Перстни Легатов - Станислав Лабунский

- Сынок! Двадцать бойцов! И батальон американцев на вертолетах! Ой! Ай!

Глядя на безудержное веселье, и я не удержался. Улыбаюсь, расцвел, как роза. Несмотря на настрой благодушный, на Баклана с его прихвостнями, из простых «отмычек» выслужившихся, смотрю внимательно. В кругу друзей ртом не щелкай.

Кто забыл, у нас о нем разговор с Информатором был. Я присутствую при зарождении новой команды. Вот только военный мне не понятен. Звание – от капитана до подполковника. Деньги должны и так быть. Если не в российской армии служил. Там нищета повальная. Заработать нельзя, только украсть. Зачем он в Зону пришел?

Я дощечек в огонь подложил. Гори-гори ясно, чтобы не погасло.

- Ну, такие сынки меня с генералитетом примиряют, - военный отсмеялся. – Ты когда последний раз живого генерала видел?

- Днем, - говорю, - наорал на него и с дороги прогнал.

- Бить не стал? – спрашивает.

- Да нет, - говорю, - не за что, да и генерал не паркетный, боевой. Воронин, лидер «Долга».

- Я уже понял, что у тебя, весельчака, язык без костей, и баек целый мешок, - посуровел он лицом. - В Зоне давно? Докуда доходил? – перешел он к конкретике.

Прямые вопросы требуют прямых ответов.

- В Зоне с начала лета. Доходил далеко, но сейчас от этого толка нет. «Монолит» на Радаре установку залпового огня установил и всю дорогу у поворота минами засыпал. Закрыли они Мертвый город. Там парни сейчас автономно воюют.

- Состав группы?

А мне не жалко. Его вся Зона знает. Только мы с Умником в курсе, что это отряд «мертвых, но незабвенных», зачисленных нами навсегда в списки Зоны.

- Белый Пес, одиночка, - говорю.- Ковбой, одиночка. – Уильям Доннован, сержант военной полиции, кавалер всего, Нож Данцигер, клан «Сталь», чернобыльский пес, одиночка. Смерть «Монолиту» и свет Темной Звезды для всех.

Пусть Зона будет милостива к вам, парни.

- В странной компании оказался мой старый товарищ, - сказал военный.

- Савада Бамбук! – осенило меня.

- Удивлен, - покосился он на меня.

- Слушай, мне помощь нужна, - говорю. – У всякой дряни бойцу клана «Сталь» одалживаться не пристало, а ты практически наш, помоги.

- Говори, что надо, - отвечает.

- В восемь вертолет придет, надо двух «трехсотых» эвакуировать в госпиталь на базу, давай с нами. Охрана, погрузка, здесь стрельба может в любой момент возникнуть. Завхоз, ты с нами или почему? За друга своего не переживай. Он с Порохом сегодня в «Долг» вступил.

То, что он рядом, через Долину наискосок, я говорить не стал. Позже встретятся.

Баклан напрягся. Только что он был король на горе, шеф команды из пяти стволов, и вдруг превратился в чмо рядовое с двумя «шестерками».

- И откуда ты взялся, такой шустрый? – прохрипел он.

Секунду тишина простояла.

- Увянь! – сказал я. И Бамбук. И Завхоз. Хором.

Кажется, сработаемся. Захохотали дружно. Обиженный Баклан с товарищами спать отправились. А мы у костра остались. Рассказал я в лицах, как Скрип переговоры с Данцигером проводил. Бамбук парочку проверочных вопросов задал, я на них легко ответил. Правду говорить приятно, жаль, что чаще приходится врать.

- Ложитесь и вы, - говорю, - завтра день напряженный может выдаться.

Часов до семи продежурил, потом бойцов поднял.

- Занимайте круговую оборону, зачищайте местность, я вернусь на машине, ждите.

И бегом к роднику. Один раз чуть «электру» краем не зацепил, вовремя отпрыгнул. В салоне полное взаимопонимание царило. Спали раненые в обнимку, пес голову на плечо Филина пристроил. Набрал я все канистры свежей водой из родника, флягу, две пустых бутылки, псу лошадиную дозу снотворного вкатил, и лапы ремнем автоматным стянул. Хватит, навоевались. Приезжаю на ферму, бойцы чай пьют.

- А эти где, Баклан с дружками? – спрашиваю.

- Ты же сам сказал местность зачистить, - Бамбук отвечает. – Мне они еще вчера не понравились. В соседнем корпусе лежат, остывают.

Оба-на! Тут за речью серьезно следить надо. В это время вертолет стал слышен.

- Работаем, - командую. – Вы оба в кабину и принимаете груз и раненых.

- Что в канистрах? – интересуется.

- Вода, проба на радиоактивность для ученых, стандартная процедура контроля. Через две тысячи лет здесь все в норму придет, если еще раз не рванет. Вот, ждут.

Приземлилась машина, два боевых «Апача» в воздухе круги нарезают. Пса с места дернули, из него четыре пули на землю вывалились. Бамбук тихо выматерился от удивления.

- Да, - соглашаюсь, - живучий экземпляр, мама его собака и папа кобель.

