Подвенечное сари. Русские девушки в объятиях Болливуда - Юлия Монакова

– Ой, забыла предупредить… Мы же, наверное, у дяди в доме и останемся… А то обратно ехать придется слишком поздно…

Джавед некоторое время помолчал, лихорадочно поскрипел извилинами, а затем уточнил:

– У меня складывается такое впечатление, что вы не хотите, чтобы я у вас жил?

Поразительная догадливость!.. Наше молчание было красноречивее любого ответа.

Джавед с оскорбленным видом поднялся с дивана и гордо удалился, бормоча что-то себе под нос о том, как дешева нынче дружба и что он к нам со всей душой, а мы, такие-сякие…

Некоторое время мы с Санни сидели молча.

– Неудобно как-то получилось… – наконец смущенно пробормотал он, взглянув на меня. – Человека обидели…

– Неудобно?! – разозлилась я. – Да почему, в конце концов, мы должны испытывать неловкость оттого, что отказали балбесу, который своим присутствием доставлял неудобства НАМ?!

И в самом деле, что за дурацкое свойство человеческой натуры – чувствовать свою вину, отказывая человеку, который тебе же пытается сесть на шею?..

– Да, но… – Он подумал. – Как ты ему залепила-то, про второй брак…

Мы переглянулись… и принялись хохотать на весь дом!

«Русская красавица отдала свое сердце индийскому бизнесмену»

Да-да, вот так: «Русская красавица отдала свое сердце индийскому бизнесмену», ни больше ни меньше!

Именно под таким заголовком вышла заметка в сегодняшней газете. Заметка о нас с Санни. Итак, мы снова – ЗВЕЗДЫ!!! Вернее, я – снова, а Санни в первый раз. Обхохотаться можно!

Как дело было, короче…

Вчера мы с Санни поехали в загс – чтобы наконец-то забрать свидетельство о браке. Никак не могли его получить, ага. То есть оно было готово, но, как это полагается в Индии, нам вечно что-то мешало. То загс был закрыт, то там шла подготовка к выборам и все были заняты, то нужный нам чиновник заболел, то праздник, то выходной, то кто-то умер… В общем, узнаю старую добрую Индию! Много зря потраченного времени, много ожидания, много тупости, много нервотрепки, много писанины и совсем мало дела. Да, кстати, чтобы просто ПОЛУЧИТЬ эту одну-единственную бумажку, от нас потребовали три совместные фотографии, полный набор привезенных мною из России документов, а также присутствие всех четырех свидетелей!!! Я валяюсь…

Итак, вчера в полном составе (я, Санни, наши свидетели) мы сидели в этом идиотском загсе и ожидали, когда нас соизволят принять. Незаметно пролетело три часа…

Мой любимый братец «бхай-джан» подошел к стене, где висело «расписание брачующихся», отлистал его на январь, нашел нашу с Санни фотографию и начал ее отдирать.

– Ты спятил, мой уважаемый брат? – со всей почтительностью высказалась я.

– Как старший брат, я против того, чтобы на тебя пялились посторонние мужчины, – хмуро ответил он. – Свадьба-то уже состоялась… Чего тебе тут висеть, светиться?

Кстати, по поводу «посторонних мужчин»: я заметила, что какой-то молодой человек вот уже минут сорок не спускал с меня пристального взгляда… Он прохаживался неподалеку от нашей компании и то и дело бросал на меня пламенные взоры – то открыто, то исподтишка. Иногда, делая вид, что просто гуляет, медленно шествовал мимо нас, а затем оглядывался и снова откровенно изучал меня с ног до головы. Конечно, к таким взглядам я в Индии уже привыкла, но этот почему-то особо раздражал.

К сожалению, это было замечено не только мной, но и моим мужем. Обычно он нормально реагирует, когда на меня оборачиваются прохожие, даже гордится, но тут гляжу – завелся.

– В чем дело? – грозно спросил он у незнакомца.

– Ни в чем, – торопливо ответил тот.

– А чего ты уставился?

– Понимаете, я журналист, – сказал он. – Очень хотелось бы написать о вас… Вы такая прекрасная пара! У вас, наверное, очень красивая история? Расскажите, как вы познакомились! Можно сделать с вами интервью? С вами и вашей женой?

– Никаких интервью, – хмуро ответил Санни. Разумеется, он не поверил этому типу ни капельки (как и я, впрочем) – решил, что тот просто придумал объяснение, якобы он журналист, чтобы по морде не схлопотать.

– А можно мне вас сфотографировать?

– Никаких фотографий, – еще более хмуро ответил Санни.

Неизвестно, к чему бы привел этот увлекательнейший диалог, но тут нас наконец-то вызвали в приемную к нужному нам чиновнику.

Когда, получив свидетельство о браке, мы все вышли из кабинета, того подозрительного типа видно уже не было. Зная характер своего благоверного, я вздохнула с облегчением.

