Незваный гость - Б. П. Уолтер

Мама с папой в изумлении смотрят на меня.

– Но… я думала, мы все понимаем, что именно это… произошло, верно? – говорит мама.

Затем меняется в лице. И смотрит на меня со смесью жалости и ужаса.

Глава 43

Чарли

Неделя убийства

Проснувшись утром после нашей адской ночи, я обнаружил, что надо мной стоит Титус. Я лег на диване в гостиной, не в состоянии находиться рядом с Мэттью после нашего разговора. Я проигнорировал гостевую спальню и выбрал гостиную – мне требовалось достаточное расстояние между нами. Титус был одет в белую футболку от Ральфа Лорена и голубые шорты.

– Что ты делаешь внизу? – спросил он с непроницаемым выражением лица. – Вы с папой поспорили? Я пару раз слышал, как хлопала дверь.

Я приподнялся, опираясь спиной на подлокотник дивана, обивка слегка раздражала мои голые руки. Я не хотел возвращаться в ту же комнату, где Мэттью, за пижамой, поэтому разделся и лег спать в трусах, накрывшись кашемировым пледом.

– Да, поспорили, – ответил я.

– Насчет меня?

Я поднял глаза на его лицо, отмечая резкость и решительное упрямство, которые все чаще появлялись за последний год.

– Типа того, – сказал я намеренно расплывчато.

Если бы он только знал, до какой степени все это касалось его, и как он чуть не умер одной холодной ночью в Норвегии, то не выглядел бы таким непробиваемым.

– Ты уходишь? – спросил я, снова глядя на его одежду.

– Да, – сказал он, откидывая челку с лица. – Поеду к Мелани в Кенсингтон до вечера. А может, и на ночь.

Такого я не ожидал.

– Что? Мелани?.. Ты имеешь в виду… ту, которой восемнадцать лет?

Он кивнул, и я увидел в его глазах легкий блеск удовлетворения. Он знал, что это меня смутит. Застал меня врасплох.

– Ага. Хотя ей уже почти девятнадцать.

Я заметил у его ног кожаную дорожную сумку «Малбери».

– Ты… едешь к ней… жить?

Он вздохнул до крайности раздраженно.

– Успокойся. Только на ночь или две. Я не ухожу из дома.

– Но, – поперхнулся я, – После вчерашнего? Ты и Пиппа? А теперь ты едешь к Мелани?

Он пожал плечами, уголки его губ приподнялись в еле заметной усмешке.

– Да, ну, мы с Пиппой не пара. Так что в этом плане я все еще свободен.

Я потрясенно посмотрел на него. А потом подумал, чему удивляться? Я был влюблен в Руперта большую часть своей юности, но, безусловно, не хранил целибат в те годы, пока мы еще не стали настоящей парой. Но это другое. Это Титус. Ему полагалось быть юным, невинным ребенком, а не каким-то самоуверенным лондонским повесой, который спит со всеми подряд направо и налево. Я подумал было рассказать об этом Мэттью, позвать его вниз и разобраться с Титусом, выступив единым фронтом. Но следом за этой сразу же пришла мысль, что мне все равно. Хорошо. Пусть делает, что хочет. Пусть пытается шокировать нас. Если целью Титуса было вызвать скандал и вывести нас из себя, он этого не добьется.

Я сполз обратно на диван.

– Хорошо. Как хочешь. Напиши нам про свои планы, когда будешь знать.

Судя по тому, как он неподвижно стоял, я его удивил.

– То есть… ты не против, что я еду к Мелани?

Я пожал плечами и натянул на себя плед, как будто собираясь снова заснуть.

– Конечно. Только на этот раз пользуйся презервативами, ладно?

Я закрыл глаза и отвернулся от него.

Он по-прежнему не шевелился. Мне показалось, что прошла вечность, но наконец он сказал:

– Не знаю, что здесь происходит, но мне это выносит мозг.

После чего схватил сумку и затопал к выходу из гостиной. Следом громко хлопнула входная дверь.

Я встал с дивана и, выудив из валявшихся на полу штанов телефон, медленно поднялся наверх, не зная, обнаружу своего мужа спящим или готовым продолжать разговор, который состоялся вчера вечером. Оказалось, ни то, ни другое. Кровать была пуста и заправлена, хотя и не так аккуратно, как получалось у Джейн. Поставив телефон заряжаться, я принял душ, а когда вернулся, увидел череду сообщений от Мэттью. Три были отправлены вчера около полуночи, пока я гулял, а четвертое в шесть сорок утра. Оно гласило: «Нам обоим нужно время подумать. Я еду в Шотландию, поживу в замке несколько дней. Я оставил Титусу сообщение, но если спросит, скажи ему, что он может мне звонить. Я люблю тебя».

Я положил телефон, ничего не ответив.

__________

Прошедшая ночь закончилась тем, что Мэттью во всем мне признался. Рассказал истинную историю о том, что произошло с Джонни Холденом в тот вечер на веранде в Норвегии. О том, насколько… скромно обозначал степень своего участия в его смерти.

После того как я сказал ему, что знаю, что он убил Джонни, Мэттью словно сломался. Я смотрел, не подходя к кровати, чтобы утешить его. Просто хладнокровно смотрел, ожидая, пока он возьмет себя в руки и перестанет трястись достаточно, чтобы говорить. Его худшие кошмары становились реальностью у него на глазах, а я не мог заставить себя проявить сострадание, которого он так отчаянно хотел в тот момент. Однако, я избежал криков и ярости. Я оставался спокойным. Я попросил его объяснить. Хотя, конечно, после того как я все понял, мало что нужно было объяснять. Ему оставалось только исправить маленькую деталь: что он не стоял рядом, глядя, как Джонни медленно соскальзывает под воду и тонет. Вместо этого он помог Джонни, надавив тому на плечо, чтобы столкнуть с выступа чаши.

Он продолжал оправдываться, повторяя по кругу одно и то же, что это был его единственный выбор, он просто хотел спасти сестру, это был миг безумия, но действовал из любви.

– Неужели? – перебил я в конце концов.

Он моргнул, сбитый с толку моим вопросом.

– Только из любви? – пояснил я. – Или было что-то еще?

– Что ты имеешь в виду? – спросил он, хотя Мэттью не был глупым. Думаю, он понял, о чем я.

– Ну, ты сам сказал, как сильно на тебя повлияло нападение Джонни. Как его ужасное обращение с тобой той ночью в саду замка мучало тебя. Поэтому я спрашиваю: ты уверен, что убил Джонни из-за опасности, грозившей твоей сестре? Или была другая причина? Например… месть.

Он не отрывал от меня глаз. Широко открытых. Умоляющих.

– Я просто хотел спасти сестру.

Еще одна ложь. Я понял это, как только услышал. То ли потому, что он не мог признаться