Где я, там смерть (СИ) - Сербинова Марина

— Кто вы и что вам нужно? — холодно и враждебно спросила женщина.

— Я ищу женщину… на вид ей около семидесяти лет, маленького роста, седая, светлые глаза. Она часто бывала возле аэропорта, просила подаяния и рассказывала прохожим об их судьбе, — сбивчиво, волнуясь, объяснила Кэрол и робко подняла взгляд на стоящую перед ней женщину. По выражению ее лица, Кэрол поняла, что женщина знает, о ком она говорит.

— Зачем она вам? — насторожено поинтересовалась она.

— Мне нужна помощь, — Кэрол не стала на этот раз вдаваться в подробности и говорить о том, что на ней проклятие, дабы от нее снова не поспешили избавиться. Но, к ее изумлению, женщина не стала больше задавать вопросов и отступила назад, молчаливо приглашая войти.

— Давно вы ее видели? — спросила она, когда Кэрол нерешительно остановилась в прихожей.

— Да, давно… шесть лет назад. Она говорила мне страшные вещи, а человеку, который был со мной, предсказала смерть. Он умер через несколько дней.

— А почему вы пришли теперь, спустя столько времени?

— Это трудно объяснить вот так, сходу… Боюсь вы не поймете. В моей жизни происходит что-то страшное и странное, я не могу это ни понять, ни остановить. Она говорила мне что-то об этом тогда, шесть лет назад, только я очень испугалась и убежала.

Женщина устремила на нее странный тоскливый взгляд и кивнула.

— Я тоже испугалась и убежала, — тихо проговорила она, — когда она сказала, что видит вокруг меня пламя. Если бы я тогда ей поверила…

Голос женщины наполнился болью и отчаянием.

— Вся моя семья погибла. Я пришла к ней за ответом, как сейчас вы, и она сказала мне, кто в этом повинен. Сказала, кто убил мою семью, кто поджег мой дом. Она рассказала мне об уликах, которые он оставил, и я смогла его посадить. Я забрала ее с улицы, теперь она живет у меня, я забочусь о ней. Вот уже три года, как она ослепла, но, пощади меня господь, она видит больше любого зрячего!

Женщина провела Кэрол по коридору и заглянула в одну из комнат.

— К вам девушка, за помощью и советом, — сказала она кому-то в комнате.

— Пусть зайдет, — услышала Кэрол знакомый неприятный голос старухи. — Только одна.

Женщина с улыбкой кивнула Кэрол и пропустила в комнату, закрыв за ней дверь. Девушка нерешительно остановилась, увидев сидящую в кресле-каталке старую женщину, ту самую, которую когда-то приняла за сумасшедшую. Теперь ее было не узнать. Сильно постаревшая, опрятная, причесанная, она производила впечатление добропорядочной и милой старушки. Только лицо ее было малоподвижным, отчего Кэрол в первый момент показалось, что перед ней восковая фигура, а не живой человек. Невидящий взгляд широко раскрытых выцветших глаз смотрел мимо, насквозь, как будто в никуда.

— А-а, — протянула старушка, словно узнала посетительницу. — Проклятые. Я же сказала, чтобы ты зашла одна.

Кэрол растерянно смотрела на нее.

— Так я одна.

Брови старухи слегка сдвинулись, а потом ее губы вдруг тронула лукавая улыбка, словно она что-то поняла.

— Да, конечно, — снисходительно согласилась она и вдруг противно захихикала, на мгновенье снова став похожей на ненормальную. — Извини, я забыла, что ты слепая… как и все остальные. Бери стул, садись рядом со мной. Твой приятель постоит.

Окинув взглядом комнату, Кэрол увидела табуретку и, поставив ее напротив старухи, села, настороженно смотря на эту странную женщину. Она и правда похожа на сумасшедшую, и Кэрол вдруг усомнилась в том, что она действительно обладает каким-то сверхъестественными способностями, а не больным рассудком.

— Вы помните меня? — с недоверием в голосе спросила Кэрол. — Но ведь вы даже не видите меня!

— Я тебя ощущаю. Тебя, и то, что вокруг тебя. И я помню, как ты выглядишь. Ты блондинка, красивая, голубоглазая, хорошо сложенная. И ты напугана, страдаешь. Дай мне свои руки, — старуха повернула руки ладонями вверх, и Кэрол осторожно положила на них свои ладони. Пальцы старухи слегка сжали ее кисти. — Как твое имя, несчастная?