А сегодня утром (как всегда, нас известили соседи) в утренних газетах вышла публикация о нашей с Санни свадьбе!!! Тот человек и в самом деле был репортером (надо же, уже второй раз прокалываюсь, не могу распознать своих коллег!). Поскольку от нас он никаких сведений не добился, то пошел обходным путем – обратился к работникам загса. Те, благоговея перед представителем прессы, тут же выдали ему все наши бумаги, чтобы он с ними ознакомился и на основании этого настрочил статейку. Господи, глупые работники загса даже дали этому репортеришке фотографию – ту самую, которая фигурирует на всех наших с Санни официальных документах. Этот ужасный снимок, где у меня немытая башка и мятая футболка (не была готова к съемке), теперь опубликован в газете, и все его видят!!! Хороша «русская красавица», ничего не скажешь…

Когда Санни вслух зачитывал мне статью (переводя с хинди на английский), я хохотала до икоты. Поскольку журналист обладал весьма скудной информацией о нас (фотография, фамилия-имя-отчество, национальность, дата рождения), а ему нужна была КРАСИВАЯ ИСТОРИЯ ЛЮБВИ, то все остальные факты он просто придумал сам!

Оказывается, познакомились мы с Санни месяц назад (ага, умудрившись при этом пожениться полтора месяца назад). Оказывается, вся моя семья в полном составе приезжала на свадьбу (ну надо же, а я, кроме мамы, никого и не заметила). В общем, много всякой чуши и розовых соплей и пустословия на тему: «Две нации, две семьи, две культуры, два сердца слились воедино!..»

Отсмеявшись, я предложила Санни подать на этого репортеришку в суд.

– Ну, зачем же сразу в суд… – мягко ответил мой любимый. – Встречу – убью! И будет с него…

И это все о ней…

Девочки в основном рассказывают о своих отношениях со свекровью – еще бы, какая благодатная тема, куда богаче, чем, допустим, отношения зятя и тещи, хоть последние и чаще становятся героями анекдотов. Я же лишена такого счастья (или несчастья?), поскольку родители моего мужа живут в другом городе; но есть в семье мужа человек, который, несомненно, исполняет в моей жизни роль полноценной свекрови. Это старшая сестра мужа, хорошо знакомая вам Гульназ. Как я уже ранее упоминала, Санни жил вместе с ней с пятнадцати лет, поэтому, думаю, в глубине души он для нее является, скорее, не младшим братишкой, а старшим сыночком. Отношение у нее к нему такое… материнское, что ли.

Собственно, Гульназ была первой из родственников, кто одобрил меня в качестве потенциальной жены для Санни, хотя до этого она категорично отвергла предложения нескольких индийских семей – мол, давайте поженим вашего братика и нашу доченьку… Уж не знаю, что она во мне нашла, да еще и с первого взгляда: она же меня совсем не знала, к тому же известно предвзятое отношение индийцев к иностранцам, у которых «нет никаких семейных ценностей», – а только после первой же нашей встречи она сказала брату:

– Вот на ЭТОЙ девушке ты должен жениться!

Как вы уже знаете, мы живем по соседству – достаточно близко, чтобы постоянно ощущать присутствие друг друга, но и одновременно на расстоянии, чтобы не успеть примелькаться и начать конфликтовать. Мы с Санни обитаем в квартире на втором этаже двухэтажного дома, Гульназ с мужем и сыном – в квартире как раз под нами. Честное слово, когда Гульназ поднимается по лестнице, я могу узнать ее шаги из десятков других!

Сейчас мне смешно об этом вспоминать, но первое время я ужасно стеснялась своей золовки. Сидела как дурочка в углу комнаты и не знала, куда деваться от неловкости – о чем говорить, что спрашивать… Тем более с моим тогдашним уровнем хинди и ее практическим отсутствием познаний в английском…

Могла ли я предположить тогда, в самом начале нашего знакомства, что мы станем с ней такими подружками, как сейчас?.. Что мы будем вместе готовить на маленькой кухоньке (тесной, как все кухни в Индии – здесь же не едят на кухне, а только готовят), она станет учить меня всем премудростями непростой индийской кулинарии, а в перерывах между стряпней мы будем готовить ласси или манговый шейк на двоих и с удовольствием поглощать?.. Что мы будем дурачиться, брызгать друг на дружку водой, отстукивать музыкальные ритмы на кастрюлях и тарелках, распевать песни во весь голос, строить рожицы друг другу?.. Что она доверительным шепотом будет рассказывать мне о своих родах и интересоваться нашей с Санни интимной жизнью?.. Что она будет заучивать смешные стишки на русском языке и затем декламировать их вместе со мной?.. Тогда я сочла бы это чуть ли не святотатством – Гульназ мне казалась такой… недосягаемой, такой уважаемой матроной!