Мотылек - Поппи Адамс

В комнату заходит женщина, она поднимает жалюзи. Эту женщину зовут Хелен. Я не умею поднимать жалюзи сама, хоть Хелен и пыталась научить меня этому. Сделать это достаточно просто: надо сначала слегка дернуть их вниз, а потом позволить им медленно скользить. Но у этих жалюзи еще тот характер – они всегда или застревают на половине пути, или вообще отказываются подниматься, так что если продолжать тянуть их вниз, они просто растягиваются.

– Доброе утро, – говорит она.

Она произносит одни и те же слова каждый день, но я не против. Я ничего не знаю об этой Хелен, а она ничего не знает обо мне. Она понятия не имеет, что я знаменитый энтомолог и что я жила в большом особняке. Вы можете себе это представить? Если бы я ей сказала, она бы мне не поверила.

Я немного наклоняюсь вперед, а Хелен поправляет подушки у меня за спиной. Устроив меня поудобнее, она немного поворачивает часы, чтобы они смотрели на меня.

– Чай? – спрашивает она, выходя из комнаты.

Я могу ничего не отвечать: она принесет чай, что бы я ни говорила. Как только она уходит, я поворачиваю часы обратно. Меня безумно раздражает то, что она двигает их, но отучить ее от этой привычки невозможно. Мне и так понадобилось немало времени, чтобы уговорить ее заваривать чай так, как мне нравится.

Возвращается Хелен с подносом. Она ставит чашку с горячей водой на мою тумбочку, чтобы я все хорошо видела.

– Вот так, – произносит она. – Смотрите?

С этими словами она опускает пакетик с чаем в чашку и некоторое время помешивает воду ложкой. При этом она считает:

– Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять, одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать, пятнадцать.

Досчитав до пятнадцати, она резко вытаскивает пакетик и ложку из чашки и кладет их на поднос. После этого она берет десертную ложку и начинает осторожно наливать в нее молоко. Когда ложка наполняется до краев, она выливает молоко в чашку. Затем она кладет ложку на поднос, еще раз говорит: «Вот так», берет поднос и выходит из комнаты.

Та неделя, в которую Вивьен вернулась домой, теперь кажется мне нереальной. Мне все еще хочется знать, почему она приехала. Есть и еще одна вещь, которую я, наверное, никогда не узнаю, – почему я единственная из всех моих родных сумела дожить до глубокой старости. Это тревожит меня. Мне пришлось наблюдать за тем, как все они сначала впадали в отчаяние, а потом умирали. Я делала все возможное, чтобы помочь им, чтобы удержать их вместе, но чем больше я старалась, тем дальше они расходились друг от друга, – и в конце концов каждый из них отыскал свой собственный путь к самоуничтожению.

Здесь я веду совсем другую жизнь – я как будто поменялась с кем-то местами. Но я не против: что ни говори, от такого обмена я только выиграла. Я ни капельки не скучаю по Балбарроу-корту, здесь меня намного реже мучает беспокойство. Эта комнатка невелика и удобна, здесь нет никакого хлама и не бывает неожиданных посетителей. Я обнаружила, что здесь очень устойчивый распорядок дня, но лучше всего то, что, если я хочу убедиться, что мои часы идут правильно, мне достаточно позвонить в маленький колокольчик – и в любое время, днем или ночью, кто-нибудь обязательно придет ко мне.

Слова благодарности

Я сердечно благодарю за усердную работу и проницательную редактуру Ленни Гуддингса из Vigaro/Little, Brown в США и Кэрол Бэрон из Knopf/Random House в Великобритании, а также Джудит Мюррей из Greene amp; Heaton за здравые советы. Кроме того, благодарю Хейзел Орме, а также всех работников Little, Brown и Knopf.

Спасибо тебе, мой муж Вильям, за тонкие суждения и постоянную поддержку; вам, мои первые читательницы Оливия Ворхем и Лиззи Кинг, за ваши комментарии и слова ободрения. Спасибо другим моим читателям: Шарлотте Беннетт, Кэту Армстронгу, Виктории Митфорд, Джулии Минкус, Бек Армстронг и отдельно Анне-Марии Маке за ее помощь и добрые советы и Джиму Инду за то, что он ответил на мои многочисленные вопросы. Я всегда буду благодарна Белле Мюррей за то, что она показала мою работу Стиви Ли, а Стиви за то, что он показал ее Джудит Мюррей. Сэма Моргана я благодарю за то, что он не дал детям одичать.

Благодарю Леса Хилла из общества по защите бабочек графства Дорсет за то, что он согласился поделиться со мной своими знаниями и потратить свое время на проверку упомянутых мной фактов, а также Королевскому энтомологическому обществу в Лондоне за то, что мне было разрешено пользоваться его библиотекой. Наиболее полезными стали для меня следующие книги: Е. В. Ford, Moths и Brian Worthington-Stuart, Collecting and Breeding Butterflies and Moths. Но больше всего мне помогли чудесные описания, приведенные в книгах А. М. Аллена, посвященных коллекционированию молей в начале и середине двадцатого века: A. M. Allen, A Moth Hunter's Gossip, Moths and Memories и др.

Научные идеи и опыты, которые я приписала персонажам своего романа, основаны на дискуссиях и экспериментах, которые действительно велись в то время. Я очень благодарна бесчисленным энтомологам середины двадцатого столетия, чьи идеи повлияли на мировоззрение или вызывали научный интерес моих персонажей.

Примечания

1

Более трех тысяч квадратных метров. (Здесь и далее примеч. пер.)

2

Wainscot – высококачественная древесина дуба, а также бабочка из семейства полосатых совок (англ.).

3

Sea town – морской город (англ.).