Дети немилости - Олег Серёгин

Господин Гори вернулся под вечер, спустя целый час после того, как господ попросили удалиться из дамского вагона, совершенно замученный, но по-прежнему жизнерадостный.

- Дочурочки мои, - умиленно сказал он. – Энгит, кроха, семь лет всего, уже Первой владеет.

- Помнится, я тоже освоил Первую в семь, - несколько напряженно сказал Лонси, пытаясь отыскать в себе следы того расположения, что попервости внушил ему господин Гори. Это оказалось нетрудно: уаррец совершенно не походил на тот образ некроманта, что когда-то, еще в детстве, сложился в воображении Лонси.

- Вот как? – сказал тот. – И как это отразилось? Не вредно ли? Я, откровенно говоря, побаиваюсь.

- Нет-нет, - поспешил Лонси. – Данные у меня скромные, но… В Аллендоре вообще считается, что в раннем развитии никакой опасности нет.

Господин Гори немедля заинтересовался педагогическими методиками, и некоторое время Лонси старательно припоминал то, что слыхал от матери. Беседа текла легко, вскоре господин Гори даже предложил перейти на «ты».

- Право! – со смехом отмахнулся он, когда Лонси, сконфузившись, заметил, что намного его моложе. – Мы же с вами коллеги!

«Никоим образом», - чуть не вырвалось у молодого мага, но он сумел смолчать и очень тому порадовался.

Смеркалось. Фиалковый туман сгущался на горизонте. Уаррец, наконец, умолк и уставился в окно. Ровно стучали колеса, по коридору ходил смотритель и предлагал чай. На сей раз отказывался Гори, с такой многословной учтивостью, что Лонси удалось вовсе ничего не говорить, ограничившись кивком; он даже ощутил некоторую благодарность. Назойливый смотритель утомил его.

Некромант не питал неприязни к уроженцам Аллендора. С тех пор, как Лонси удостоверился в этом, ему мучительно хотелось задать один неудобный вопрос, но он все не мог решиться.

- Я активирую свет? – спросил Харно. – Ты еще не собираешься спать?

- Нет, - быстро ответил Лонси. – Конечно. То есть пожалуйста, включайте… включай.

Южный светильник оказался золотисто-желтого цвета, а не белого, как делали в Аллендоре. Гори долго разглядывал лампу, размышляя о чем-то.

- Я гляжу, у вас тут аллендорские газеты? – сказал он.

- Да. Их можно взять у смотрителя.

- Я, собственно, не о том… - протянул Харно в задумчивости. Глянул в окно.

Неловкие слова жгли Лонси язык; маг то собирался, наконец, спросить, то передумывал. Уаррец же сосредоточенно размышлял о чем-то своем, не замечая его терзаний.

И вдруг вскочил.

Лонси вздрогнул: тучный уаррец двигался быстро, как тигр. Господин Гори кинулся к окну и перегнулся через стол, едва не вжавшись носом в стекло.

- Ты его видишь? – взбудораженно проговорил он. – Глянь! Глянь! Мне не кажется? Ты тоже его видишь?!

Он тяжело дышал, сжимая край стола так, что белели костяшки пальцев. Некромант излучал неистовую жизненную мощь, приближаться к нему вплотную было страшно, словно к чану расплавленного металла... Растерянный, почти испуганный Лонсирем уставился в окно над плечом Гори.

Сначала он не видел ничего, кроме опостылевшей степи и тумана, курящегося над нею. Солнце уже садилось, на западе линия горизонта растворялась в алом огне, с востока наваливался лиловый мрак, отемняя туманные пелены. Сложенные крылья облаков лежали высоко в небе.

Лонси смотрел и смотрел, не решаясь отвести взгляда.

Что-то брезжилось за туманом.

- Видишь? – горячо прошептал Харно; окно запотевало от его дыхания. На лице мага замерли резкие тени.

…рваные облака, замаравшиеся в земной пыли, слишком низкие, покоящиеся на тверди, точно воспоминания о том, что некогда было реальным. Неподвижные смерчи, прозрачные песчаные столпы, вздымающиеся, как башни. Странные угловатые тени, протягивающиеся от пустоты. Стены тумана, пляшущие огни над всхолмиями, пепельные дороги и площади. Мрачные кущи; исполненные тоски фигуры во мгле, тянущиеся к чему-то скрытому...

Видение города явилось и сгинуло. Лонси понял, что дрожит от холода в раскаленном вагоне.

- Вижу, - едва слышно ответил он.

Харно шумно выдохнул и сел.

- Скоро Цестеф, - мрачным, но, впрочем, совершенно обыденным голосом сказал он. – Многие его видят, - и у Лонси почему-то отлегло от сердца. Господин Гори знал, что это такое, он не боялся – значит, и Лонси бояться было нечего.

- Что это? – спросил Лонси. – Мираж?

- Не совсем. – Гори помолчал. – Цестеф – самый молодой город в Ожерелье Песков. Знаешь, как он появился?

Лонси глядел вопросительно.

- Был город Ософ, - сказал уаррец. - Пятьсот лет назад Имана Рескидделат стерла его с лица земли, с такой жестокостью, что немногие уцелевшие жители решили забыть имя города, в котором испытали столько ужаса. Они основали Цестеф, что значит «город живых», а развалины Ософа с тех пор стали называть Цозом, «Умершим». Постепенно пустыня поглотила всякие следы Цоза, но люди начали видеть город-призрак.

- Почему так? – вслух подумал Лонси. – Во время войны применялись какие-то специфические заклятия? Пятая магия, что-то, связанное со временем? Какой ужас.

- Нет, - покачал головой Харно. – Но ты почти угадал.

- Как это? – озадаченно спросил Лонси и поймал себя на том, что совершенно перестал робеть перед некромантом. Словно видение Цоза странным образом породнило их.

- Пять веков назад, - с печальной усмешкой сказал Харно Гори, некромант из Мерены, - была предыдущая активная фаза высшего времени… К ее концу Рескидда диктовала свою волю половине мира. Это принесло миру только пользу, потому что распространилось арсеитство. Но Рескидда была Королевством Бездны.

- А Ософ – Выси? – понял Лонси.

- Не просто Выси. Там жили люди, поклонявшиеся Старшей Матери.

Харно сказал это вполголоса, нахмурившись; лицо его странно исказилось. В университете Лонси слушал лекции о культурах различных народов и легенды главной мировой религии знал превосходно.

- Еретики, - понимающе сказал он. – Рескиаты.

Уаррец посопел.

- Священницы говорят, что тогда, как сейчас, тоже надеялись избежать кровопролития, - сказал он. – Надеялись, что Рескидде хватит мудрости не начинать войны и что Старшая Мать, создавшая высший год, помилует свой город. Война началась, и Ософ пал. Всемогущая Рескит сохранила его на свой лад. Она извлекла его из времени, и жители его вечно служат ей и ее любимым детям. А мы здесь видим город-призрак.

- Страшная легенда, - согласился Лонси. – Впрочем, весь Легендариум страшен, если вдуматься. Я, если честно, не понимаю арсеитов. Не жутко ли жить в таком мире?

Харно улыбнулся, сделавшись непривычно спокойным и как будто помолодев. Стало уже совсем темно, искусственный свет распространялся медленно, словно чернила в воде; показалось, что схемы заклятий, вытатуированные на лысой голове уаррского мага, стали вдруг четче.