Проклятые ночи - Анна Вейл

Он усмехнулся, а Лиза удивлённо захлопала глазами.

– Ты не имеешь права говорить, что тебя никто не любит. Потому что у тебя есть мама и папа, которые тебя любят. Подруга твоя, как там её, Настька? Дура, так ей и передай, но тоже тебя любит. Даже я. Ты вообще-то, знаешь, та ещё… Но я ж тебя за дверь не выставил. Потому что ты моя сестра, и я тебя люблю. Только больше я этого тебе никогда не скажу.

Лиза продолжала смотреть на него с открытым ртом. Потом быстро заморгала и опустила глаза, как будто смысл выговора дошёл до неё только сейчас. Затем резко обняла Ивана.

– Сам ты дурак набитый, – буркнула она ему в подмышку. – Я тебе этого даже говорить не буду. Можно я у тебя на ночь останусь?

– На диване поспишь, – ответил Иван, так и стоя в кольце сестриных рук и глядя на кухонный уголок.

– Я на кровати хочу.

– Там я сплю.

– Жадина.

– Попрошайка.

***

Иван так и не смог заснуть, зато Лиза провалялась до полудня. У него уже сводило желудок от голода, когда сестра соизволила освободить кухню. Лицо у неё было всё такое же опухшее, но настроение пошло на поправку, она даже расщедрилась и заказала доставку еды, потому что в студенческом холодильнике не было даже сосисок. Вчера Иван забыл вернуть их на место, и теперь они подозрительно пахли.

Потом они пошли гулять, сестра заставила Ивана отвезти её в парк аттракционов и взяла клятву, что он никому не расскажет, как она визжала на карусели. Они напополам съели сахарную вату, как в детстве, а Лиза пытала, много ли девчонок у Ивана на курсе и с кем из них он уже целовался. Когда он назвал имена троих и обстоятельства этих поцелуев: неловкое свидание на первом курсе, пьяный квартирник на втором и репетиция выступления команды КВН допоздна на третьем, – Лиза и сама пустилась в откровения. Под строжайшим запретом говорить кому-то она призналась, что хочет поступать в театральный. Но не в этом году, а в следующем. В этом она, как папа сказал, будет поступать на экономический.

– По крайней мере, истеричные дамы у тебя очень хорошо получаются, – подбодрил сестру Иван. – А что там ещё для поступления нужно?

– Ой, ну тебя, – Лиза легонько пихнула его плечом.

В шесть вечера Иван посадил сестру на электричку до дома, приказав написать, как доедет. Для верности он позвонил матери, чтобы она как бы невзначай отправилась гулять в сторону станции.

И только после этого он понял, что весь день не вспоминал о встрече Совета с нечистью. Что ж, оно и к лучшему, берсеркам запретили приближаться к дому, чтобы не злить всех остальных. Он ничего не мог сделать и никак повлиять, зато весь день нервничал бы.

Теперь же, после дня, проведенного в перемирии с сестрой, ему не терпелось узнать, чем кончились мирные переговоры в его ночном мире. Поёживаясь от сквозняка в вагоне метро, он пытался представить, что ждёт его отряд этой ночью. Может быть, стороны выдвинули дополнительные условия и нужно будет что-то привезти или увезти, или они не успели составить договор, и его нужно будет передать кланам на подпись. Иван уже еле мог усидеть на месте.

Домой от станции метро он почти бежал и только в квартире понял, что зря торопился. Была лишь половина восьмого. При всём желании он не смог бы сейчас уснуть. К тому же – вдруг переговоры ещё не закончились. Он маялся от безделья ещё час. К этому времени за окном сгустились тучи, стало сумрачно – можно было притвориться, что наступила ночь.

Иван даже лёг в кровать, но сон не шёл. Странно, ведь две предыдущие ночи его будили в несусветную рань. Сегодня он этого не допустит – он не может пропустить такую важную ночь. Иван схватил пузырёк со снотворным, что стоял на прикроватной тумбочке, и высыпал в ладонь дюжину таблеток. Правда, пришлось идти за водой. От кухни до кровати не было и пятнадцати метров, но глаза уже слипались, когда он забрался под одеяло.

«Отлично», – едва успел подумать Иван и уснул.

И проснулся берсерком. То есть он понимал, что его тело, как обычно, наполнилось силой и жаждой движения, кровожадностью, азартом, безрассудством и наглостью. Только окружающая обстановка была необычной. Точнее, наоборот, слишком обычной. Это был не штаб. Не дом Катарины. Это по-прежнему была его квартира.

Иван резко обернулся и дёрнулся. Сбоку от него была кровать, в которой спал он сам. До чего же странно смотреть на себя самого – настоящего, во плоти. Он же наверняка может дотронуться. Что тогда случится? Какой-то временной парадокс? Петля времени? Или пространства? Или он просто сойдёт с ума? Голова пошла кругом.

Он на цыпочках подошёл к кровати и аккуратно, стараясь не разбудить самого себя, достал телефон. Затем вышел на кухню, прикрыл дверь и набрал Марка.

– Привет. А ты где?

– Еду в штаб, хотя, возможно, ещё рано. А ты почему звонишь, что случилось?

– Тут такое дело. Даже не знаю, как это сказать… Я лёг спать…

– И?

– Но я всё ещё в своей квартире. То есть я и сплю, и я вот тут. Я раздвоился. Марк, что происходит?

– Выходи, я через двадцать минут буду у тебя, – сказал командир после минутного молчания и отключился.

– Это и правда ты, – протянул Марк, оглядывая Ивана, когда он забирался в его джип.

– Я же сказал тебе. Что это за фигня? Почему я не попал в штаб? Катарины нет дома?

– Ты бы появился там, где она. Помнишь, как в Париже.

– А, да… Тогда что? С ней что-то случилось?

– Без вёльвы нет берсерка. Ты бы просто не обратился ночью, – командир наконец перестал разглядывать Ивана, уставился в лобовое стекло и шумно вздохнул. – Думаю, разрушено ещё одно заклятье – то, которое привязывает вас к Катарине.

Звучало логично. Марк прямо на ходу достал телефон и набрал номер. Он долго держал аппарат у уха.

– Не отвечает, – хмуро бросил он, пряча смартфон в карман. – Наверное, переговоры ещё не закончилиись, и она занята.

Костяшки пальцев у него побелели.

– Может, стоит Петра с Альваром предупредить?

Марк кивнул и снова вытащил гаджет, но на этот раз бросил его Ивану. Список номеров у командира оказался на удивление коротким. Там были берсерки из его отряда, включая Ивана, – интересно, Марк хоть раз звонил кому-то? Следом – Андреас, пара