Охота на магов: путь к возмездию (СИ) - Росс Элеонора

— Да. Собрание не закончилось! Слышишь?

— Это уж понятно. Ты, видимо, забылась, — он подозрительно посмотрел на нее, поспевая за Афелисой.

— Просто в связи с предчувствиями вспомнился рассказ Хакан. Ничего особенного, ты его прекрасно знаешь.

— Она хранительница всяких историй, и много чего рассказывала. Так какой же именно?

— Ты убил предателя. Но, однако, как тебе это удалось? — с интересом спросила маг, остановившись недалеко от зала. — Неужели он не заметил тебя? И с какого расстояния ты стрелял?

— Не рассказали? Хакан видела эту сцену, если ее не отвлекло что-то. Лук тогда у меня был с собой, и бежал из Гроунстена я вооруженным. Остальные обошлись без него, полагаясь на магические барьеры. Но… Ты ведь знаешь, в чем они несовершенны. Барьеры и щиты требуют силы, а мы тогда все уставшие были. Силы не только духовной, но и физической не хватало. У Леотар было оружие, и пару раз она им воспользовалась. А стрелял я из-под куста, а он, глупец, и не вздумал оборачиваться.

— Госпожа! Госпожа Афелиса Диамет, — вдруг раздался громкий голос Леотар. — Вот Вы! — скорым шагом она приблизилась к ней, выдыхая. — Со жрецами не связаться. Связь пропала, мы слышали голоса и крики по ту сторону шара, и, к несчастью, это охотники! Они воспользуются шаром и выследят нас!

Давешне твердый и тихий голос теперь дрожал и запинался. Леотар со страхом смотрела на них, говоря, что нет времени ждать и оступаться.

— Что ж Вы так распереживались, Леотар? — спросила Афелиса, опираясь о стену. — Не думала, что Вы будете сомневаться в нашей подготовке. Вот уж от кого не ожидала! Даже если кто-нибудь явится, мы дадим отпор.

Она сглотнула, волнительно озираясь по сторонам и, в конце концов, напыщенно поворотила головой. Тогда-то в коридор вырвались следом все колдуны: шум и гам разнесся по стенам. Стало ясно, что услышанная новость до того тревожила и выводила из строя всех высших магов, что рациональность размылась в этой суматохе.

Внезапно обрушилась на них эта напасть.

20. Замок Тираф

«Наконец-то я на свободе! Хотя бы на немного, но это стоит того! Ночью не так страшно, как говорят… Или это потому, что страшилок я никогда не слышала? Почем знать?..»

Розалинда порхала вдоль тротуара. Фонари озаряли ее блестящие, торжественные глаза, а какой приятный ручеек утоления разливался внутри нее! Согревающий и бурный. Звезды будто бы сверкали ярче, радуясь ее счастью; и вдруг девчонка заметила, как над ней заблестело созвездие. Все вокруг стало таким небрежным, светлый и отчужденным, что природа неспешно поглощала ее в свой тихий мирок. Она перепрыгивала через грязь, лужи, и неожиданно на носу ее разбилась капля воды. Подняв голову, уставилась на бисерный дождь и, поджав нижнюю губу, тут же забегала взглядом по темной улице: спальный район, ни одного прилавка поблизости! Кто же захочет ее приютить на ночь? Розалинда слонялась под навесами, заглядывая в завешенные окна, и холод постепенно обвивал ее своими холодными щупальцами. Вдруг она замерла на месте: шторка дернулась в окне, и тут же появился в щели большой, зеленый глаз. Попятившись назад, она прижала руки к груди. Хищный, будто бы неживой взгляд вперился в нее. Казалось, что вот-вот полетят осколки, и чудовище наброситься на нее! Вспомнилось ей гадание старухи, и эти гадкие слова: «Ничего хорошего не ждет. Потеря близкого человека, иль своя смерть…». Своя смерть! Страх окатил девчонку, немой крик застрял в горле. «Нужно бежать… Бежать скорее!» Не отводя взгляда, перебежала через дорогу, и внезапно показалось то, чего она не могла ожидать! Шторы снова дернулись, на мгновение глаз исчез. Однако рано радовалась Розалинда. В ту же секунду к окну прижался огромный пушистый кот, скребущий когтями по стеклу. Лапы его расплылись на окне, и, мяукая, он порывался наружу. «Разбудит хозяина, еще подумает, что я виновата; и вообще, нечего мне в чужие окна заглядывать!» Схватившись за ручку сумки, она, нервно перебирая пальцами и стуча по коже, поспешила за поворот, подальше от этого небольшого домика.

Улицы были похожи друг на друга. Те же крыши, фонари, дома и одинокая луна, ищущая своих маленьких спутников. Ночь охватила весь город, и неизвестно, когда наступит утро. Может, и не будет его вовсе. Все возможно в фантазии Розалинды, опасающейся каждого шороха. Как тоскливо и неприятно прощаться с душевным лучиком, сияющим подобно звезде. Он угас, а за ним и вся природа.

