Операция "ГОРБИ" - Анна Гранатова

Генерал-лейтенант юстиции Горный: Хочу акцентировать внимание следствия, что вскоре после передачи первого пакета секретных материалов Пеньковский приехал в Лондон в составе советской делегации. В ходе этой командировки, с 20 апреля по 6 мая 1961 года, четверо сотрудников двух разведок провели с ним 17 встреч общей продолжительностью 52 часа. Во время второго визита, состоявшегося летом того же года, с ним

встречались 13 раз. Запись этих бесед заняла 1200 машинописных страниц. Объем секретной документации, которую Пеньковский передал на Запад на 111 фотопленках, составил около 10 тысяч страниц. Это были данные о межконтинентальных баллистических ракетах, полностью перевернувшие представления Вашингтона и Лондона о советском стратегическом арсенале. Кроме того, Пеньковский назвал около четырех сотен офицеров ГРУ и от 200 до 300 офицеров КГБ, добавив ко многим именам собственные характеристики. Это беспрецедентная «сдача» наших людей и беспрецедентное предательство. Вкупе с кремлевским телефонным справочником эти сведения позволили составить подробную схему субординации в советских партийно-правительственных верхах и спецслужбах.

Адвокат Апраксин: Но самое любопытное в нашей истории это, все же, мотивы. Обращает на себя внимание легкость, с которой Пеньковский прошел военную службу. Он был ослеплен своей карьерой, стал себя переоценивать. А чтобы иметь больше, чем он имел, Пеньковский научился быть услужливым с теми, от кого зависело его продвижение по службе. На правах близкого друга он был вхож в некоторые дома ответственных работников, а те, в свою очередь, уподоблялись грибоедовско-му Фамусову и для Пеньковского все делали по принципу: «Ну как не порадеть родному человечку». Дорогие подарки и влиятельные связи делали свое дело. Менялись взгляды Пеньковского на жизнь, на его окружение и общественные интересы. Привычка достигать успеха любым путем стала частью его характера. Пути не всегда были благородными, куда чаще приходилось шагать по головам, предавать, обманывать... своих же товарищей. Из боевого и смелого командира Отечественной войны он превратился в карьериста, готового на продвижение в статусе любой ценой. Именно так Пеньковский стал предателем своей страны — став предателем в первую очередь по отношению к самому себе».

* * *

Самолет бежал по взлетно-посадочной полосе правительственного аэродрома Тбилиси. Закрылки дрожали, издавая дребезжание холодного, слегка покрытого небесным льдом металла.

«Приснится же такое!» — встряхнув головой, подумал глава советского МИД Эдуард Шеварднадзе. Напрасно он недавно посмотрел фильм о Пеньковском, снятом новой молодой командой «демократического» телевидения. Фильм был своеобразно приурочен к 25-летнему «юбилею» расстрела «шпиона столетия». И как же за четверть века все поменялось! Железный занавес рухнул и сегодня миротворца Пеньковского ни за что не расстреляли бы!

Еще пять лет назад все было иначе, но этот «юбилейный» фильм «перестройка» и «гласность» сделали совершенно непохожим на более ранние телеверсии о «шпионе века». Неожиданные кадры рассекреченной хроники, интервью с американскими военными... с комментаторами из Великобритании... Немыслимое дело! И это врезалось в память. Зацепило самой идеей «относительности предательства» — основным лейтмотивом фильма?

С одной стороны, как утверждали журналисты, Пеньковский, конечно, выглядел предателем, так как передавал информацию на Запад. Но, с другой стороны, ценность этой информации могла быть и преувеличена, ради показательного-то процесса! Вспомним, как на Л. Берию «хрущевские чекисты» навесили безумные ярлыки, что он «английский и японский шпион», ничего общего не имеющие с реальностью — лишь бы побыстрее расстрелять такого сильного лидера, как Берия, который мог составить кое-кому конкуренцию в борьбе за высшую власть в стране. Возможно, и в истории с Пеньковским на Лубянке в 1963 году так же поторопились. Ведь Пеньковский был настоящим МИРОТВОРЦЕМ, спасшим мир от ядерной катастрофы! Разве не он обратил на себя внимание самого американского президента Кеннеди во время Карибского кризиса? И Пеньковский вместо расстрела, возможно, сейчас получил бы Нобелевскую премию! В качестве аргументации своей парадоксальной версии «демократические» журналисты привели следующие факты:

НАША СПРАВКА

Самое подозрительное в истории с О.В. Пеньковским — это дата и обстоятельства его ареста. Шпиона полагается брать с поличным, на выемке из тайника или встрече со связником. Пеньковского арестовали в его квартире. Без всякого повода и пред-

лога. Произошло это 22 октября 1962 года, в самый разгар Кубинского ракетного кризиса. Тремя днями прежде ЦРУ представило президенту Кеннеди полученные самолетом-шпионом U-2 снимки сооружавшихся на Кубе пусковых ракетных установок. Благодаря материалам Пеньковского специалисты определили тип ракет и пришли к выводу, что монтаж займет еще несколько месяцев. С этого момента Кеннеди занял жесткую позицию. Хрущев менее чем через сутки пошел на попятную, написал свое знаменитое письмо Кеннеди, в котором говорил, что только сумасшедший или самоубийца желает уничтожения США, и, в конце концов, вывез советские ракеты с Кубы.

