Операция "ГОРБИ" - Анна Гранатова

Горбачев призадумался. Ему показалось, что Америка решила отказать ему в дальнейшей дружбе и холодная война возвращается. Поэтому, когда вспыхнул конфликт между Арменией и Азербайджаном, глава Союза был уже осторожнее. Февраль 1988 года. Митинг на территории Нагорного Карабаха (Армения). Несколько дней спустя — митинг в Сумгаите (Азербайджан). Горбачев не хотел ссориться с Америкой. Но что делать с армяно-азербайджанской резней и погромами? Этого он тоже не знал.

Решение он поручил принять Шеварднадзе. Все-таки он родом тоже с юга, из одной из этих непростых республик, где православие и мусульманство, социализм, коммунизм, и древние тейповые традиции — все спуталось, смешалось в единый узел. И вот сейчас мудрый грузин Эдуард Амвросиевич должен был принять единственно верное решение,устраивающее все стороны. То есть что-то из области фантастики.

А впрочем, всем своим нутром Шеварднадзе чувствовал: какое решение он бы ни принял, Горбачев попросит его с этим решением «тормознуть». Горбачев был нерешительным и осто-

рожным во всем, что выходило за рамки кремлевской крысиной подковерной борьбы за власть. Заполучив благодаря хитрым интригам в свои руки этой власти гораздо больше, чем он мог ею распоряжаться, Горбачев напоминал прожорливого воробья, отхватившего от чужого пирога куда больший кусок, чем в состоянии был проглотить. И теперь он буквально давился этой властью, не знал, что с ней делать. И все время огладывался на Америку, прислушивался к ее советам... а своих требований не выдвигал, боясь перессориться с Рейганом и Бушем.

Стало заметно прохладнее, и Арагва почти скрылась в ночном мраке. «Мы сделаем всего одну уступку политике жесткого «центра». Всего одну. Мы ослабим давление «руки Москвы», как того хочет Запад, — подумал Шеварднадзе. — Разве мы от этого проиграем? Или что-то потеряем? Разве это пошатнет геополитическое равновесие? Политика — вещь инертная. Если мы позволим Карабахскому конфликту тихо тлеть, то ничего не потеряем. А вот если я буду там подавлять жестко этот конфликт — то я однозначно потеряю свое кресло. Горбачев хочет мира и демократии и никакого насилия — это условие Запада. Хорошо. Мы сделаем один шаг навстречу Западу. Но не больше....»

Пройдет совсем немного времени, и в родном грузинском Тбилиси в апреле 1989 года прокатится митинг... Национальные конфликты, не затушенные горячие точки Казахстана, Армении и Азербайджана доберутся и до родины главы МИД — Грузии. И это будет только начало распада страны. Совсем иначе поведет себя Китай, жестоко подавив в том же 1989 году на площади Тяньаньмэнь студенческие волнения. Политикам Китая будет наплевать на свой имидж в глазах Запада. Страна Красных Драконов и белого шелка за свою 5-тысячелетнюю историю твердо запомнит, что, отстаивая собственные государственные интересы, непременно разрушишь интересы другой державы во внешней политике, ибо сильная держава — всегда чей-то противник. И Китай разгадает хитроумный замысел Запада и его шпионскую технологию... А Союз — нет.

В Союзе будет принят курс на «демократию и суверенные права народов союзных республик». Демократическая пресса с жаром начнет писать о том, что «Советский Союз — тюрьма народов», о необходимости лишить русский язык статуса «государственного». Вавилон, то есть Советский Союз, должен быть разрушен...

На берегу Арагвы стало совсем темно и тихо. Теперь даже белые барашки горного потока терялись где-то в глухом мраке. Линия горизонта исчезла, и чернота неба слилась с чернотой остроконечных гор.

Он приехал сюда всего на несколько дней. С неофициальным — чего раньше никогда не бывало в советской политике — визитом! Его рабочий кабинет — в Москве, на Смоленской площади. Но сама жизнь обязывает его все чаще возвращаться сюда, на родную грузинскую землю. В советской политике произошел удивительный перелом, и вся политическая жизнь резко перешла из официальной сферы в область политического закулисья. Официальные договора и встречи стали ни к чему не обязывающим «протоколом». Настоящая жизнь для советских политиков начиналась за кремлевскими стенами. В кулуарах. На неофициальных встречах в ресторанах, без прессы и посторонних лиц.

Политика перешла в сферу клановых интересов.

