Над пропастью - Милау Элли

- Кто на этот раз Паша, Кир или папа?

- Кир. Я не знаю, как ему доверять после всего? Все наши отношения были построены на лжи, мести. Ты знала, что папа убил человека?

- Кого?

- Брата Кирилла и отца, - сбивчиво говорю я. - Мам, он лишил Кира всего.

- Не думаю, что папа кого-то убил.

- Я тоже сомневаюсь, но он мог это сделать чужими руками, ради денег, разве нет? Почему его в городе многие боятся? Не просто так же? А помнишь Олега, моего одноклассника? Куда он исчез, стоило ему со мной поцеловаться?

- Может, переехал?

- Может? А возможно, это все отец?

- Не знаю, милая, но я знаю одно. Твой папа - хороший человек, просто он сложный, но для семьи он сделает все возможное.

- Сделает ли? Или для бизнеса? Посмотри на нас. Мы не общаемся, а все из-за чего? Я не хотела выходить замуж по указке, так он сразу от меня отказался.

- Он не отказался. Он просто хотел, чтобы ты поняла.

- Что?

- Что он желает тебе только лучшего.

- Жестокие методы, не думаешь? Отвернуться от родной дочери в тот момент, когда ей больше всего нужна поддержка, и из-за чего? Из-за гордости? Иногда мне кажется, что я ему не родная. С родным ребенком так не поступают.

Стоило мне это сказать, как я увидела то, чего вообще не ожидала. Мама стушевалась и покраснела.

- Я права? Я ему не родная? - Это открытие больно бьет по еще не зажившему предательству отца.

Она кивает.

- Кто он?

- Я думала, ты никогда не узнаешь. Это было еще в молодости, я совершила ошибку. Твой отец простил меня. Он никогда не упрекнул. Ведь я так и не подарила ему детей.

- Ты не говоришь главного, кто он.

Она молчит в ответ.

- Кто он? Скажи.

Она неопределенно пожимает плечами и подходит к окну, она не расскажет, молчит, а это молчание давит, как камень тянет ко дну. Нет. Так не пойдет. Собираюсь. Подхожу к ней. На сердце неспокойно, я должна знать. Кладу руку на ее плечо.

- Я уже взрослая, сама скоро стану мамой, я все пойму, ты можешь рассказать, я хочу знать, пожалуйста.

Она смотрит внимательно на меня.

- Когда ты так успела вырасти? Еще недавно бегала во дворе, гоняла бабочек, а сейчас. - Вздыхает. - Мы тогда сильно поругались с твоим отцом, тем, который тебя всю жизнь воспитывал, как свою. Наши отношения были сложными, никогда нельзя было предугадать его дальнейший шаг. Он давил на меня, хотел, чтобы я уволилась с работы, а я тогда работала личным помощником депутата. Моя карьера двигалась вверх, я не хотела бросать. Хотела быть наравне с ним, но разве с ним можно быть наравне? Он очень сильный. Давил морально. В тот вечер мы в очередной раз поругались. Он хотел детей, я о детях даже не думала, куда мне? Я была еще слишком молода, амбициозна, самостоятельна. Хлопнула дверью и ушла в бар неподалеку, там я познакомилась с парнем, мы изрядно напились и потом туман в голове. Утром я проснулась в какой-то гостинице, он спал рядом, а я сбежала.

- К папе?

- Нет, к себе. Не могла смотреть мужу в глаза после всего. Я даже не помню, как тот парень выглядит. Иногда мне кажется, что этого всего не было в моей жизни, а потом, через девять месяцев, родилась ты, - Я перевариваю услышанное, эмоции бьют через край, но держусь.

- Он тебя изнасиловал?

- Не знаю, нет. Не уверена.

- А ты точно уверена, что я этого, как его там, дочь?

- Не знаю. Когда твой отец приехал меня забирать от родителей, я все ему рассказала. А он простил меня, просто взял и простил. Сказал, что любит меня, не смотря ни на что. Мы помирились, а потом появилась ты. Он никогда не требовал тест ДНК, никогда, сказал, что ему это неважно, что ты все равно его, как и я. С работы я ушла. Чуть позже он открыл для меня салон, чтобы не было скучно.

- Я не знаю, что сказать, как ты живешь с этим?

- Все хорошо, милая, это было давно.

- Ты такая сильная, смелая, я бы так не смогла. - Горький комок в горле давит, но не могу не сказать. - Ты, поэтому, такая, - замолкаю, сглатывая слюну, - с папой?

- Какая? Тряпка? - Она невесело смеется, - ради благополучия семьи нужно чем-то жертвовать, я пожертвовала. Как я могла ему противоречить, когда он после всего принял меня? Как?

- Ты обвиняешь себя, так нельзя.

- Лер, это мое дело. Ради семьи со многим можно смириться.

- Но жертвовать собой добровольно? Ты ни в чем не виновата.

- Не думаю, что было место насилию, так что вполне моя вина.

- Но... - пытаюсь отрицать, но она обрывает, не давая договорить.

- Милая, ты такая идеалистка. Тебе еще предстоит многое понять, осознать в жизни. Для меня главное - ты. Твое будущее. Я хотела, чтобы у тебя все было, чтобы мы были настоящей семьей, чтобы ничто не омрачало. Это оказалось в моих силах. Да и, в конце концов, я люблю твоего отца. Не смотря ни на что. Мы через многое прошли.

- А ты не думала, что я могу быть все-таки отца?

- Ты его дочь. Остальное неважно. Забудь, что я тебе говорила, он твой отец. Лучше скажи, что ты думаешь делать с мужем?

- Я не знаю. Слишком много лжи.

- Милая, я ничего не могу посоветовать, тебе решать. Была бы моя воля, я бы ему яйца отрезала за то, что посмел тебя обидеть, но я вижу,