Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

щаго, не имѣя, впрочемъ, какъ это видно изъ изложеннаго, необходимыхъ для этой должности данныхъ.

Извѣстна позиція Брусилова во время русской революціи и послѣ перехода власти въ Россіи въ руки большевиковъ. — Никто, конечно, серьезно не заподозритъ генерала Брусилова въ большевизмѣ. —• Но въ періодъ русской революціи, опъ, какъ мнѣ думается, находя ее, видимо, непредотвратимой, слишкомъ тѣсно, хотя, быть можетъ, только и внѣшне, связалъ себя съ нею. Такимъ образомъ, съ незамѣтнымъ скатываніемъ власти къ большевизму, ему обратнаго при уже больше не было, тѣмъ болѣе, что путь этотъ былъ связанъ съ мучительною долею изгнанника-эмигранта.

Во всякомъ случаѣ, не намъ, современникамъ, слишкомъ близко стоящимъ къ печальнымъ событіямъ нашей Родины, судить этого генерала, давшаго Россіи не мало блестящихъ побѣдъ.

Гъ прибытіемъ Государя въ Самборъ, послѣ бодраго и полнаго надеждъ доклада генерала Брусилова, въ штабѣ армій, помѣщавшемся въ какомъ то училищѣ, состоялся завтракъ, за которымъ мы всѣ увидѣли генерала Брусилова въ свѣжихъ генералъ-адъ-готантскихъ погонахъ и золотомъ аксельбантѣ. — Такой знакъ монаршаго вниманія къ командующему 8-й арміей, которая предназначена была для нанесенія рѣшительнаго удара австрійцамъ, поднялъ настроеніе присутствовавшихъ па особую высоту и. глядя на общее воодушевленіе, хотѣлось вѣрить въ близкій успѣхъ!

Послѣ завтрака состоялась поѣздка въ Хыровъ, къ мѣсту стоянки частей ІІІ-го Кавк. корпуса. Весь смотръ прошелъ въ столь же радужномъ настроеніи, если бы не недовольство Верховнаго Главнокомандующаго, выразившееся на сей «разъ въ замѣчаніи начальнику штаба корпуса за. какое то не совсѣмъ удачное и никѣмъ не замѣченное построеніе частей корпуса. Корпусъ въ общемъ представился отлично, имѣя полное число рядовъ и комплектъ офицеровъ. Люди выглядѣли бодро, имѣли на себѣ прекрасную обувь, въ которой чувствовалась уже острая нужда въ арміи, а апшеронцы, у которыхъ въ мирное время верхняя частъ сапожныхъ голенищъ полагалась изъ краснаго сафьяна, въ память исторической атаки при Кунерсдорфѣ, въ которой они, по полковому преданію, наступали «по колѣна въ крови», умудрились даже обтянуть соотвѣтственную часть голенищъ краснымъ кумачомъ, что придавало имъ необыкновенно щегольской видъ.

Я внутренне радовался, что старанія Ставки возможно полнѣе

снабдить корпусъ, состоявшій въ резервѣ Верховнаго Главнокомандующаго, увѣнчались блестящимъ успѣхомъ. — Куда только этому корпусу придется направить свой ударъ! Приведетъ ли онъ къ разгрому австрійцевъ, или только къ -отраженію германскаго контръ-наступленія? Ясно для меня было только одно, что дальнѣйшее удержаніе корпуса въ распоряженіи Верховнаго Главнокомандующаго немыслимо. — Все кругомъ кричитъ: впередъ, впередъ... безъ оглядки впередъ!.. Внѣ сомнѣнія 'было, что передача корпуса въ распоряженіе генерала Иванова явится для послѣдняго въ своемъ родѣ царскимъ подаркомъ!