«Когда-нибудь я пересеку границу, — мечтала она, лениво перебирая ногами. — И не важно, выйду ли замуж. Я уверена, что Афелиса помнит и любит меня! Эх, который раз мне приходиться сбегать из какого-то места к настоящему дому. А если судьба давно свела меня с ней, даже когда я в приюте была? Не случайно ведь встретилась с ней в лесу! Или случайно?.. Случайности всегда неожиданны, а когда чего-то ждешь, то оно не наступает. Что за зло? — она пнула камень, играясь с ним по дороге. — Мне нужно было отдохнуть… А Дарья, моя мамочка?.. Что с ней сейчас? Нужно ли мне вернуться? Дальше — темнота, страшно. Или подождать до утра? Наверняка не спит! Лучше дождусь утра; может, что-нибудь интересненькое найду».

Предположения оказались велики. Что необычного может произойти на тихой улице, где все давно уснуло? Монстры, чернокнижники, охотники или ангел с небес, смилостивившийся над ней? Демон, жаждущий зрелища и подкидывающий все больше и больше мерзких подарков? Укрываться среди деревьев было прескверно: мыши тихо шуршали листвой, ветви ломились, гнезда высоко над головой тряслись, и вся грязь падала на землю. А тротуар все вел ее вдаль под ночным сводом.

***

— Господин Генри, — раздался вдруг сердитый голос Дарьи из большого коридора. — Не могу ничего терпеть! Хоть убейте. Девчонка моя сбежала, треклятая этакая. Ух, доконала меня! Все, отчалюсь совсем.

Вбежала в холл она, словно укушенная бешеным зверем. Приподнимая двумя руками подол платья, Дарья ворвалась, как ветер, как ураган, что было ожидаемо. И какая буря эмоций вырывалась из ее уст! Если бы не нравственные устои, то вопила бы она крепким, благим матом, плюя на Генри и его сынка. Он тут же подошел навстречу, и слов подобрать не мог в растерянности.

— Не вытерплю больше ничего. Ночь не спала, целую ночь из-за этих людей! — с особым акцентом проговаривала она с пеной у рта. — Я вам вкратце, как говорят, на скорую руку начеркала! А этакое я лицом к лицу говорю. Да что же, что же? Мир меня с ума сводит. Из дома вышла, боясь, а вдруг… вдруг! Уж, как не люблю я подонков, попадающих под горячую руку, ух, вот взяла и убила бы! — чуть ли не в истерике, она с жалостью выдавливала каждый звук. — Но Вы-то поймете меня. Душа родная! Я ее отпустила погулять, да как услышу к вечеру от сына Вашего, что нет ее, так все на взводе. Говорят, что весь день не видели, а мне то какое горе — мне, матери! Вы уж прощайте, прощайте меня за такую эмоциональность, просто, понимаете, — Дарья запнулась, цокнув языком. — Ну не могу я иначе. Разрывает меня. Вы бы сами испугались, да еще как. Хоть и знаю я, что Вы человек ума, а не чувств.

— Сядьте и успокойтесь, — сказал Генри, проводя ее к дивану. — Вам водички, иль чего-нибудь вкусненького принести?

— Вкусненькое не помешает, — воскликнула Дарья, аккуратно усаживаясь. — Я и работника потеряла. Служанки бояться, место ищут. Ну надобно мне вот это все? Беспредел! Вы не переживайте, брак будет. Далеко не уйдет, вернется. Я сама-то… сама…

Всхлипнув, она хотела продолжить, но резкое, грубое, как ей показалось, высказывание Генри поразило и заставило молчать.

— Чего Вы раскричались? Вернется Ваша Розалинда, вернется. Но крик и этот шум — лишний, — спокойно сказал он и вдруг закричал, повернувшись лицом к кухне. — Дрэйв! Десерту гостье!

Мужчина с седой бородой выглянул из-за порога, кивнув, тихо пробурчал: «Слушаюсь». Тут же послышался глухой шум, говор поваров: две женщины показались в дверях, перешептываясь и хихикая. Дарья не могла замолчать ни на мгновение: выкрики слетали из уст, не давая и слова вставить своему товарищу. Генри сел напротив в кресле, стуча пальцами по столешнице и оперев голову об ладонь, лениво слушая ее. Он понимал, что, не дав Дарье выплеснуть чувства, случиться скандал, а то и еще драка. Один раз это было, и мужчина знал об той постыдной встрече. Что ж, ей удалось отстоять свое, а иначе бы разродился спор куда больше и хуже. Что-то побуждало и трепетало ее нервы, спокойно усидеть не удавалось. Перебирала ногами, подправляла прическу; громко, напыщенно вздыхала, приметив своим острым взглядом, что Генри лишь косвенно ее слушает. Щеки вспыхнули румянцем, и вот Дарья встрепенулась, вскочила с дивана. Положив руки на пояс, женщина недовольно вгляделась в него, привлекая все его внимание: