Алхимик - Владимир Кузнецов

Наступает новое утро. Новое утро после конца мира.

Олднонские истории

Аркана Омега

— Очень увлекательная игра. И очень простая, — Гирен Леклидж, указывает на карту, висящую на стене. — Один из нас находит название, а другой пытается его отгадать. Прекрасное упражнение для аналитического ума.

Другие пассажиры кают-компании яхты «Лилия» смотрят на него с некоторым недоверием. Только Нейдж Рей выглядит заинтересованной.

— При чём здесь ум, позвольте узнать? — интересуется сидящий в глубоком кресле мужчина. Он курит сигару с золотым кольцом и носит на пышном галстуке брошь с крупным изумрудом. Известная личность — и большая тайна для многих, не только в кают-компании, но и во всей Империи. Уже полтора года как он занимает пост Хранителя Тайной Печати в Кабинете Его Величества, и никто не может сказать, кто он и откуда родом. Подписывается и представляется Хранитель монограммой «Д», а лицо скрывает литой серебряной полумаской, которую, по слухам, не снимает даже во сне.

— Объяснять — занятие для монаха в приходской школе, — делает небрежный жест Леклидж. — Не желаете разрешить наш спор практически?

Присутствующие с интересом ожидают продолжения. Оно не заставляет себя ждать: двери кают-компании раскрываются, впуская Уолзи Лэбба, архиепископа Альбони в сопровождении двух гвардейцев.

— Неслыханно! — обрывая попытки приветствовать его, произносит Лэбб. — Я требую ответа!

— Какого, Ваша Святость? — лениво интересуется Д, выпуская несколько дымных колец.

Архиепископ клокочет от гнева. Сейчас на нём повседневное облачение — длиннополый белоснежный камзол с золотым шитьём и рубинами, бриджи и шелковые чулки с завязками сплетёнными из золотой нити. Раскрасневшееся лицо священнослужителя особенно выделяется на этом фоне.

— Кто-то из присутствующих проник ко мне в каюту и украл… принадлежащую мне вещь! — он слегка запинается на средине этой гневной тирады. Леди Рей берёт со стола хрустальный фужер с вином и делает небольшой глоток. Лицо её непроницаемо — это означает, что подобное обвинение для неё крайне оскорбительно. Королевский врач, иностранец Бюлментрост, задумчиво играет желваками на скулах. Лорд Бэллкем, виконт Гайрел, вскинув подбородок, делает вид, что поглощен изучением ближайшей картины. Невозмутимыми остаются только Леклидж и Д.

— А почему, собственно, кто-то из присутствующих? — интересуется Гирен, единственный из всех, кто не носит громкий титул и не занимает важный государственный пост. — Не правильнее ли предположить, что это был кто-то из матросов? Вещь, я полагаю, ценная?

— Вам не нужно ничего «полагать», — с неприязнью отвечает Лэбб. — Мои гвардейцы уже обыскали матросов, их сундуки, трюмы. Со всем тщанием они осмотрели яхту, от носа до кормы.

— Чёрные мундиры привыкли к обыскам, — согласно кивает Д. — И весьма поднаторели в них. Запрещённая литература, подмётные письма, недозволенные предметы… Если кто и знает, как надо искать, то это Епископальная Гвардия, не так ли, Ваша Святость?

— Истинно так, — архиепископ оставляет иронию Д без ответа. — Они разделили все палубы и переборки на квадраты, тщательно пронумеровав их и обыскав один за другим. Потайные ящики, ниши, подпольные тайники — ничто не скрылось от их внимания.

— Большой труд, — подаёт голос виконт Гайрел. — Требует времени.

— Я обнаружил пропажу вчера утром, — с некоторым трудом признаёт Лэбб. — Но не стал преждевременно поднимать шум. Предпочёл проверить всё самостоятельно.

— Я полагаю, наши каюты вы уже осмотрели, — улыбнулся Леклидж. Эти слова похожи на стилет, завернутый в шёлковый платок. И Рей, и Бэллкем — древние фамилии и посягательств на свою честь просто так не спустят.

— Не все, — на лице архиепископа на мгновение появляется хищная улыбка. — Я уверен, что ни прекрасная леди, ни благородный виконт не причастны к этому вопиющему преступлению.

На отстраненном лице Нейдж Рей появляется тень интереса. Бэллкем всё ещё игнорирует разговор. Тоскман по отцу, он унаследовал его, подобный пороху, нрав. Первая сказанная архиепископом фраза уже была достаточным оскорблением.

— Нашли что-то интересное? — елейным голосом спрашивает Д. Инкогнито накладывает свои ограничения — он не отвечает на подобные вызовы открыто. Повадками Хранитель похож скорее на змею, чем на льва — предпочитает внезапный удар из надёжного укрытия.

