черном охлаждающем доспеха. Наконец Лея сумела взять себя в руки и приказала пассажирам:

– Так, вы оба, дайте мне свои руки. Сперва ты, – она больно ткнула пальцем рабыню в бок, и та испуганно протянула руку.

Лея вонзила иглу ей в вену и ввела снотворное. Лайна не сопротивлялась, но, прежде чем она заснула, Лея уже ввела препарат новым шприцем в кровь Владимира.

– Сегодня тебе космоса не будет, за плохое поведение, – мрачно пояснила она.

Эта ее фраза да гул планетарных двигателей были последним, что он услышал.

Глава 25

ВОЗВРАЩЕНИЕ

– Давай-давай, просыпайся, герой-любовник!

Владимир открыл глаза и обнаружил себя в кабине стридора, где, собственно, он и впал в забытье когда-то давным-давно. В голову одна за другой возвращались неприятные подробности их отлета, а щека, куда Лея залепила увесистую оплеуху перед стартом, снова заныла, хотя летели они – Володя украдкой взглянул на часы – около недели, как и в ту сторону. Сейчас Лея, кажется, была настроена благодушно, но Володя не мог разделить ее спокойствия – ведь вокруг стридора творилось нечто невообразимое. Голубые вспышки, словно от мощнейших лучевых установок, пронзали черное пространство вокруг космолета, беззвучно и как-то потерянно стоявшего на месте. Грохот же был как от пушечной канонады – от лазеров такого не бывает. И еще Владимир почувствовал, что возле него нет Лайны, а ведь когда он засыпал, она сидела рядом. Ему пришла в голову страшная догадка, что, возможно, Лея от ревности и в отместку выкинула несчастную в открытый космос.