Горький ветер свободы (СИ) - Ольга Куно

— Так пусть мамаша его покормит, — рассудительно сказала Бьянка.

— Пусть, — согласилась я. — Но беда в том, что у мамаши в данный момент совсем другие дела. Надо искать кормилицу. Ты не знаешь, здесь в армоне у кого-нибудь есть грудные дети?

Должны же быть, по логике вещей. Слуг здесь проживает немало, многие из них семейные.

— А знаете, он не есть хочет, — заметила Бьянка. — Он же весь мокренький! Потому и плачет. Ему пелёнки надо поменять.

— Пелёнки. Поменять, — «глубокомысленно» повторила я. Всё бы хорошо, но я с трудом могла себе представить, как меняют пелёнки. Впрочем, начинать следовало с другого вопроса. — А где мы возьмём сухие пелёнки?

Ребёнок кричал всё громче, и от этого искать решение проблемы становилось ещё труднее.

— Дайте мне минут двадцать, я их у кого-нибудь найду, — оптимистично вызвалась Бьянка.

Мысль о том, чтобы ещё двадцать минут держать чадо на вытянутых (уж теперь-то точно вытянутых!) руках, в том время как оно продолжит вот так вот вопить на одной ноте, привела в ужас.

— А побыстрее решить проблему нельзя? — взмолилась я.

Бьянка оказалась человеком понимающим.

— Я сейчас что-нибудь приспособлю вместо пелёнок, — кивнула она и полезла в шкаф, где хранилось постельное бельё. — Сможете его пока распеленать?

— Попробую.

Распеленать ребёнка всё-таки должно быть легче, чем запеленать.

Я положила младенца на торопливо расчищенный Бьянкой столик. Освободить его от пелёнок действительно оказалось не так уж сложно. Оставшись голым и сухим, ребёнок действительно успокоился. Даже улыбнулся мне, и было что-то такое в этой детской улыбке, от чего сердце действительно чуть-чуть защемило.

Но ненадолго. Потому что дальше ребёнок занялся делом.

Видимо, пелёнкам досталось не всё. Вполне внушительная струя ударила мне в левый глаз, пробежала по волосам, описала дугу, забрызгав ковёр и, наконец, в качестве апогея, попала на голову самому ребёнку. Признаюсь откровенно, прежде я никогда не думала, что в этом процессе возможно намочить свои же собственные волосы. Как оказалось, возможно.

— Меткий мальчик, — произнесла я вслух после того, как все нецензурные мысли миновали, оставшись не озвученными.

— Да, они такие! — со знанием дела заверила Бьянка, передавая мне кусок чистой тряпки.

Я поспешила утереть глаз и щёку.

— Вы только не отходите от него, чтобы не упал! — распорядилась горничная, заканчивая разрезать белую простыню.

Я сглотнула. Инстинкт самосохранения как раз-таки требовал отойти подальше. Лучше всего — выбежать из комнаты и закрыть за собой дверь. Практика показала, что в противном случае трудно оказаться вне зоны обстрела. Но я мужественно сдержалась. Ребёнок снова улыбнулся.

— Как дела?

Я осторожно заглянула к Данте полтора часа спустя. Обнаружив, что он один, зашла в кабинет. Остановилась у стола, за которым он сидел.

— Ты в порядке?

За это время я успела подрастерять ту злость, что охватила меня в самом начале, когда появление Аниты застало меня врасплох.

— Да.

Данте устало улыбнулся.

— Чем закончилось общение с Анитой?

— Она пока останется здесь в качестве гостьи.

Я молча кивнула, принимая это как данность. Опустила руки на спинку стоявшего рядом стула.

— Ты ей веришь?

Данте криво усмехнулся.

— Смотря в чём. В трогательную историю о том, как она воспылала ко мне страстью с первого взгляда, не веришь ни на грош.

Я тоже ухмыльнулась, не менее криво. Отчего-то такое недоверие нисколько меня не удивляло.

— А ребёнок? — спросила я. — Думаешь, это действительно твой сын?

Данте вздохнул.

— Не знаю. — Немного подумал и, покачав головой, повторил: — Понятия не имею. Никаких доказательств того, что это действительно мой ребёнок, она не представила, но и быть уверенным в том, что это не так, я тоже не могу. Поэтому пока и оставил её здесь. Хотя поводов для сомнения предостаточно. Обрати внимание, насколько вовремя она появилась.

— Именно тогда, когда ты стал хозяином месторождения камней, и эта информация успела сделаться достоянием гласности, — озвучила его мысль я.

— Именно. И это наводит на подозрения. Но и не гарантирует, что она лжёт.

— Ты женишься на ней, если выяснится, что ребёнок действительно твой?

Я постаралась подготовить себя к тому, что ответ окажется положительным.

— Нет, — ответил Данте. — Это исключено. Но я, конечно же, не брошу своего ребёнка. Признаю его и обеспечу всем необходимым.

— А… как отнесётся к такому решению общество? — проговорила я, стараясь скрыть за этим вопросом собственное чувство облегчения. — К тому, что ты не женишься на матери своего ребёнка?

Данте безразлично, мне показалось, что даже брезгливо, пожал плечами.

— Общество такое решение не одобрит, — ответил он. — Но неравный брак оно не одобрит тем более, а брак с Анитой, сама понимаешь, был бы мягко говоря неравным. Так что оглядываться на общество в таких вопросах не имеет смысла. В сущности, мне от их одобрения ни холодно, ни жарко.

Он встал из-за стола, прошёл совсем близко от меня и подхватил висевший на спинке стула камзол. Действительно становилось зябко. Причём снаружи в дневное время по-прежнему было жарко, а вот стены армона уже успели впитать и источать вокруг себя ночной холод.

— Совсем забыл, — нахмурился он. — Эта история, когда Анита передала ребёнка тебе. Надеюсь, это не доставило тебе слишком много хлопот?

— Нет. — Я инстинктивно поднесла руку к левой щеке, хоть и успела основательно умыться. — Зато теперь я точно знаю, что хочу девочку. Ну, если у меня вообще когда-нибудь будет ребёнок.

— Почему именно девочку? — полюбопытствовал Данте.

— Э…по чисто техническим причинам.

— Сандра!

Ренцо окликнул меня, когда я направлялась в свои покои. Я остановилась, поджидая кастеляна.

— Я слышал, тебе сегодня досталось от новой визитёрши?

— Да нет, — поморщилась я. — Так, ерунда.

— Жаль, что меня не было, когда она приехала. Что она вообще из себя представляет?

— Ты до сих пор её не видел?

— Увы. Меня не было довольно долго. Но то, что я слышал, мне не понравилось.

— Не думаю, что смогу сообщить тебе что-нибудь более приятное, — пожала плечами я. — Она — довольно-таки хваткая особа, из тех, которые своего не упустят.

— М-да, единственное, чего нам не хватает, — это такой особы в качестве хозяйки армона, — пробормотал Ренцо.