— Кэрол. А ваше? Простите, но я даже не знаю…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Габриэла. Но это не важно. Мое имя ничего тебе не даст. Что ты от меня хочешь, девочка?

— Вы говорили, что я проклятая, что вокруг меня тьма и смерть. Моя мать на самом деле прокляла меня в момент рождения, и люди рядом со мной умирают. Скажите, что вы видите?

— А что видишь ты?

— В каком смысле?

— Ты ведь сама видишь. Видишь то, что вижу я. Зачем же ты меня об этом спрашиваешь?

— Я вижу? — удивилась Кэрол. — Я вижу странные и страшные сны, всю жизнь, с самого детства. Вижу какой-то черный туман, желтые глаза. Иногда, во сне, мне кажется, что я общаюсь с мертвыми. Мои сны… я очень их боюсь. Безумно боюсь. Боюсь этого странного тумана. Мне кажется, он поглощает тех, кого я люблю. Я даже стала думать, что это смерть, потому что они на самом деле умирали. Может быть, я сильно впечатляюсь от этих снов, поэтому мне начинает казаться, что я чувствую беду и смерть. Но… но мои предчувствия еще никогда не оказывались пустыми. Мой муж называет это интуицией, и он верит в мое предчувствие…

— Можно называть это интуицией. Я назову это даром. Способностью видеть за гранью этого мира. Только ты не умеешь пользоваться этой способностью, она дана тебе, но не развита.

— Но откуда у меня это? — растерялась ошеломленная девушка. — Откуда этот дар, как вы говорите?

— Он перешел тебе от матери. Но у нее он слабо выражен. Не каждому по силам сосуществовать с подобным даром, не к каждому он подходит. Твоя мать как раз такой вот не подходящий экземпляр. Она зла и жестока по своей натуре, и эти качества лишь обострила не сложившаяся жизнь. Она сломалась. Эта тяжесть оказалась ей не по силам — и дар, и проклятие… это превратило ее в чудовище, сломало ее разум. То же может произойти и с тобой. Да, о проклятии… Вместе с этой способностью, даром видеть, мать передала тебе и проклятие. Не то, каким она одарила тебя при рождении. Настоящее проклятие, более сильное и серьезное. Оно пришло к ней, а потом и к тебе через поколения. Источник его я не вижу. Он слишком далеко. Знаю одно — у дара видеть и проклятия разные источники. Дар передается из поколения в поколение, и мужчинам, и женщинам. В какой-то момент на твой непростой род наложили проклятие. Такое проклятие не мог наложить простой человек. Ты веришь в ведьм? Не важно. Проклятие страшное. Сама в этом уже убедилась. Это как одинокий цветок посреди выжженного поля. Он стоит и наблюдает, как все вокруг него погибает в огне, который сжигает все цветы, кроме него одного… — старуха помолчала, словно мысленно наблюдая обрисованную ею картину, потом тихо продолжила. — Твоя мать прибавила к родовому проклятию и свое, лично для тебя. Это усугубляет. этом уже убедилась. Это как одинокий цветок посреди выжженного поля. Над тобою тяготеет и ее проклятие, и уже двойное, как я вижу. Твоя мать прокляла тебя еще раз с тех пор, как я тебя видела, прокляла перед своей смертью. Она прокляла не только тебя, но и твоего ребенка. Она умирала, проклиная и ненавидя тебя и твоего ребенка, — старуха закрыла свои слепые глаза, продолжая держать девушку за руки.

— Но почему? — голос Кэрол дрогнул. — Почему даже перед смертью… почему моего ребенка? Его-то за что?

Габриэла молчала. Взглянув на нее, Кэрол увидела, как дрожат ее веки, а рот приоткрыт.

— Ты хочешь знать? — тихо спросила она.

— Да, очень хочу.

— Я вижу человека… мужчину, белого, темноволосого, хорошо одетого… он в деловом костюме… Я уже видела его, с тобой. Он… он так и не послушал меня… не отпустил тебя… глупец…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Это Джек. Он мой муж. Но какое отношение он имеет к тому, что моя мать проклинала меня и моего ребенка?

— О-о, он имеет отношение. И, думаю, тебе нужно об этом знать. Ведь это он убил твою мать.

— О чем вы говорите? Это не правда! — Кэрол хотела вырвать у нее свои руки, но старуха резко сжала их, не отпуская.

— Он наклоняется к ней и что-то шепчет на ухо, — продолжила Габриэла, не открывая глаз, брови ее сосредоточенно сдвинулись. — Я слышу… твоя мать забилась в судорогах… у нее сердечный приступ… она умерла.