Кочевники неба - Вадим Павлович Калашов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И он наконец нашёл.
«Ты полный идиот!».
Когда среди череды геометрических фигур и зловещих иероглифов вдруг мелькнул Крум, да ещё такого сомнительного содержания, Варэк от неожиданности отскочил на десяток шагов, а вернувшись к стене, сколь ни силился, не смог найти то место, где знакомые буквы втиснулись между непонятными символами. Он подошёл к стене вплотную, ощупал её рисунки пальцами, и ему снова повезло: Крум. Правда, немного другой.
«Нет, ну точно идиот!».
Варэк закрыл глаза, а когда открыл, и этого Крума не было. И лишь с появлением третьего, до мальчика Миртару стало что-то доходить.
«Ну что, так ничего и не понял?».
Варэк не был дураком, он понял всё.
Умученные однообразием глаза и уставший мозг сами складывают символы в текст, которого нет. Ещё полчаса – и вся стена будет ему казаться одним сплошным Крумом.
– Значит, не на стене. Но где же, где же ты оставил нам знак, Келчи?! – в отчаянии стонал Варэк, пятясь спиной назад. – На полу? На потолке? На домашней утвари?
– Что, нравится? – раздался голос сзади.
Слишком властный, чтобы принадлежать слуге.
– Да, красиво. Но признайся, ты тоже считаешь меня немного чокнутым. Но разве чокнутого выбирают советником пятнадцать лет подряд? Судя по голосу, ты очень юн и не помнишь, как я вместо заседаний в совете играл на бирже. Меня и выбрали первый раз, как тонкого биржевого аналитика. Ха-ха, если бы они тогда знали, что весь мой анализ – бросить священные кости! Погадать на картах Таро! Свериться с гороскопом! А самое удивительное, мои методы работают и сейчас – торговля процветает.
Варэк знал, кого он увидит, когда обернётся. Быть может, статься со взводом гвардейцев. Поэтому оттягивал как можно дольше этот момент. Благо мужчина и не настаивал на разговоре лицом к лицу.
– А знаешь, что самое интересное? Все биржевые аналитики так поступают. Все, только умело скрывают это! Все графики и схемы – для отвода глаз. Биржа – это не одна, не две, а тысячи переменных! Уж насколько Леу Комри обожает сокращать советников и раздавать советы, а в мою сферу даже сунуться боится. А ведь он неплохой математик. Но даже он пасует просчитать мои прогнозы. И скажу тебе честно…
Мужчина сделал паузу, за время которой вспотевший Варэк успел сосчитать звуки биения своего сердца – двадцать раз, и закончил мысль:
– Скажу честно: я не знаю, почему одним из нас высшие силы благоволят, а другие приобретают славу плохих аналитиков. Всю жизнь я посвятил тайным учениям, но так и не познал их глубинной сути. Просто делаю, как они велят. И всем советую. Не спрашивай, почему Луна в Козероге не помогает другим. Планируй дела только на этот день, пока это работает для тебя. А теперь пришла пора тебе рассказать свою историю.
Всё так же, не оборачиваясь, Варэк слегка дрожащим голосом начал рассказ о слуге, которого ещё не все успели выучить в лицо, но мужчина перебил, не дослушав:
– Своих слуг я узнаю и со спины. Не говоря уже о голосе. И языка, на котором ты говорил сам с собой, я от своих слуг не слышал.
Варэк молчал. Как выкручиваться из этой ситуации, ему было совершенно неясно.
– Но, хотя ты и не из моих слуг, твой голос кажется мне знакомым. Возможно, это знак. Я привык доверять знакам. Поэтому ты не пойдёшь к палачу, а пойдёшь домой. А я утром спрошу у солнца, что бы это всё значило.
Лишь когда звуки удаляющихся шагов затихли, Варэк осмелился обернуться. Теперь он не был уверен, что его действительно раскрыли. А не вытянул ли из напряжённой тишины его мозг этот разговор, как извлёк ранее тексты трёх Крумов из однообразных рисунков?
– Будем предполагать худшее: я действительно раскрыт! – взял за исходный тезис Варэк.
А если всё было на самом деле, то он действительно полный идиот – подсказала логика.
Очевидно же, что мужчине, который всюду ищет скрытый смысл и тайное знание, любое лицо или голос могут показаться знакомыми.
Брата Келли здесь никогда не было. Советник по торговле, в отличие от советника по науке, никогда даже мельком не видел Келчи. А он, получается, потратил все деньги на поиск чёрной кошки в тёмной комнате, куда кошкам даже вход воспрещён.
Оставалась ещё надежда уговорить юного слугу вернуть хотя бы половину суммы, но, разумеется, к рассвету он из кабака не вернулся – хоть где-то предчувствия не обманули.
Ожиданию у ограды предшествовало бегство из дворца. Останавливаясь лишь затем, чтобы свериться с картой, Варэк нёсся, сломя голову, а рисунки на стенах словно провожали его потусторонним шёпотом, и только с рассветом эти голоса для него затихли.
Оказавшись за воротами правительственного квартала, Варэк замер, поражённый одной страшной мыслью: а что, если нет никакой Птицы Судьбы? Чем он отличался от этого сумасшедшего, который везде видит тайный смысл, когда был уверен, что такая череда совпадений не случайна, словно кто-то его ведёт во дворец?
– Лилле, Лилле, где же ты, когда ты так нужен? А что, если ты не оказался у истока Орты только затем, чтобы тоже попасть в Верогай? Покажись из-за угла! Дай мне в морду! Обвини в кощунстве! Скажи, что судьба существует, и наша встреча – тому доказательство!
Но ни один из перекрёстков не откликнулся на просьбы измученного сомнениями мальчика Миртару.
Глава 8
Он всегда знает, что сказать!
– Доброе утро, мальчик! Как спалось?
Издевательский хохот ударил по ушам подростка.
Варэк с изумлением воззрился вначале на гогочущую толпу, потом на темноту за окном. Неужели опять ночь?
Ему казалось, что прошла всего минута после того, как он, утомлённый бродяжничеством, оперся о стену, а потом его кто-то грубо толкнул в плечо.
– Скажи спасибо, что мне попался, а не страже. Это я, вольный стеклодув, имею право хоть сутками на улице пьяным дрыхнуть, а твой позор – позор хозяина. Ладно бы ты на Фунда работал, он бы тебя максимум на конюшне сгноил. А от твоего придурочного чего ждать? А ну как принесёт тебя каким-нибудь тёмным силам в жертву?
Предположение стеклодува вызвало новый приступ хохота у его собутыльников.
Варэк всё понял. Он заснул на улице, и этот мужчина с румяными щеками его подобрал и притащил в эту таверну, догадавшись по форме
