Операция "ГОРБИ" - Анна Гранатова

Луна навевала тяжелые сны.

И ВДРУГ. Вместо луны и звезд откуда-то появилась мрачная комната, плохо освещенная желтоватым плафоном лампы, и люди в погонах... Встать, суд идет! Ведется стенограмма...

* * *

— Скажите, Олег Пеньковский, вам предлагали за вашу работу на иностранную разведку деньги?

— Да, мне предлагали деньги в рублях. Но я отвечал, что деньги мне сейчас не нужны, у меня достаточно накоплений в рублях, а также в валюте. Деньги мне предлагались несколько раз, но я не брал ни копейки. И для меня явилось неожиданностью, когда мне прислали три тысячи рублей в коробке от набора спичек. Из них я купил рублей на пятьсот-семьсот различные подарки моим коллегам, серебряные чернильницы, бокалы, столовые приборы и так далее. Часть этой суммы я потратил на пребывание Гревилла Вина в Союзе. Остальные деньги я возвратил Вину для передачи его людям.

— Какие еще блага вам обещали иностранные разведки, кроме двух тысяч долларов в месяц?

— Из материальных ценностей никакие вопросы не обсуждались. Говорилось о характере и профиле моей работы на Западе.

— Какой характер работы вам обещали предложить?

— Работу, связанную с выполнением конкретных заданий разведывательного порядка. Конкретная должность и работа не называлась.

— Ведомство называлось?

— Да. Говорилось, что это центральное ведомство в Пентагоне или в имперском Генеральном штабе, в зависимости от выбора, который я мог бы в будущем сделать, подданство Англии или гражданство США, если бы я к этому подошел.

— И даже воинское звание обещали?

— Поскольку они знали, что я — полковник запаса, то было сказано, что мне будет сохранено звание полковника английской или американской армии.

— Вы проводили переговоры с иностранными разведками по поводу возможного бегства на Запад?

— Это было немножко не так. Американские и английские разведчики в Париже говорили, что в случае, если мое положение будет очень опасным или тяжелым, то существует много

вариантов для того, чтобы перейти на Запад. В качестве вариантов назывались и подводная лодка, и самолет, и переход сухопутной границы с помощью соответствующих документов. На ту же тему у меня был разговор в июле, когда Гревилл Винн приехал в Москву. Винн говорил, что мне не надо волноваться, и нужные люди, когда будет нужно, мне всегда помогут. Этот разговор был у него в номере. Конкретные варианты перехода на Запад не обсуждались.

— Пеньковский, когда вы планировали свой побег на Запад?

— Нет, я не планировал побега. Этот разговор был только теоретическим, только в том плане, что обо мне беспокоятся. Гревилл Винн имел задание меня успокоить. Это была одна из его задач — подбодрить меня.

— Чем объяснить, что вы, не собираясь бежать на Запад, уже на первой встрече с иностранными разведчиками в Лондоне, в апреле — мае 1961 года, обратились с письменной просьбой к английскому и американскому правительствам о предоставлении вам гражданства этих стан?

— Я обращался с данной просьбой не по своей инициативе. Когда я написал бумажку о своем согласии работать с английской и американской разведками, мне зарубежные разведчики посоветовали сделать именно такую приписку: заявив, что через несколько лет это может пригодиться. Я послушался их совета. Так что фраза о зарубежном гражданстве мной машинально, неосознанно написана, под их диктовку.

— Ясно. Слово представляется адвокату Олега Пеньковского, генералу юстиции Апраксину.

Адвокат Апраксин А.К.: Теперь скажите, пожалуйста, товарищ Пеньковский, может быть, проявлялось у вас какое-нибудь недовольство строем, существующим в нашей стране, недовольство политикой партии?

Пеньковский: Нет. Никакого идеологического недовольства у меня не было. И в таком тяжелом положении, в котором я сейчас нахожусь, я прошу поверить мне, как русскому, что никогда у меня не было никаких разногласий с политикой партии и правительства и советский строй меня всегда вполне устраивал.

— Как же в таком случае получилось, что вы начали работать на иностранную разведку? По даннъш следствия, вы — инициативник, то есть сами предложили свои услуги ЦРУ Ради каких целей вы стали работать на Америку, нашего геополитического противника?

— Не знаю. Теперь уже не знаю.

Адвокат Апраксин: Я хотел бы обратить внимание следствия на следующие факты. Олег Пеньковский родился в 1919 году. Воспитывался матерью в трудовой семье. Учился в школе, которую окончил в 1937 году. Получив среднее образование, он так же, как и его сверстники, продолжал дальше свое образование, но уже в военном училище, которое успешно закончил. После окончания училища началась жизнь строевого офицера. Он участвовал в освобождении Западной Украины и в Финской кампании 1940 года, а когда началась Великая Отечественная война, также как и многие, пошел на фронт. За короткий срок он проделал большой путь. От курсанта артиллериста до полковника — командира истребительно-противотанкового полка. За участие в боях отмечен наградами. Закончилась война, и Пеньковский садится за парту и вновь учится...

Генерал юстиции Горный А.Г.: Позвольте уточнить один момент. Прозвучало, что у Олега Пеньковского не было идеологических разногласий с советским строем. Пеньковский сообщил, что, согласно его официальной биографии, его отец умер от тифа в 1919 году, однако на самом деле отец подсудимого, поручик Владимир Флорианович Пеньковский, служил в Белой армии и был убит в бою. Этот факт и был принят англичанами в качестве основного, весьма достойного мотива. Жажда мести «красным» за убитого в бою отца. Дополнительными были «жажда признания», «громадное самомнение» и «желание стать лучшим в истории шпионом».

Адвокат Апраксин: Благодаря хорошим способностям, интеллекту и трудолюбию, Пеньковский окончил два вуза, нашел свое место в жизни и значительно преуспел на гражданском поприще. Последняя занимаемая им должность в Государственном комитете по координации научно-исследовательских работ была высока и авторитетна. Почему же с Пеньковским произошло все то, что произошло? Чем он руководствовался? Вот что сам Пеньковский говорил на предварительном следствии: «Я в какой-то степени удовлетворил свое большое желание быть на передовых участках. В двадцать пять лет мне доверен был полк, в тридцать — присвоено звание полковника. Родина дала мне два высших образования. Меня опьянили эти дары, и я хотел все больше». Амбиции, которые в Союзе зашли в тупик? Достижение профессионального «потолка» в Союзе и отчаянное желание дальнейшей профессиональной работы нового ка-

чества, чувство превосходства над своими товарищами в Союзе, и потому решение контактировать с иностранными разведками? Быть может, контакт ради своей Родины — изначально? Но вот факты. На следствии прозвучало, что, вероятно, представители иностранных спецслужб положили глаз на Пеньковско-го еще в Турции, в Анкаре, где он в 1955—1956 годах работал в советском военном атташате, а на самом деле — в резидентуре ГРУ. Какая-то тайная печаль точила изнутри 36-летнего, вполне благополучного представителя советской номенклатуры. Спустя несколько лет в СССР приехал по делам британский бизнесмен Гревилл Винн. В годы войны он служил в контрразведке, а в мирное время стал оказывать важные услуги шпионскому ведомству Secret Intelligence Service. Должностным лицом, с которым Винн установил и поддерживал деловой контакт в Москве, оказался именно Олег Пеньковский, работавший в Управлении внешних сношений Госкомитета по координации научно-исследовательских работ.

Генерал-лейтенант юстиции Горный: Пеньковский — инициативник, и это очень странно. К инициативникам разведки всего мира относятся настроженно. Ведь за инициативником обычно бывает «подсадная утка». Куда надежнее прихватить потенциального агента на компромате и вербовать... Держать его в страхе, шантажировать. Известно, как это делается.

Адвокат Апраксин: Совершенно верно. Однако первые же переданные Пеньковским материалы убедили Лондон в серьезности его намерений. Пеньковскому был присвоен оперативный псевдоним «Герой». Американцы подключились к операции, но поскольку у них в тот момент не было в Москве человека, который мог бы организовать оперативную работу с Пеньковским, связь с ним осуществляли дипломаты британского посольства. Как выяснилось впоследствии, это была ошибка: арестованный как раз тогда же «крот» КГБ Джордж Блейк указал Лубянке именно на этих связников как на сотрудников разведки.