Роковая кукла. Сборник фантастических романов - Клиффорд Саймак

А теперь и для меня все стало совершенно ясно.

Кольцо звероподобных монстров стало быстро сужаться, из-под их когтистых лап, взрыхляющих землю в стремительной скачке, поднимались густые облака пыли. Но они уже не могли нас испугать: они принадлежали другому миру, другому времени, другой реальности, и нам было достаточно сделать один маленький шаг и — оказаться далеко от них, в другом — лучшем мире.

Не знаю, как это произошло, но я ощутил переход всем своим существом: мы сделали шаг — и очутились в этом неведомом мире.

Это было очень странное место, окруженное объемными пейзажами, словно вытканными на гобелене. Оно порождало чувство ирреальности, но ирреальности, дружественной нам. Оно представлялось страной тишины и мира, неподвижности. Люди, населявшие эту страну, казалось, не проронили за свою жизнь ни одного слова, а лодка, застывшая на воде, — никогда не плыла по реке. Все, открывшееся перед моим взором: деревня и река, трава, облака, люди и собаки — было элементами неподвижной картины, искусно перенесенной на ткань много веков назад и не тронутой временем.

Цветные нити прочно легли на предназначенное место и замерли навсегда. Небо имело желтоватый оттенок, хорошо подчеркнутый отражением в воде, скромные дома были окрашены в коричневато-красный цвет, а зелень деревьев была не той привычной глазу зеленью природной растительности, а мастерски выполненной композицией, созданной для украшения стен. И все же от картины веяло человеческой теплотой и доброжелательностью. А нараставшая уверенность, что однажды войдя в этот пейзаж, ты уже не сможешь его покинуть, органично вплетясь в фактуру полотна, проникнув в выделку материи, слившись с ее красками, была загадочно приятна.

Мы стояли на высоком пригорке. Все были на месте. Не было только куклы: кукла осталась в покинутом нами мире, возможно, чтобы послужить кому-то другому. Не было не только куклы, не было оружия. Винтовка уже не висела на плече Сары, куда-то исчезло и мое лазерное ружье. Видимо, здесь тоже действовали определенные правила. Некоторые предметы и, вероятно, свойства характера нельзя было приносить в эту страну.

— Майк, — мягко сказала Сара, — это та земля, которую мы искали. Это — тот мир, за которым охотился Найт. Но ему не удалось найти его, так как он не сумел разыскать куклу. Или он упустил еще что-то важное. Много дорог могло привести его сюда.

Я крепко обнял ее. Она подняла лицо, и я поцеловал ее. Глаза Сары сияли от радости.

— Мы не будем возвращаться, — сказала она. — Мы больше не вспомним о Земле.

— Мы не можем вернуться, отсюда нет пути назад.

Здесь не было места чувству ностальгии, влекущему человека к родному дому. Мы оставили его в том мире, как и многое другое, хорошо известное или привычное нам. Так ребенок, подрастая, забывает свои старые игрушки.

Внизу виднелись река и деревня. Поля и леса тянулись до самой линии горизонта. И каким-то образом я понимал, что этот мир бесконечен, в нем переставало действовать время и в этой вечной и неизменной стране было место для каждого.

Где-то здесь поселились Смит и Тэкк, возможно, Свистун. Но мы, наверное, никогда не смогли бы разыскать их, так как не испытывали в этом потребности. Пространства этой земли были необъятны, и стимулы к путешествиям здесь пропадали.

Ирреальность исчезла, хотя сочные краски гобелена остались. Лодка плыла по реке, даже слышны были удары весел. Маленькие дети — мальчики и девочки — бежали к нам с криком, радостно лаяли собаки: они спешили в гору нам навстречу. Взрослые в деревне дружелюбно смотрели на нас. Некоторые махали руками.

— Пойдем к ним, — предложила Сара.

И мы все вчетвером начали спускаться с горы навстречу новой жизни.

Роберт Хайнлайн

КРАСНАЯ ПЛАНЕТА

I

ВИЛЛИС

Разреженный марсианский воздух был прохладен, но до настоящего мороза пока не дошло. Зима еще не добралась до Южных широт, и днем температура обычно поднималась выше нуля.

Странное существо, стоящее на пороге куполообразного здания, в целом напоминало человека, если бы не весьма причудливая голова. Сверху вздымалось что-то вроде шутовского колпака, большие панорамные стекла впивались пристальным взглядом, а передняя часть лица рылообразно выступала. Всю голову покрывал узор из тигриных черно-желтых полос.

На ремне существа висело похожее на пистолет ручное оружие, а в согнутой правой руке был шар, размером несколько больше баскетбольного мяча. Оно переложило шар в левую руку, открыло внешнюю дверь здания и шагнуло внутрь.

Здесь находилась крошечная прихожая и внутренняя дверь. Как только захлопнулась внешняя дверь, раздалось легкое шипение и атмосферное давление в прихожей стало подниматься. Динамик над внутренней дверью рявкнул громким басом:

— Ну? Кто там? Отвечайте! Отвечайте!

Пришедший аккуратно положил шар на пол, затем схватился обеими руками за свое безобразное лицо и, дернув вверх, поднял его над макушкой. Под ним оказалось лицо земного мальчика.

— Это Джим Марлоу, доктор, — сказал он.

— Ну входи. Входи же! Не стой там как пень.

— Иду.

Когда атмосферное давление в прихожей поднялось и сравнялось по уровню с давлением в остальной части помещения, внутренняя дверь открылась автоматически.

— Входи, Виллис, — сказал Джим и ступил в помещение. Шар трижды высоко подскочил, а затем последовал за ним, вращаясь, шагая и катясь одновременно. Точнее, способом передвижения он напоминал бочку, которую матрос катит по палубе. Они миновали коридор и вошли в большую комнату, занимавшую поло вину круглого дома. Доктор Макрей взглянул на вошедших, но вставать не стал.

— Привет, Джим. Раздевайся. Кофе на скамейке. Привет Виллис, — добавил он и вернулся к своей работе. Он бинтовал руку мальчика примерно того же возраста, что и Джим.

— Спасибо, док. А, Френсис, привет. Что ты здесь делаешь?

— Привет, Джим. Я убил водянщика, но потом поранил большой палец о его иглы.

— Не дергайся! — велел доктор.

— Жжется, — пожаловался Френсис.

— Ничего, потерпишь.

— Как же ты это так? — продолжал Джим. — Тебе следовало бы знать, что этих тварей нельзя трогать. Их просто надо сжигать от хвоста до носа.

Он расстегнул молнию на своем прогулочном костюме, стянул его и повесил на крючок около двери. Рядом висели костюм Френсиса, верхняя часть которого была размалевана так, что напоминала боевую раскраску индейца, и костюм доктора — маска на костюме сохраняла свой первоначальный цвет. Джим теперь остался во внутренней аккуратной изящной марсианской одежде — ярких красных шортах.