Андервуд. Том 2 - Илья Рэд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Особенно это действовало на умудрённого годами крысолюда Брогга. У других не было за плечами горьких потерь или разочарований, поэтому Ганс давал им чистую эйфорию. После такого они смотрели ему в рот, ловили каждое слово, лишь бы снова испытать эти окрыляющие чувства.
— Сегодня в одиннадцать, — предупредил он всех об очередном сеансе и, посвистывая, двинулся в сторону усадьбы сенсея.
Полкуровка, как и ожидалось, был дома, а вот Ник с Алексой куда-то уехали. Аристократ перекинулся шуточками с Кирой, поздоровался с тренирующимся во дворе Борди и заскочил в дом, чтобы переодеться.
— Зайди, — попросил его голос Саймона.
Ганс остановился и нервно щёлкнул пальцами. Что от него хотят? Дверь открылась, и парень увидел лежащего на спине крысюка. Его свешенная с края дивана голова апатично смотрела на вошедшего. На полу валялись три кочерыжки от капусты, легендарная шляпа пылилась на тумбочке, а меч в ножнах ловко крутился ногами. Одна балансировала носком по центру клинка, а вторая подкручивала его.
«Как же ему, наверное, скучно», — промелькнула первая мысль.
Ганс высвободил невидимое синее щупальце, которым залезал в голову своим марионеткам. Он давно облизывался на возможность «прочитать» учителя. Что же на уме у легендарного воина? Однако страшно. Хоть аристократ и убил угрозу рангом выше, но учитель намного опытней и сильней.
Синяя дымка прокралась низом, забралась на кровать и приблизилась к уху сенсея. Тот задумчиво повернул голову как раз в нужную сторону, и Ганс затаил дыхание — ещё чуть-чуть! Каких-то десять сантиметров.
— Не советую, — просто сказал он и поковырял пальцем в носу.
Спина похолодела, а с виска в панике побежала капелька пота.
— Вы… видите их? — вернув самообладание, выдавил он с хрипотцой.
— Ага, — безразлично сказал Саймон, — а ещё чую — от тебя пахнет кровью и этой дрянной магией. Ты не послушался меня.
— Я принёс полагающуюся долю, — ответил аристократ, доставая из карманов охапку зелёных минералов.
— Было большой ошибкой принимать тебя в школу, — всё так же беззлобно говорил крысолюд, с ленцой наблюдая, как Ганс кладёт камешки на письменный стол. — Проглядел я твою мстительность. У мастера должен быть холодный ум.
Ему показалось, что тренер сказал это с насмешливым оттенком.
— Вам помог Сомс, а я должен был крутиться сам — так что не надо…
Саймон неожиданно рассмеялся.
— Вот так помощь, — клинок остановился и крысолюд пнул его в сторону ученика.
Ганс мало того, что уклонился, но и смог поймать прославленный меч за рукоять. Ножны высвободились и ударились в дверь. Комнату озарило тусклое сияние. Лезвие покрылось серым огнём, топорщащимся агрессивными языками по всей длине.
Сенсей ловко кувыркнулся через себя и расслабленно встал перед Гансом.
— Этот меч — подарок богини, — сказал он, забирая оружие. Оно окрасилось в ярко-синий цвет. — Она создала его из моего избытка маны. Когда металл станет чёрным, ты превратишься в угрозу.
Ганс открыл было рот, но шок от осознания этой информации не дал ему заговорить.
— Я предупреждал тебя не использовать слишком часто новую силу.
Парень тут же пришёл в себя и сжал кулаки.
— Если понадобится, я стану монстром, но отомщу, — выпалил он на одном дыхании.
— Тогда мне придётся убить тебя, — Саймон поднял ножны и вложил в них меч. — Ты уверен, что тебе это надо?
Аристократ решительно кивнул, стараясь не встречаться с разочарованным взглядом учителя.
— Я добуду ещё руды и очищусь. Справлюсь.
— Я не мясник, так что от меня помощи не жди, — полукровка налил заварки из чайничка в кружку и отпил крепкий напиток.
— Я и не просил, — поморщился Ганс, не смевший даже надеяться на это.
Вредный шерстяной боец готов был спасать ученика в бою, рисковать против самых сильных тварей, но конфликтов людишек старательно избегал. Оно и понятно — на мастера много кто точил зуб.
— Чудно, а теперь вали на хер отсюда и да — про богиню Нику ни слова, понял? — он сказал это безразлично, но в голосе чувствовалась скрытая угроза.
— Понял, — Ганс вышел из комнаты со смешанными чувствами — он так долго гонялся за одобрением учителя, что разочарование в его глазах больно ударило по аристократу.
С другой стороны, парень злился на чрезмерную отстранённость Саймона. Если Нику тот уделял больше внимания и готов был возиться со Жнецом сутками, то Ганс всегда был предоставлен сам себе. Будто он недостоин обучения.
Аристо со злостью тормошил гардероб, отбрасывая в сторону ненужные вещи. У него не было зависти к Нику, скорее претензии к грёбаной крысе. Ганс подозревал, что, несмотря на пережитые совместные передряги, Саймон всё так же видел в нём капризного отпрыска знатного рода.
«Да, только я смог облапошить тебя», — вдруг застыл он на месте. — «Даже без способностей угрозы».
Не то чтобы это предмет гордости… Одного у Ганса не отнять — если он что-то задумал, то горы сворачивались упорством и выдержкой. В случае с Арлингами и Хисториусами он просто сотрёт каменные глыбы в песок. Не останется ни одного потомка этих семейств. Их забудут. А вот Хьюзы будут процветать.
Ганс подобрал добротный выходной комбинезон из чёрной кожи, ботинки на высокой платформе и откопал парик с иссиня-чёрными волосами. Меч пристроил в дорогие ножны, отделанные ветвящимися нитями смолы.
Дверь хлопнула, и он направился в город. Кира помахала ему на прощание. Ганс ответил тем же и настроился на серьёзный разговор. Саймон немного подпортил хорошее расположение духа, но пара глубоких вдохов и сознание вновь настроилось на беседу, которую он проворачивал в голове тысячи раз.
Парень заметил, как ему улыбнулась проходящая мимо девушка с тазиком, полным белья. Подмигнув ей, Ганс увидел, как она делано скромно отворачивается, сразу повеселел. Вот что ему требовалось — качественно прожарить грудастую симпатяжку.
Прохожие бегло и завистливо его оценивали — нечасто аристократы бывают во внешнем городе. Один раз к нему подошёл полицейский и предложил подвезти на казённом варане, ссылаясь на небезопасность района, но Ганс вежливо отказался. Он может за себя постоять, просто оттягивал неизбежный разговор с отцом.
Родовое поместье встретило его всё так же угрюмо и торжественно. Архитектурная вычурность никогда ему не нравилась. Статуи ужасных монстров вызывали желание снести эти пережитки к вормлинговой бабушке. Глотать пыль традиций — это не про него.