Конечно, ракеты эти появились на Кубе не на пустом месте — это был симметричный ответ Союза на размещение американских ракет в Турции. Но на тот момент о предыстории и о Турции все забыли и говорили лишь об угрозе всему человечеству и Земле взлететь на воздух от ядерного взрыва. И суть конфликта видели именно в Кубе.

И, самое главное — это то, что информация Пеньковского повлекла за собой переосмысление масштабов советской угрозы: Кеннеди пришел в Белый дом с обещанием ликвидировать «ракетный разрыв»; материалы Пеньковского показали, что разрыв и впрямь существует, но не в пользу СССР, а в пользу США. Арест Пеньковского был, таким образом, способом убедить Вашингтон в том, что переданная им информация правдива. К этой версии подбираются мелкие детали, как будто свидетельствующие о том, что Пеньковский действовал дерзко, совершенно не опасаясь разоблачения. Далее следуют обычные в таких случаях рассуждения о том, кто кого перемудрил и не Москва ли, в конечном счете, переиграла Вашингтон, у которого на руках были все козыри. Ведь усыпив американцев при помощи Пеньковского, Советский Союз все-таки добился ракетно-ядерного паритета? Да, добился. Так, Пеньковский был всего лишь пешкой в руках спецслужб, которые решили его использовать «втемную» и устроили скандал с разоблачением шпиона именно тогда, когда Союз влетел в серьезный ядерный конфликт с США.

* * *

Эдуард Шеварднадзе был рад ступить на родную землю. «Как все-таки время поменяло людей и их установки!» — подумал он. И даже фильмы... Перестройка... Переоценка ценно-

стей... История переписывается, и предатели становятся героями... Если так дело и дальше пойдет, то скоро и Иуду журналисты сделают героем...

Эдуард Амвросиевич был рад оказаться на земле, где прошло его детство. Свободолюбивая Грузия, страна синих гор и лазурного неба. Как он соскучился по этим гордым, упирающимся в небесный ультрамарин, остроконечным вершинам, по стремительному потоку хрустальных водопадов обжигающе-ледяной воды, сбегающей с гор! Как давно он не видел изумрудно-янтарные виноградники, напитавшиеся живительными лучами горячего южного солнца, и не вдыхал пряный аромат можжевеловой рощицы, мягким пледом прикрывающей старые серые скалы! Все последние годы, начиная с 1985 года, когда Михаил Горбачев взял его в свою команду и назначил на пост министра иностранных дел вместо Андрея Громыко, он целыми годами жил в Москве и в Грузии почти не появлялся.

Здесь, в грузинском высокогорье, дышалось необыкновенно легко и радостно. И даже вечером, когда склоны древних гор покрываются сизым влажным туманом и черно-зеленые как турмалин кипарисы тонут в их молочной пелене, словно стройные девушки, окутанные прозрачным летучим голубым шифоном, тебя не покидает светлое настроение и бодрость духа.

Самолет обогнал солнце, и, когда Москва уже погрузилась в глубокий сон, в Грузии еще был теплый и живой вечер. Где-то в глубине горного ущелья, в старинной мусульманской мечети, сложенной из желтовато-серых каменных плит, началась служба. Пение монахов разливалось далеко в округе.

На свою родину, в Грузию, Шеварднадзе приезжал урывками и ненадолго. И сейчас его визит ограничивался считаными днями. Он прилетел обсуждать тему суверенитета Грузии... но почему-то его мысли витали далеко... и возвращались вновь и в вновь к вопросу, почему легендарному дипломату МИД Андрею Громыко, чей голос сыграл решающую роль в назначении Горбачева на высший пост в стране, сам Горбачев ответил такой неблагодарностью? Почему Горбачев после этого... выбросил Громыко из МИД и предпочел легендарному дипломату, «мистеру Нет», простого грузинского «милиционера», то есть его, Эдуарда Шеварднадзе? Почему Горбачева не устраивал на посту главы МИД «мистер Нет», как американцы называли Громыко, человек, вошедший в историю Союза переговорами на высшем уров-