Цветы в Пустоте - Александра Сергеева

　　 — НЕ НАДО!!! ПОЖАЛУЙСТА, НЕ НАДО! В этом нет нужды!!!

　　 — Прощай, Сильвенио Антэ Лиам, — эхом откликнулись спокойные музыкальные голоса. — Это наш долг. Да воздаст тебе благодать святая мать Эрлана.

　　 А затем тот из цепочки, что стоял к Лимине ближе всех, положил ладонь ей на плечо, и пламя объяло их всех до одного.

　　 Сильвенио закричал так, что оглушил сам себя. Он бросился вперёд, хотя и слишком хорошо осознавал, что не сможет никого спасти. Снова не сможет!.. Он чувствовал себя самым ничтожным существом на свете. Он чувствовал себя таким жалким сейчас, что хотел лишь умереть вместе с ними, с теми, кого он опять, опять не смог спасти — лишь бы не ощущать этой пожирающей его изнутри вины…

　　 Горячие руки варвара, как нагретые солнцем железные оковы, обхватили его сзади. Одна ладонь легла на глаза, подобно непроницаемой чёрной ленте, а другая мягко, но настойчиво накрыла его сердце и прижала к чужой груди. Сквозь шум крови в голове он вдруг услышал размеренное "туммм, туммм, туммм" — как будто где-то били в большой барабан, предвещая военный марш.

　　 — Тише, — сказал Аргза. — Тише. Я здесь. Я рядом. Я с тобой. Ты ведь слышишь мой голос, верно? Да, молодец, слушай его. Я здесь. Это очень важно, Лиам, чтобы ты меня слушал. Я с тобой. Ты со мной. Ты в безопасности. Слушай мой голос, Лиам. Это очень важно, ты ведь помнишь. Я рядом. Ты меня слышишь?

　　 Барабан продолжал звучать, сливаясь с низким тембром его голоса, и отдавался в груди пирата успокаивающей вибрацией, которая ритмично проходила по всему телу Сильвенио тёплыми волнами. Он изогнулся, всё ещё пытаясь вырваться, но уже не мог разорвать контакт.

　　 — Ты молодец, Лиам. Ты выдержишь. Всё будет хорошо. Слушай мой голос. Я здесь. Я рядом. Только я. Только мы. Слушай меня очень внимательно, Лиам. Очень внимательно, ты меня понял? Всё будет хорошо.

　　 Где-то бесконечно далеко, за пеленой обволакивающего, как шёлковая паутина, голоса пирата, закричал Атрий Джоз. Сильвенио обнаружил, что дышит уже спокойно, в такт биению чужого сердца позади себя. Биению, которое проходило сквозь всё его существо. Аргза склонился к нему ниже, и теперь его голос, казалось, минуя непосредственно уши, поступал сразу в мозг, сразу куда-то под кожу, под черепную коробку, сворачиваясь там в клубок из одних лишь уверенных интонаций и усыпляющего тепла.

　　 — Только я, — повторил Аргза, касаясь губами его уха. — Только мы. Есть только мои руки. Есть только мой голос. Есть только мои слова. Есть только я. Я. Я — начало. Я — конец. Твой мир замкнулся сейчас на мне, Лиам. Слушай меня очень внимательно. Потому что нет больше никого и ничего. Я рядом. Я здесь. Только я. Мы одни. Мы всегда будем одни. Я с тобой. Ты со мной. Ты в безопасности. Тебе ничего не угрожает. Ты слышишь только мой голос. Ты чувствуешь только мои руки. Есть только я, Лиам. Сосредоточься. Это очень важно, чтобы ты сосредоточился. На мне. Я — есть. Я. Слушай меня. Ты молодец, Лиам. Ты у меня молодец. Вот так… да, вот так, всё хорошо…

　　 Потом он медленно разжал руки, и Сильвенио, всё ещё опираясь на него спиной, открыл глаза. Ни от Джоза, ни от Ищущих не осталось даже трупов — они исчезли без единого следа. Странно: мозг его чётко зафиксировал, что произошло, и тем не менее все остальные его чувства склонны были обманывать. Мозг помнил всё, но Сильвенио теперь ощущал себя так, будто бы в его голову закрались неправильные воспоминания. В самом деле, удивился он про себя мимолётно, разве тут только что был кто-то ещё? Разве ему не привиделось голубое пламя, и Ищущие, и…

　　 — И часто вы проворачиваете такие… штуки? — спросил он, с трудом сохраняя ясность ума. — Не думал, что вы владеете подобными техниками…

　　 Аргза довольно хмыкнул. Он сам всё ещё был абсолютно спокоен, и все инстинкты, все эмоции, все ощущения Сильвенио, сливаясь с этим спокойствием, в один голос твердили, что ничего не произошло. Пару минут назад его сердце буквально готово было разорваться на мельчайшие куски, не выдержав напряжения, а теперь внутри было хорошо и пусто. Словно бы пережитое было не больше, чем галлюцинацией.

　　 Качественный гипноз.

　　 — Почему вы не сделали так, когда убили Джерри? Я чуть не отключил восприятие тогда, я думал, я сойду с ума.

　　 Аргза мягко потрепал его по волосам.

　　 — Некоторые вещи в своей жизни необходимо пережить. А некоторые — совсем необязательно. Пойдём отсюда.

　　 С "Кроличьей Норой" было покончено навсегда.

　　 Костёр полыхал нестерпимо ярко, тянулся жадными оранжевыми языками к самому небу. Счастливые люди танцевали вокруг него, корчились в диких пьяных плясках и орали какие-то песни на разных языках. Выжившие рабочие и солдаты с корабля Паука веселились точно так же, как и остальные освобождённые, словно бы и не ждал их такой же плен по возвращении. Алкоголь, бесплатная еда, пляски и это мимолётное упоение кажущейся свободой и кажущейся победой — вот и всё, что испокон веков нужно было людям. Праздник на Данаре был в самом разгаре.

　　 Сильвенио наблюдал за всем этим хаосом из-под полуприкрытых век, стоя в стороне от общего веселья. Несколько раз он заметил в толпе танцующих громадную тень варвара, но не следил за ним. Потом Аргза подошёл к нему и, пьяно ухмыляясь, вручил чашу с вином. Сильвенио отпил немного из вежливости — и вернул её обратно.

　　 — Могу я вернуться на корабль, милорд? — спросил он осторожно. — Я очень устал и… замёрз.

　　 — Ууу, уже устал? Ну уж нет, мой милый! Ты у нас… мм… Королева Бала сегодня! Эй, эй, смотрите все! — пират радостно заорал и замахал руками, привлекая общее внимание. — Эй вы, крысы паршивые, мы забыли отдать почести тому, кто спас вас всех, идиоты! Смотрите, какая умная у меня принцесса!

　　 "Мой милый", "королева", "принцесса"… Сильвенио утопил лицо в ладонях и молча позволил варвару набросить на него свою шубу (взамен прожжённой рубашки он так ничего и не нашёл) и подвести к костру. Вокруг слышался одобрительный свист. Вряд ли, правда, кто-нибудь вспомнит вообще его лицо на следующее утро, но утешением это служило довольно посредственным: он-то точно будет помнить всё.

　nbsp;　 Аргза легко подхватил его за бёдра и поднял над землёй, усаживая на импровизированный "трон", спешно собранный такими же пьяными энтузиастами из булыжников, шкур и лишних дров. Руки от лица он ему отнял насильно и плотнее укутал в свою шубу, практически запеленав в неё.

　　 — Всем воздать уважение нашей храброй принцессе! — заорал пират снова.