Постижение России; Опыт историософского анализа - Н Козин

Его основными вехами стали: социализация собственности, подключение к отношениям собственности основной массы населения; преодоление на этой основе основных классовых антагонизмов, снятие остроты классовых различий через образование массового слоя собственников - средних слоев; глубинная демократизация общества, наполнение свободы личности реальным социально-политическим, экономическим и духовным содержанием; снятие классовой монополии на власть через внедрение в обществе идей политического плюрализма и толерантности; превращение государства из органа только классового господства, господства одного класса над другим в аппарат согласования классовых интересов, гармонизации частных и общественных интересов, развития общества в целом.

В этом смысле у Запада и России была общая формационная направленность исторического развития, между прочим, открытая и обоснованная марксизмом объективно социалистическая, только Россия пошла по этому направлению в полном соответствии с учением марксизма, а Западу удалось избежать его крайностей, несмотря на то, что марксизм - учение не российского, а как раз западного происхождения. Ученики оказались более последовательными, чем учителя. И уровень развития капитализма не имел к этому существенного отношения, так как выбор модели формационного развития определялся цивилизационными факторами.

На эту сторону проблемы стоит обратить особое внимание. Дело в том, что формационный прогресс после капитализма, по историческим лекалам марксизма, предполагал обретение не только новых формационных качеств, но и потерю своей национальной самобытности, становление основ новой цивилизации, построенной на принципах классовой исключительности пролетариата, его исторической миссии во всемирной истории, а потому на основе исключительности ценностей только классовой идентичности в истории, их доминирования над всеми остальными и, прежде всего, национальными. Преодолению подлежало абсолютно все, кроме особой исторической миссии пролетариата.

Это удивительно, но это факт: прорваться к модели формационного развития, по марксизму, можно было только одновременно с разрушением основ локальности своей цивилизации, только посредством нигилистического отрицания всей предшествующей истории, только совместив движение к социализму с движением к новой цивилизации. Европа не пошла на упрощение истории, на слом основ своей национальной идентичности, своеобразия и самобытности основ своей цивилизации. Всему этому препятствовал заметно более высокий уровень национального сознания и самосознания в Европе, чем в России. Именно особая развитость национального начала Европы стала главным препятствием на пути если не распространения, то победы марксистского варианта обретения "светлого будущего" для всего человечества.

Россия - страна, не пережившая капитализма в его полном историческом объеме и классических формах, вообще другого локально-цивилизованного типа развития, другого опыта межнационального общения, а потому заметно менее развитого национального сознания и самосознания, просто другой ментальности оказалась более уязвимой для распространения и влияния системы идей вненациональной идеологии марксизма. Хотя этот процесс не был беспроблемным, свидетельством чего явилась изнурительная гражданская война. Она стала не просто классовой, собственно гражданской, но и цивилизационной, так как в ее итогах удалось достичь нечто принципиально большего и иного, чем только изменения отношений собственности и власти: удалось деформировать основы локальности России-цивилизации, генетический код российской истории и на этой основе превратить Россию в средство становления основ новой всечеловеческой цивилизации, построенной на осуществлении особой исторической миссии только одного класса пролетариата, преимущественной реализации только одних ценностей классовых.

Это весьма показательная симптоматика. Только деформировав цивилизационные основы истории, только вытравливая из истории национальные архетипы социальности, культуры, духовности, можно было приступить к построению основ нового социалистического общества по историческим схемам марксизма. Это совпадение между формационными преобразованиями социалистического типа по марксистским рецептам с радикальным разрушением основ локальной цивилизации - не случайное совпадение, а обязательное условие осуществления марксистского проекта социализации капитализма, который напрочь игнорирует существование цивилизационной исторической реальности, логики и субъекта истории. До сих пор эта связь адекватным образом не осознавалась, и это весьма прискорбный факт, так как именно она стала если не главным, то, несомненно, одним из главных источников исторической трагедии России, да и идейных злоключений самого марксизма в истории.

В самом деле, для того, чтобы захватить власть, сделать ее инструментом радикальной экспроприации экспроприаторов, тотального обобществления собственности, а по сути, ее огосударствления, для того чтобы стереть в историческую пыль исторически сложившийся капиталистический способ производства и на этой основе ликвидировать все сопутствующие капитализму институты, отношения, идеи, для того, чтобы преодолеть капитализм как формацию в тех масштабах, в те сроки и с той глубиной, которые предполагал марксистский проект коммунистического переустройства общества, было необходимо совместить все это с преодолением всех сопутствующих капитализму форм его цивилизационного существования. Вместе с капитализмом, как формацией, преодолению подлежали унаследованные капитализмом от всей предшествующей истории цивилизационные формы его существования.

Марксизм стремился не просто к формационному преодолению капитализма, но и к цивилизационному, не просто к изменению отношений собственности и власти, но и локально цивилизационных форм их существования. Марксизм стремился к становлению новой универсальной цивилизации - коммунистически объединенному человечеству, в котором локально цивилизационные его спецификации не имеют никакого существенного значения. Марксизм стремился к предельной цивилизационной унификации человечества. Значение имела идея мировой социальной революции, социального освобождения всего человечества через его тотальное социально-экономическое и цивилизационное объединение. Значение имел идеал, а не сложившиеся исторические реальности, утопические формы единства человечества, а не его действительное цивилизационное, культурное и духовное многообразие, которое подлежало преодолению вместе с преодолением его капиталистических формационных форм существования. Они вообще отождествлялись, а потому цивилизационная составляющая истории не замечалась вовсе и была сведена к формационной, как и субъектная основа истории только к классовой, еще хуже - к исторической избранности пролетариата.

А он, как известно из "Манифеста коммунистической партии", не имеет ничего, кроме своих цепей. Еще одно упрощение реальности. Не имеет не только собственности, но и Отечества и, следовательно, ничего, что с ним связано - ни своей национальной истории, культуры, ментальности? - воистину ничего, кроме цепей, которых, как цепей, тем более не жалко. А поскольку пролетариат имеет будущее только через преодоление себя как класса вместе с преодолением капитализма, как формационной системы и стадии в мировой истории; имеет будущее не только в процессах отрицания, но и созидания в истории и при этом не только принципиально новой формации, но и цивилизации, единой для всего человечества, то ради достижения этих целей круши и ломай все формы локальности истории - все многообразие национальных архетипов социальности, культуры, духовности, все способы объективации их в истории и самой истории. Все многообразие цивилизационных способов бытия человека в истории и истории в человеке во исполнение исторической миссии пролетариата должно было стать единым для всего социально и экономически объединенного человечества - коммунистическим.

Итак, цена социального освобождения человечества, и это принципиальная позиция марксизма - слом всех форм локальности в истории, ее предельная универсализация и унификация, преодоление всякого цивилизационного многообразия истории и, как следствие всего этого, становление всечеловеческой цивилизации. Цена не просто непомерно высокая, но и абсурдная, ибо речь в данном случае должна идти уже не просто об утопии, а о прямом историческом разбое, о сломе всех форм национальной идентичности в истории - цивилизационной, культурной, духовной - всех, кроме основ классовой идентичности. Давая человечеству идею социального освобождения, марксизм одновременно с этим отнимает у него то, что дает ей смысл и цену цивилизацию, культуру, духовность, то, как они сложились в своем локальном многообразии в истории человечества. И в этом принципиальная ограниченность марксизма, как, впрочем, и любой другой идеологии вненационального реформирования общества и истории, которое не считается с существованием ни цивилизационной исторической реальности, ни логики, ни субъекта истории.