И его, Шеварднадзе, сейчас обязанности главы МИД интересовали лишь в той степени, в какой они нужны были для «протокола». Он готов был подписывать официальные бумаги, отбывать встречи на высшем уровне... Но отстаивать государственные интересы? Бороться за позиции своей державы из последних сил? Черта с два, времена дипломата Андрея Громыко давно прошли. Куда разумнее подумать о своих личных интересах и об интересах своего клана.

И поэтому он здесь, в Тбилиси. Ему надо поддерживать контакт со своими людьми. Кто знает, что будет спустя год или даже полгода? А что, если ему придется покинуть стены кабинета на Смоленской площади в Москве? И поэтому важно не сдать своих позиций здесь, в Грузии, не потерять этот «запасной аэродром» на случай политического провала в Москве. В команде Горбачева все меньше значат реальные дела, работа на благо Союза, тем более что чем дальше — тем больше, никто не может ответить на вопрос, куда должна двигаться «перестройка». У самого Горби на этой почве уже возник и разросся комплекс профнепригодности. Он на дух не переносит энергичных и умных людей действия в своем окружении. И, борясь со своим комплексом неуспеха, Горби активно начал «зачистку» среди решительных и сильных. Борис Ельцин и Егор Лигачев выброшены из команды. Обезглавлено все руководство армии. Что дальше?

Все большую роль играет принадлежность к «своим», к «тусовке» политически лояльных к «перестройке» людей. Которые умеют лишь льстить, лицемерить, «сидеть и не высовываться»! Все больше в окружении Горбачева странных улыбчивых зарубежных «экспертов». Кто они? Уж не агенты ли влияния и специалисты иностранной разведки? Неестественный отбор выбраковывает из команды Горби сильных, умных, грамотных, ответственных. Настала эра непрофессионалов.

Возможно, и ему, Шеварднадзе, когда-нибудь предстоит, полностью исчерпав кремлевский административный ресурс и невольно озлобив Горби каким-нибудь политически грамотным решительным шагом, вылететь из команды Генсека и переместиться обратно в Грузию? Все может быть. А пока он не намерен спорить с Горби и принимать решения самостоятельно. Это единственный способ удержаться в его команде, а значит, и в Кремле, и в МИД как можно дольше...

Итак, глава МИД Эдуард Шеварднадзе примет решение: держаться за «запасной грузинский аэродром» и закулисную клановую жизнь как можно крепче. А в официальной политике все свести ни к чему не обязывающему «протоколу». Никаких решительных действий. Только бесполезные бумаги с гербовой печатью... Говорильня, болтовня, сотрясание воздуха. Пустые декларации и лозунги.

Шеварднадзе сделает так, как хочет его шеф. Придется вывести, как того захотел Горбачев, все советские войска из Европы. Вывести «ограниченный контингент» из Афганистана. И не трогать на Кавказе горячие точки! Пусть себе потихоньку тлеют...

И первая же «горячая точка» обернется ВОЙНОЙ.

НАША СПРАВКА

НАГОРНЫЙ КАРАБАХ

Регион в Закавказье. Фактически большая его часть контролируется непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой, согласно юрисдикции Азербайджана находится на его территории. Занимает восточные и юго-восточные горные и предгорные районы Малого Кавказа, вместе с Равнинным Карабахом составляет географическую область Карабах. В дословном переводе с азербайджанского означает «нагорный черный сад», или «верхний черный сад».

ВIX—XI веках территория Нагорного Карабаха входит в состав восстановленного Армянского государства. С XIII века здесь правят армянские княжеские династии. Во времена Сефевидов Карабах составлял особое бейлербегство со столицей в Гяндже, с 1747 по 1822 г. — Карабахское ханство под персидским, с 1805 г. — под русским суверенитетом (отошло к России по Гюлистан-скому миру 1813 г.).

С 1918 года равнинный Карабах в составе Азербайджана, Нагорный же был спорной территорией и ареной ожесточенных столкновений между азербайджанцами и армянами вплоть до 1920 года, когда он был занят Красной армией. Решением Кавбю-ро ЦК РКП(б) территория Нагорного Карабаха с 94%-ным армянским населением был включен в состав Азербайджанской ССР в качестве автономии.

КАРАБАХСКИЙ КОНФЛИКТ

Конфликт между руководством Азербайджана и непризнанной Нагорно-Карабахской Республикой, претендующими на Нагорный Карабах и прилегающие к нему территории, в 1991—1994 годах привел к вооруженному столкновению, в котором Нагорно-Карабахская Республика была поддержана Арменией.