— Пока нет, — отвечает Лэбб и в голосе его нет ни тени смущения или страха. — Я прошу вас отдать мне украденное добровольно. Это избавит нас обоих от неприятной процедуры. Вы знаете, я в своём праве.

Столь неожиданный поворот обращает присутствующих в слух.

— Вы говорите о Сердце? — тем же тягучим тоном спрашивает Хранитель. От этих слов лицо архиепископа резко белеет. Он оглядывается, но остальные, похоже, не понимают, о чём идёт речь.

— У меня его нет, — заявляет Д.

Воцаряется тишина, слышен только скрип снастей и плеск волн снаружи.

— В таком случае, — тяжело произносит Лэбб. — Леди, виконт, вы не желаете покинуть кают-компанию? Боюсь, я вынужден буду запереть её до… конца разбирательства.

— Мистер Леклидж предложил интересную игру, — вздыхает леди Рей. — Не хочу пропустить первый раунд.

— Я тоже, — кивает виконт.

— Да будет так, — соглашается архиепископ. Двери за ним закрываются. Ключ со скрипом проворачивается в замке.

От кают-компании он следует по узкому коридору к каюте Д. Она заперта, но один из гвардейцев достаёт из кармана связку ключей и, один за другим пробует вставить их в замок. Наконец, раздаётся щелчок, и дверь открывается.

Леклидж стоит у иллюминатора, спиной к вошедшим. Один из гвардейцев кладёт руку на эфес шпаги.

— Не нужно, — останавливает его Лэбб. — Гирен, оттрудитесь объясниться.

— В чём, Ваша Святость?

— Как вы покинули кают-компанию и оказались здесь? Коридор один и он не так велик.

— Чёрные мундиры — не лучшие слушатели, — пожимает плечами леклидж. — Пусть подождут за дверью.

Архиепископ коротко кивает гвардейцам. Те выходят, закрыв за собой дверь.

— Это ваших рук дело? Вы выкрали Сердце? — требовательно спрашивает Лэбб. Леклидж поворачивается к нему. Его длинные седые волосы растрёпаны, словно только что он стоял на сильном ветру. Он молчит.

— Вы сделали это по приказу Д, — продолжает Уолзи Лэбб. — Я трижды отказал этому выскочке в просьбе продать Сердце. Оно принадлежало святому и его нетленность…

— Святость, в том понимании, какое вкладывает Епископальная Церковь, никогда не касалась этого предмета, — перебивает собеседника Гирен. — Это плод нашего искусства.

— Аркана запрещена Королевским законом, — лицо архиепископа багровеет.

— И всё же я здесь, — разводит руки Леклидж. — Тот, кто посвятил Аркане жизнь. Прошёл сквозь стены и двери, не затратив на путь и секунды. И не покинув своего прежнего места.

— Я сам поднесу факел к твоему костру, колдун, — Лэбб касается небольшого украшения, подвески, закреплённой на широкой атласной ленте.

— Нет, — улыбается Гирен. Глаза его становятся тёмными, словно заполняясь чёрным дымом. — Ваша Святость не сделает этого — ибо украл не я.

— Я должен поверить безбожнику?

— У вас нет иного выбора, — кажется, то чернота в глазах Лэклиджа распространяется, заполняя глазницы. — Зачем ещё Д пригласил меня сюда? Кого ещё заподозрить, как не колдуна и богоотступника?

— Вы сами раскрыли себя. У меня не было особого повода подозревать вас.

— Я раскрыл себя, чтобы этого не сделал истинный преступник. Если бы Д обличил меня, наш разговор бы не состоялся. Я предлагаю вам сделку.

— Сделку? — нервно хихикает Лэбб. — Архиепископ и колдун могут заключить сделку?

— Вам не найти Сердца. Д слишком хорошо знает методы чёрных мундиров, чтобы дать себя раскрыть. А протекция короля не даст вам его арестовать. Как только «Лилия» бросит якорь в Олднонской гавани, Сердце будет для вас потеряно. Забавно: вы ведь полагали, что такой способ его перевозки наиболее безопасен, не так ли?

— Я прикажу обыскать его каюту. И его самого.

— Попробуйте, — кивает Леклидж, повернувшись в сторону кровати. Лэбб машинально следует за его взглядом. Этой доли мгновения достаточно — рядом с ним уже никого нет.

— Ко мне! — срывающимся голосом он зовёт гвардейцев. — Обыскать всё! Разбирайте мебель! Проверьте иглами обивку! Простучите все стены, осмотрите пол! Прощупайте портьеры, разберите картинные рамы!

Спустя два часа двери кают-компании открываются. Уолзи Лэбб, разгорячен ещё более.

— Как продвигаются ваши поиски? — осведомляется Д.

— Лорд-Хранитель! Извольте встать! Вас подвергнут личному досмотру.