Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Клиффорд Саймак

— Ты ведь нашел куклу? — сказала Сара.

— Какую еще куклу? — раздраженно спросил я. В такой момент она выбрала самый «достойный» предмет для разговора…

— Куклу Тэкка, — пояснила Сара. Она протянула руку и вытащила куклу из кармана моей куртки. — Ты знаешь, за все время, пока Тэкк носил ее с собой, я так ни разу и не удосужилась ее рассмотреть.

Я оттолкнул Сару и поднял ствол лазерного ружья. Роско перехватил мою руку.

— Их слишком много, — заявил он.

Я резко выдернул руку из его стального захвата.

— Интересно, чего ты ждешь от меня? — заорал я на него. — По-твоему, нужно стоять смирно и ждать, пока они нас растерзают?

Зверей становилось все больше, целая тьма, и они приближались отовсюду. Мы были окружены. Волны их тел вскипали на склонах со всех сторон. Они образовывали сплошную бурлящую массу, а мы ютились на островке, который она была готова вот-вот поглотить. Они надвигались уверенно. Теперь они уже не спешили. Они обложили нас, как охотники — медведя в берлоге, и готовы были прикончить в любую минуту.

Роско упал на колени и разровнял ладонью пятачок земли.

— На черта тебе это нужно?! — завопил я.

Картина была потрясающая: мы были со всех сторон окружены кровожадными монстрами, и в это время Сара не нашла ничего лучшего как разглядывать куклу, а этот железный идиот, стоя на коленях, колдовал над математическими уравнениями.

— Иногда создается впечатление, что весь окружающий нас мир немножко сошел с ума, — невозмутимо провозгласил Пэйнт, — но пока вы, капитан, и я на посту…

— Хоть бы ты помолчал! — рявкнул я на глупое создание.

Конечно, я не мог уложить их всех. Но большую часть я бы поджарил. Я бы нарезал из них тысячи дымящихся бифштексов с кровью, и тем самым деморализовал их. Эти звери были чересчур наглыми и самоуверенными: чувствовалось, что им никогда не приходилось сталкиваться с лазерным ружьем. О-о-о… сейчас они взмоют вверх в клубах дыма, навсегда испарятся. Если они вдруг решатся напасть, им придется дорого заплатить за первую попытку.

Но все же их было слишком много. Они полностью окружили нас, и как только стая приходила в движение, волны тел начинали колыхаться со всех сторон.

— Капитан Росс, — позвал Роско, — мне, кажется, удалось найти то, что нужно.

— Хорошо, оценка — «отлично», — ответил я.

Сара придвинулась вплотную ко мне. Ее винтовка свисала на ремне через плечо, а в руках была дурацкая кукла, которую она прижимала к груди, как в свое время делал Тэкк.

— Сара, — сказал я. И тут я произнес такое, чего не хотел говорить, произнес с дрожью в голосе, как это прозвучало бы из уст подростка, впервые решившегося на подобное признание. — Сара, если мы выберемся из этой переделки, может быть, попробуем начать все сначала? С того момента, когда я переступил порог твоего дома на Земле, а ты встретила меня в холле, на тебе тогда было зеленое платье…

— И ты влюбился в меня с первого взгляда, — сказала Сара, — а потом ты оскорблял и высмеивал меня, а я отвечала тебе тем же, и все у нас пошло кувырком…

— Мы так с тобой, бывало, славно схватывались, — сказал я, — что будет обидно оставить наш спор незаконченным.

— Ты — хулиган, — заявила Сара, — и я тебя ненавижу. В некоторые моменты я была готова пробить тебе голову. Но когда я потом вспоминала эти мгновения, мне они почему-то казались самыми сладостными в моей жизни.

— Когда они бросятся на нас, не забудь пригнуться, чтобы не попасть под огонь. Я буду вести круговой огонь, пока…

— Есть другой выход, — перебила меня Сара. — Им воспользовался Тэкк. С помощью куклы. Древний народ изобрел куклу. Они понимали…

— Чушь собачья, — заорал я. — А Тэкк — просто урод и никто другой…

— Тэкк все понял, — заорала она в ответ. — Он понял, как можно использовать куклу. А Джордж знал, что нужно делать, и без куклы. Свистун на твоем месте тоже смог бы понять.

Свистун, подумал я с грустью. Бочкообразная семенящая маленькая многоножка, со множеством щупалец на лице и жизнью, состоящей из трех фаз… Теперь он перешел в свой третий образ, оставив часть себя во мне и унеся большую часть с собой… Да, будь он здесь, он бы знал, что делать…

Я думал о нем и чувствовал его присутствие, его отзывное шевеление в моем мозгу, как тогда, в мгновения нашей наибольшей близости, когда мои руки и его щупальца были сомкнуты в крепком пожатии и мы оба были как единое целое.

И вдруг это ощущение вернулось ко мне — все то, что я тогда узнал и пережил, а потом безуспешно пытался восстановить в памяти. Это было смешанное чувство гордости, удивления и страха, да, именно страха, так как постижение тайн бытия не мыслимо без сопутствующего ему трепетного испуга. Из сумбурного нагромождения знаний и эмоций постепенно начали прорисовываться четкие факты, наконец принявшие ясную форму. Только одна моя половина осталась мной самим, другая была Свистуном, точнее, не только им, а всеми его соплеменниками, пришедшими вместе с ним. Они были рядом, благодаря способности, привитой мне Свистуном — способности, позволявшей проникать в чужой разум и схватывать смысл его знаний, словно на мгновение разрозненные интеллекты тысяч существ превращаются в один слитный коллективный ум. Тайные грани моего существа, неизмеренные глубины моего подсознания тоже вдруг открылись моему восприятию.

Для меня стало доступным все окружающее: интуиция Сары, тайное предназначение куклы, философская мудрость Пэйнта, смысл выведенных на земле уравнений Роско. Мне стала понятна многослойная структура скалы, которую я разглядывал, пребывая между жизнью и смертью — я постиг эту говорящую хронологическую таблицу, повествующую о течении времени и событиях, потрясавших когда-то эту планету.

И вдруг перед моими глазами открылась еще одна структура. Я видел ее так же ясно, как структуру времени, — конечно, не только своими глазами, но и глазами Свистуна и тех, других, вместе с ним. Передо мной лежало, как на ладони, множество вселенных, множество их самостоятельных уровней, в определенные временно-пространственные интервалы проступавших так же очевидно и реально, как были реальны слои геологических пород, хорошо известные любому геологу, способному читать их, как книгу. Только в моем случае это была не просто видимая картина: я одновременно видел, чувствовал и постигал разумом архитектонику окружающего мира.

Древние жители планеты знали об этом еще до того, как пришли «садовники». Они знали и чувствовали истину подсознательно и врезали на лице куклы выражение, передающее восторг, удивление и ужас, вызванный их открытием. Джордж Смит понимал это, наверное, лучше, чем остальные; Тэкк, впадая в экстаз, порожденный его воображением, также подошел близко к истине еще задолго до того, как нашел куклу; Роско помимо своей воли овладел тайной после встряски, устроенной его мозгу деревянными молотками кентавров.