Затащили лебедкой по пандусу выдвижному обоих эвакуируемых. Мы их еще пристегнуть к лежакам на полу не успели, как вертолет в небо поднялся. Через десять минут мы речку перелетели и курс на базу взяли.

- С таким трудом переходил полосу заграждений, - вздохнул Савада, - и все псу под хвост. Придется все по новой начинать.

- Нет. Выпишем тебе пропуск, и пойдешь через заставу, когда захочешь, - отвечаю.

- Моя фамилия слишком известна, чтобы ее в документы вносить, - и оскалился по-волчьи.

- Решим вопрос. Выберешь другую фамилию, или затребуем себе все твои дела и закроем за недоказанностью. Или оформим тебе иммунитет как бывшему президенту РФ.

Глянул он скептически, а я не стал на груди тельняшку рвать, правоту доказывать. Оно мне надо? Завхоз с любопытством детским в иллюминатор глядел, а мы, по старой солдатской поговорке глазки смежили и вздремнули. Боец спит – служба идет.

Прилетели – сели. У Савады руки сами к автомату тянутся, привычка.

- Расслабься, - говорю. – Мое слово тут не последнее, а если что, поговорю лично с Гетманом, решим вопрос с батей.

На площадке вертолетной комиссия по встрече. Леха в парадной генеральской форме всех орденами и золотым шитьем слепит, Овсов рядом, такой же нарядный, три машины сбоку, лишь бы не конвой, медики с носилками для Филина, тележка транспортная для пса и звероватого вида три пана с сетью нейлоновой, на тот случай, если песик очнется. И девушки. Правда, без платочков и почти что без одежды, сказывается принятая на базе простота нравов, сам недавно через летное поле в одном халате шел.

На руках у Леночки и Бронзы сидят отъевшиеся здоровенные щенки, а третий за колесом машины в засаде устроился. Я его за шкирку – цап, и к взрослому псу на грудь посадил. Тот его сразу лапами схватил, не тронь – мое. Да твое – никто не отбирает. Нечего было кидаться не разобравшись, тоже нашелся монстр крутой. Здесь и не таких обламывали. Мы первым делом раненых в санитарный блок отправили на томографию, а дальше на усмотрение Умника. Щенки сами с отцом уехали и Елену утащили. Она у них за маму-пса считалась. Свалили эту заботу с плеч и вздохнули облегченно. Первым делом мы, на устав наплевав, кинулись обниматься.

- Леха, - говорю, - как хорошо быть дома! Ты бы знал!

- Догадываюсь, - отвечает, - и живым остаться тоже замечательно. Я много лет был в долгу, мне забыли сказать, что долг заплачен сполна.

Овсов гарнитуру на Бамбука цепляет и бейджик. И на меня. Читаем мы друг на друге таблички. Подполковник Смирнов, постоянный допуск. Подполковник Савада, постоянный допуск.

- Мы его к тебе в отдел замом оформили, - генерал-майор Найденов сообщил. – Ставку нам сразу подписали. Сказали, что можем всю Зону в штат оформлять, отказа не будет. Весь «Долг» и группу Ножа.

Повеселел Бамбук, видно невооруженным глазом. Давненько к нему так заботливо не относились. А у нас дорога одна – в баню.

- Будьте предельно осторожны, - говорю, - китаянки на офицеров кидаются из-за угла с целью выйти за них замуж, да и наши девицы недалеко от них ушли.

- Везде одно и то же, - высказался Завхоз. – Мне бы на курсы подготовительные. Хочу на офицера поступать, а подготовка слабая. Не сдать экзамены, - пригорюнился.

- Ладно, - говорю, - готовьтесь к присяге, - вечером в канцелярии распишитесь, контракты после обеда будут готовы, а там опять нам задачу поставят. Не успеем «мяу» сказать, как опять в Зону поедем.

Зашли мы второй раз в парилку, Умник сообщение скинул. У Филина пулю мышечная ткань затянула, сидит в нем металл, никому не мешает. Решил компьютер все так и оставить. Из пса пули выходят, для ускорения процесса он в операционной манипуляторами последние шесть инородных тел из него выдрал, к вечеру зверь на лапах будет, а к утру и Филин на ногах.

- Слушай, - говорю, - заместитель, не зря мы упирались, есть реальная отдача. Артефакт «Душа Бенгала» добыли, Зону почистили, пса исхитрились не убить. Не орден, конечно, но медали нам дадут. А, Умник? Дадут нам медали?

- Грудь, - отвечает, - расширяйте. Вам все королевские дома Европы ордена готовят. Папа римский на вас ленты ордена Святого Духа повесил своим повелением, а остальные решили не отставать.

- За что? – спрашиваю.

- За вклад в мировую культурную сокровищницу, - поясняет.

За мавзолей, понимаю. Ладно, я своему заму у Ингози орден выпрошу. В Африке они серьезные. Величиной с десертную тарелку, из чистого золота и камней драгоценных. На тот случай, если оппозиция из джунглей победит, можно было бы в Европе в ломбард сдать. Как блатные в России золото на себе таскали в цепях и печатках. Казна на крайний случай. Всегда при себе. С использованием кредитных карточек, что у негров, что у воров проблемы возникали. Деньги у них были, мозгов не хватало.