Дельфин в стеарине - Николай Романецкий

– Секундочку, Полина!.. Это не вы случайно купили у "Буряка" информацию, которую они собирали для Карачарова?

Она кивнула:

– Да, я… Я ведь подумала, что Георгий погиб из-за того, что узнал нечто опасное для убийцы.

Я мысленно усмехнулся: не одна ты, голубушка, такое подумала. А еще ты, голубушка, кое о чем не подумала – о том, что купленная информация может оказаться опасной для тебя самой.

Впрочем, давно уже ясно, что Полина Шантолосова – женщина по натуре рисковая. Иначе бы из нее никогда не получилась бизнес-вумен… Так что она вполне могла и подумать об опасности да отмахнуться от нее. Или изобразить из себя приманку… Стоп, парень, не гони лошадок! А почему это при нашей первой встрече Антон Константинов умолчал о том, что действует по заданию Шантолосовой? Хотя, почему бы ему и не умолчать об этом? Ведь тогда потребуется рассказать детективу несколько больше, чем было запланировано… Нет, это не зацепка… Впрочем, погоди-ка! Он ведь сказал тогда: "Нам надо знать…" НАМ! Но я не обратил на эту оговорку внимания. Тогда она попросту не была для меня оговоркой. И ни для кого бы не была, так что это вовсе не прокол…

– А где сейчас находится купленная у "Буряка" информация? – спросил я.

– У меня дома. Я просматривала, что они собрали. Там нет ничего интересного. Разве что слежка за вами. Наверное, Георгий решил, что сначала надо разобраться, кто вы такой. Наверное, он поначалу принял мою просьбу за блажь, и только ваше появление в офисе заставило его зашевелиться.

– Хотелось бы мне ознакомиться с этой информацией…

Она внимательно посмотрела на меня, выбросила недокуренную сигарету в урну и решительно поднялась со скамейки:

– Ну так поехали?

Во взгляде ее сейчас не было ничего, даже призыва, но мне было абсолютно наплевать на это.

– Поехали. Только сначала давайте вернем на свое место иголочку-булавочку. И о делах больше говорить не будем. Кстати, у вас есть с собой деньги?

– Разумеется.

– Дайте мне тыщу. Мы заедем по дороге в одно местечко, я кое-что куплю. Потом включу эти расходы в счет за работу.

Она достала из сумочки и отдала мне синюю купюру с Медным Всадником. Мы встали и под руку проследовали к той скамейке, возле которой я спрятал "жучка". Там сидели две бабульки, божьих одуванчика. Не обращая на них внимания, я влез в куст шиповника и отыскал чудо нанотехники. Отошли чуть в сторону. Бабульки тут же зашептались.

– Чего он там делал-то, Петровна? Презерватив, что ли прятал?

– Не заметила я, Михална. Давай посмотрим, когда они уйдут.

Я воткнул "жучка" на прежнее место, под воротничок Полининой блузки, обернулся и подмигнул бабулькам.

Теперь они точно полезут в куст и прощупают все листья и цветы в поисках неведомо чего.

Мы вышли на проспект Тореза, поймали такси. Я посадил Полину на заднее сиденье, а сам сел справа от таксиста.

– Едем прямо.

Когда слева появился знакомый магазин по продаже спецтехники, я сказал:

– Командир, тормозни-ка, пожалуйста, здесь. – Повернулся к Полине: – Мне хватит десяти минут.

Такси остановилось.

Я выбрался наружу, перешел дорогу и вошел в магазин.

Прошлогоднего хлыща не было, ко мне подошел плюгавенький мужичонка в зеленом, смахивающем на хирургический халате, поинтересовался, что нужно.

Я объяснил.

Он назвал цену.

Я согласно кивнул:

– Беру. Гарантия есть?

– А как же! Восемнадцать месяцев.

– За восемнадцать месяцев, дядя, я переловлю всех "жучков" в городе, – пообещал я.

– Бог в помощь! – пожелал он.

Через пять минут в моих руках оказался полиэтиленовый пакет (как в каком-нибудь супермаркете, но на здешних пакетах не было рекламных надписей), в котором спряталась коробка с такой же штуковиной, какой мы пользовались час назад у Петра Парамоновича. На нашем профессиональном сленге эта штуковина зовется "майор пронин".

– Инструкцию найдете внутри упаковки, – сказал мужичонка, ставя печати в гарантийный талон. – Машина очень и очень приличная, не пожалеете! – Он выдал мне чек и сдачу.

Я кивнул, забрал выданное и выкатился вон. Вновь оказавшись в такси, я скомандовал:

– Васильевский остров, шеф! Жилой комплекс "Гавань". Это возле Морского вокзала, напротив "Ленэкспо". – Я оглянулся на Полину.

У нее были удивленные глаза, но длилось это удивление не больше двух-трех секунд. В конце концов, даже безмозглая Анита Зернянская сообразила бы, что я просто обязан был знать, где жили погибшие бешанзерсофтовцы. Правда, Аните бы для понимания потребовалось побольше времени. Часа четыре, полагаю… Или я не справедлив к этой женщине?

До Васильевского мы доехали в молчании.

Я, как и всякий водитель, оказавшийся на правом сиденье, оценивал действия расположившегося за рулем. Что делала Полина, не знаю – не оборачивался, но, думаю, просто пялилась на идущих по тротуарам, оценивая мужские мышцы и женские костюмы. Впрочем, хотя ничто человеческое ей и не чуждо, я о ней, должно быть, плохо подумал. Ведь над своими ИскИнами она наверняка размышляет не только на работе. Как всякий, кому нравится дело, которым он занимается.

А когда мы десантировались из такси возле ее дома, началось то, чего я и ждал, и боялся. Без балды…

Она принялась соблазнять меня еще в кабине лифта – нажимая кнопку нужного этажа, прикоснулась грудью к моему локтю, и я с трудом сдержал дрожь, почувствовав эту умопомрачающую упругость. А когда мы вышли из лифта, она и вовсе попыталась меня поцеловать. Я не ответил, и, похоже, это возбудило Полину еще больше. Однако внешне она была спокойна. Достала из сумочки ключи, и мы ступили в гигантскую прихожую размерами с нашу с Катей спальню. На стене рядом с дверью мигали огоньки пульта охранной сигнализации, и Полина тут же взялась за мобильник, чтобы уведомить операторов доблестной вневедомственной охраны о том, что в квартиру не вломилось ворье.

В прихожей все демонстрировало состоятельность хозяев – и отделанные позолотой шкафы, и хрустальная люстрочка под потолком, и сделанная из неведомого серебристого металла горка для зонтов. Ну не из серебра же ее выковали, в самом-то деле!

Я достал из полиэтиленового пакета коробочку, а из коробочки – купленный прибор, включил.

Индикатор "майора пронина" сразу стал красным. И не позеленел.

Полина, разобравшаяся с сигнализацией, опять стремительно расстегнула пуговицы на блузке, явив мне картину, которой я уже любовался. Такая картина и мертвого поднимает, но я держал себя в ежовых рукавицах. Я помотал головой и показал Полине "майор пронин". Она поняла, взяла меня за руку жаркой ладонью и привела в гардеробную. "Жучков" там оказалось две штуки – иными словами Константинов зарядил ее одежду уже в тот день, когда мы встретились "У Буратины". Так что зря я тогда восторгался отсутствием хвостов…