Вечеромъ состоялся пріѣздъ Государя со всѣми сопровождавшими его лицами въ недавно взятую австрійскую крѣпость Пере-мышль. Свыше 100.000 плѣнныхъ и до 1000 орудій, принесла русской арміи эта сдача! Русскимъ комендантомъ крѣпости назначенъ былъ генералъ А., незадачливый командиръ одной изъ очень крупныхъ войсковыхъ частей 2-й Самсоновской арміи, повидимому, расчитывавшій своимъ пріемомъ «Русскаго Царя», возстановить поколебленное къ себѣ довѣріе. Всей русской арміи хорошо были извѣстны исключительныя способности названнаго генерала- «втирать въ глаза очки», какъ у насъ говорили. Пріемы, впрочемъ, несложны: побольше лести, низкопоклонничества и проявленія дешевой преданности «своему Государю». И вотъ, въ тотъ же вечеръ — привѣтствія и торжественный молебенъ превращены, вопреки указаній Верховнаго Главнокомандующаго, въ арену неподобающихъ условіямъ обстановки рѣчей и пожеланій!

На слѣдующій день, 4-го апрѣля, — посѣщеніе нѣсколькихъ Полуразрушенныхъ нашимъ огнемъ и непріятеільными взрывами фортовъ, краткіе доклады о событіяхъ и завтракъ-обѣдъ въ прекрасномъ помѣщеніи гарнизоннаго собранія, на который сквозь прозрачное покрывало, неопредѣленными глазами смотрѣлъ изъ рамы огромнаго портрета престарѣлый императоръ Францъ-Іосифъ.

Посѣщеніемъ Перемышля закончилась главнѣйпппая частъ императорскаго путешествія по прекрасной Галичинѣ, такъ близко напоминающей по своей чудной природѣ сосѣднюю Волынь и По^ долію! — Обратный путъ Государь и сопровождавшіе его лица совершили до Львова на автомобиляхъ, съ краткими остановками для выслушиванія встрѣчныхъ привѣтствій, а отъ Львова — по желѣзной дорогѣ до Бродъ, куда прибыли уже поздно вечеромъ. — Въ поѣздѣ же былъ сервированъ для ѣхавшихъ холодный ужинъ.

А въ это самое время, подъ руководствомъ германскаго полковника фонъ-Секта, искуснаго начальника штаба генерала Макензе-на, уже подвозилась и устанавливалась мощная непріятельская артиллерія на р. Дунайцѣ, на пространствѣ между верхней Вислой п Бескидами, предназначенная смаху снести укрѣпленную позицію, а вмѣстѣ съ нею и войска нашей -численно ослабленной 3-й арміи, находившейся подъ начальствомъ генерала Радко-Дмитріева!

Въ періодъ этой подготовки, заграницей вражеской печатью усиленно муссировалось -свѣдѣніе о томъ, что Верховный Главнокомандующій Великій Князь Николай Николаевичъ серьезно заболѣлъ.

Свѣдѣніе это вызвало настолько большую тревогу у нашихъ союзниковъ, что русскій министръ иностранныхъ дѣлъ принужденъ былъ, особой телеграммой отъ 29-го апрѣля, просить нашего посла въ Парижѣ опровергнуть это извѣстіе, какъ безусловно ложное, и завѣрить французское общественное мнѣніе въ отличномъ состояніи здоровья Великаго Князя, пользовавшагося, какъ это видно изъ даннаго факта, огромнымъ довѣріемъ и популярностью заграницей.

4. Германскій контръ-маневръ.

«Сегодня съ утра ополченскія части, занимавшія позицію на правомъ флангѣ 3-й арміи, отошли подъ напоромъ противника отъ р. Дунайца. — Съ ночи начался жесточайшій обстрѣлъ, а затѣмъ п атака противникомъ лѣваго участка ІХ-го и всего фронта Х-го корпусовъ», — такой телеграммой начальника штаба Ю.-З. фронта въ Ставку начинается печальная хроника нашего отступленія изъ Галичины!

Какъ мы видѣли, наступательныя дѣйствія нѣмцевъ противъ французовъ, а затѣмъ англичанъ, не удались въ той мѣрѣ, въ которой онѣ- были задуманы.

Но въ теченіе протекшаго времени многое измѣнилось въ обстановкѣ и на восточно-германскомъ фронтѣ. — Мы успѣли подтянуть на театръ военныхъ дѣйствій всѣ наши силы, не исключая даже войскъ изъ Владивостока. Мы успѣли также доказать своими активными дѣйствіями, что, ради общаго дѣла, готовы на великія жертвы, и что до тѣхъ поръ, пока не потушенъ наступательный порывъ нашихъ войскъ, никакіе рѣшительные успѣхи на западномъ фронтѣ неосуществимы.