Великий князь Николай Николаевич - Юрий Данилов

Какъ мы видѣли, наступательныя дѣйствія нѣмцевъ противъ французовъ, а затѣмъ англичанъ, не удались въ той мѣрѣ, въ которой онѣ- были задуманы.

Но въ теченіе протекшаго времени многое измѣнилось въ обстановкѣ и на восточно-германскомъ фронтѣ. — Мы успѣли подтянуть на театръ военныхъ дѣйствій всѣ наши силы, не исключая даже войскъ изъ Владивостока. Мы успѣли также доказать своими активными дѣйствіями, что, ради общаго дѣла, готовы на великія жертвы, и что до тѣхъ поръ, пока не потушенъ наступательный порывъ нашихъ войскъ, никакіе рѣшительные успѣхи на западномъ фронтѣ неосуществимы.

Этотъ послѣдній фактъ вошелъ въ сознаніе начальника германскаго полевого штаба, генерала Фалькенгайна, — дѣйствительнаго

руководителя въ тотъ періодъ войны боевыми дѣйствіями германской арміи. Его рѣшеніемъ, въ началѣ 15-го года, вновь сформированные въ Германіи корпуса были направлены не на западный, а восточный фронтъ войны, и использованы, какъ о томъ уже разсказано въ одномъ изъ предыдущихъ моихъ очерковъ. Коренного измѣненія въ обстановкѣ эта жертва со стороны германскаго командованія, впрочемъ, не принесла, и положеніе на русскомъ фронтѣ оставалось угрожающимъ. Въ теченіе всего марта австрійцы постепенно сдавали на Карпатахъ и руководители центральнаго союза должны были опасаться полнаго крушенія австро-венгерской монархіи. При условіи наростанія опасности въ районѣ Константинополя (Дарданелльская экспедиція англо-французовъ) и колеблющихся настроеніяхъ въ Италіи и Румыніи, прорывъ русскихъ войскъ въ венгерскую равнину могъ явиться для центральныхъ державъ весьма и весьма грознымъ факторомъ въ военномъ отношеніи. Необходимо было во 'что бы то ни стало предупредить эту ближайшую опасность.

Такъ думалось въ началѣ апрѣля въ Мезіерѣ и Тешенѣ, въ пунктахъ расположенія въ то время главныхъ квартиръ германской и австро-венгерской армій.

Генералъ Конрадъ, начальникъ австро-венгерскаго генеральнаго 'Штаба и ближайшій сотрудникъ австрійскаго главнокомандующаго эрцгерцога Фридриха, предпочиталъ, однако, для поддержанія разлагавшагося фронта, частичное вкрапливаніе въ австрійскія войска германскихъ частей. При такихъ условіяхъ, не могло возникать вопроса о передачѣ руководства австрійскимъ фронтомъ германскому командованію, и такимъ путемъ генералу Конраду удавалось оберечь внѣшній престижъ арміи и своей страны. Но германское верховное командованіе вскорѣ убѣдилось, что такой способъ частичнаго лодпиранія не даетъ положительныхъ результатовъ, и что дѣятельность прибывающихъ германскихъ войскъ какъ бы растворяется въ общемъ безсиліи австрійскаго фронта. Необходимо было, поэтому, принять рѣшеніе, которое могло бы въ корнѣ измѣнить положеніе. Такимъ рѣшеніемъ могло бытъ только временное перенесеніе главныхъ дѣйствій германцевъ на востокъ. Приходилось разстаться съ мыслью о нанесеніи смертельнаго удара на западѣ, и, не покончивъ тамъ съ врагами, обратиться противъ того изъ противниковъ, который въ данный періодъ времени являлся наиболѣе угрожающимъ. Этому рѣшенію отчасти благопріятствовала и сложившаяся обстановка въ томъ смыслѣ, что, создавъ на западномъ фронтѣ, отъ

Сѣвернаго моря до швейцарской границы, почти неодолимую стѣну укрѣпленій, оплетенныхъ проволокой и усиленныхъ мощной артиллеріей, германцы получали возможность безопасной переброски значительныхъ силъ на востокъ.

Но, куда же именно направить этотъ принципіально рѣшенный ударъ? Гдѣ та больная точка, на которую всего расчетливѣе нацѣлить новый германскій молотъ?

Надо сказать, что къ веснѣ 15-го года нашъ растянутый фронтъ, представлявшій огромную дугу, обращенную выпуклостью къ противнику, имѣлъ много слабыхъ мѣстъ. Русская армія, какъ читатель уже знаетъ, была на исходѣ своихъ силъ. Въ непрестанныхъ бояхъ на Карпатахъ она понесла очень крупныя потери. Некомплектъ во многихъ частяхъ былъ угрожающій. Катастрофиченъ былъ недостатокъ въ предметахъ вооруженія и боевыхъ припасахъ. При такихъ условіяхъ, войска могли еще продвигаться впередъ, имѣя своимъ противникомъ австрійцевъ, но выдержать серьезный напоръ болѣе энергичнаго и настойчиваго врага имъ было едва ли по силамъ. Лишь побѣда надъ австрійцами могла влить въ усталую русскую армію свѣжія силы, но эту-то побѣду германское верховное главнокомандованіе и рѣшило вырвать своимъ контръ-ударомъ.

Для германцевъ, однако, было далеко не все равно, гдѣ нанести подготовлявшійся контръ-ударъ. Ихъ успѣхъ долженъ былъ оказать непосредственное вліяніе на улучшеніе положенія австрійцевъ. Къ тому же, на юго-восточномъ театрѣ центральныхъ державъ, какъ я уже говорилъ, зарождались новые политическіе факторы, развитіе которыхъ надлежало по возможности задержать или затруднить.

При такихъ условіяхъ, весьма важно было демонстрировать мощь Германіи сильнымъ ударомъ въ предѣлахъ именно австровенгерской территоріи. Вступленіемъ значительныхъ силъ на территорію ея союзницы устанавливался, кромѣ того, и извѣстный контроль надъ нею, не безполезный съ точки зрѣнія германской политики и стратегіи.

«Я уже давно обдумываю, — писалъ въ апрѣлѣ 1915-го года генералъ Фалькенгайнъ, — сильное наступленіе изъ раіона Горлице въ направленіи къ Саноку». И, дѣйствительно, успѣхъ наступленія въ этомъ направленіи могъ свести на нѣтъ всѣ наши успѣхи на Карпатскомъ фронтѣ, по отношенію къ которому намѣчавшійся ударъ являлся фланговымъ. Въ особо трудное положеніе онъ мотъ

поставить тѣ изъ нашихъ войскъ (лѣвый флангъ 3-й арміп п всю 8-ю армію), которыя далеко углубились къ тому времени въ горы на Бартфельдскомъ, Дуклинскомъ и Лупковскомъ перевалахъ.

Генералу Конраду, ясно видѣвшему безвыходное положеніе австро-венгерской арміи, ничего не оставалось, какъ пойти навстрѣчу предположеніямъ Фалькенгайна, и задуманное наступленіе было окончательно рѣшено на одномъ изъ апрѣльскихъ совѣщаніи въ Берлинѣ.

Свыше 16-тп пѣх. дивизіи, съ невиданной по числу и мощности артиллеріей, должны были развернуться на фронтѣ между Верхней Вислой и подножіемъ Бескидъ: 11-я германская армія — на участкѣ Горлице—Громнпкъ и 4-я австрійская армія — сѣвернѣе до Вислы. Въ составъ этой фаланги должны были войти четыре германскихъ корпуса, подлежавшихъ перевозкѣ съ запада и, какъ я уже говорилъ, избранныхъ изъ числа лучшихъ ударныхъ войскъ германской арміи. Такъ, въ составѣ этихъ корпусовъ находилась, и императорская гвардія.

Понятно, что руководство столь отвѣтственной операціей соединенныхъ германо-австрійскихъ силъ имѣлось въ виду поручить германскому генералу. Это предположеніе не вызывало возраженій даже со стороны Конрада, тѣмъ болѣе, что таковымъ лицомъ являлся стяжавшій себѣ блестящую боевую репутацію п отличавшійся большимъ тактомъ генералъ фонъ-Макензенъ. Но вотъ вопросъ: отъ кого самъ Макензенъ долженъ былъ получать директивы? Конрадъ здѣсь не сдалъ и настоялъ на сохраненіи этого права за австро-венгерскимъ главнокомандованіемъ, хотя постепенно, съ развитіемъ наступательныхъ операцій противъ Россіи, право это и пріобрѣло характеръ простой фикціи.