Апокалипсис в шляпе, заместо кролика - Игорь Сотников

не скажешь о членах правления, людей в некотором роде подневольных этим юридическим формальностям, и он, не давая членам совета собраться в единую фронду его председательству, вносит в их ряды раскол, вновь тыча своим пальцем в одного из них, само собой крайнего для него. И этот крайний, как всеми членами правления со вздохом облегчения в его сторону смотрится, есть тот, кто Клава с собой и своим там присутствием ассоциирует. А вот кто он на самом деле, то она и не может пока это детально понять, не имея возможности в себя заглянуть, или по крайней мере, со стороны туда же на себя посмотреть. А тут ещё Иван Павлович не даёт нисколько времени на то, чтобы сообразить хотя бы собраться с собой.

– Вот ты будешь нашим оком прозрения. – Заявляет Иван Павлович, гипнотически смотря на Клаву, кто в своём гипнотическом заворожении (вон сколько тебе оказали чести, гордись, да не загордись в глухую) поднимается с места и подходит к нему. Здесь Иван Павлович мельком приоткрывает руку, зажатую в кулак и с монетой в ней, заглядывает в неё и с довольным видом закрывает руку. И все теперь, заинтригованные его улыбкой ждут, что он скажет и чем объяснит своё довольство. Но он не объясняет, что его так улыбнуло, а он обращается с вопросом к Клаве. – Ну что, готов? – И не дожидаясь ответа от Клавы, а вернее от того, кого она там собой и в себе представляет, бросает вверх и притом очень высоко монету, – да так, что всем приходится задрать голову вверх, – и …Все на какое-то мгновение замерли в одном положении, с задранной вверх головой. И может это всем показалось, а может это было на самом деле, но у всех тут вместе взятых людей создалось такое ощущение, что монета зависла в воздухе и так под задержавшись там, заставила зависнуть в одном положении и этим людским головам.

Где естественно не обошлось без своих моментальных мысленных поветрий. – И чего она не падает сразу, и чего тогда это значит? – задались вопросом, реакционно, на основе гравитационной модели мира мыслящие люди. – А может это восьмого уровня троллинг творца: «Одумайтесь люди, прежде чем вручать свою судьбу этой советчице! Она уже мне насоветовала на мою голову, разделить вас на свой орёл и решку в виде полов». – Рассудили уже окончательно потерявшие голову в головокружении люди (когда вот так сидишь, задрав вверх голову, то голова запросто закружится), зашедшие в своём головокружении до прямо-таки кощунства в сторону творца. Кто, падла, по их глуборазвитому сейчас рассуждению, и есть первый виновник всех их неудач в итоговом рассмотрении.

Где он, смущая их ум азартом, – кто не рискует, тот не пьёт шампанское, да и бог, честно тебе признаюсь, иногда балуется, бросая кости, – подбросил им эту советницу под ноги, когда они, пребывая в состоянии своего упадка и низкой самооценки, брели в никуда, опустив плечи и голову в мостовую и помышляли об удаче. – Только на неё надежда. Вот выпади она мне, то я за неё точно уцеплюсь и никуда от себя не отпущу.

И только эта мысль пришла в эту падшую к себе на плечи и падшую на всякие невероятные замышления в виде соблазнов голову, как тут же она натыкается на этот выпавший ей шанс в виде монеты. И этот падший человек вновь обретает надежду и шанс быть счастливым человеком, оказавшись в центре такого невероятного для него стечения различных обстоятельств. «Я вот только подумал о шансе, а он вот он, прямо передо мной в ногах появляется в виде монеты», – прямо ошарашен всем случившимся этот человек-удача, теперь смотрящий на себя не как на несчастнейшего из людей, а теперь он приободрился духом и готов горы свернуть.

И он, схватив монету в руку, вытирает её в чистоту об свою штанину, затем подмигивает орлиному лику Царя-батюшки, кто определял денежную политику этого царства-государства, кто чеканил с этим своим профилем монеты и вообще эмиссионный центр принадлежал ему, и чьим гражданином посчастливилось быть этому, ещё пять минут назад унылому и незадачливому человеку, и вперёд требовать от мира то, что он ему задолжал по причине хотя бы его не слишком большой прихотливости и требовательности к нему.

И он со временем, всего, что только можно добиться человеку с его мозгами добивается, а на что его глупости не хватает, то он этого разума черпает у этой счастливой монеты, которая хоть всегда крайне категорична, но всё-таки справедлива. И этот человек бы и дальше жил не тужил, следуя тому своему воззрению на эту монету и тому, что она ему даёт, если бы не это для него открытие со стороны Ивана Павловича, который с ног на голову перевернул весь его прежний мир.

И если раньше он смотрел на окружающий мир через прицел отчеканенного на монете зоркого взгляда Царя-батюшки, который по мужски в трудную минуту поддержит и если у тебя к примеру, есть сомнения в выборе красотки, то и тут он голова и даст верный совет (бери ту, кто тебе меньше всего будет в итоге стоить), то сейчас, когда ему такое по вине Ивана Павловича открылось, – не Царь-батюшка всему голова, а он тоже оказался большим подкаблучником, и за всеми его советами стояла советница Юнона, – он и не знает, как благодарить за это всё его введение в заблуждение создателя всего и вся, и значит, и подлога, и всякой пакости.

А вот у того, у кого голова уже пошла кругом, тот требовал немедленной развязки. – И на кого интересно бог пошлёт? – И на этом месте монета выдвинулась вниз, к своему падению. Да так быстро и в итоге звонко, что когда она отзвонилась об пол, – а перехватить её никто и не удосужился, – то у Клавы от такого резкого оборота событий, где она в один головной оборот с неба на оземь спустилась, в голове всё помутилось и она, почувствовала, что земля начинает уходить из под её ног, а она вслед за этим начинает заваливаться куда-то вперёд, куда упала монета и как вроде там её ждёт.

– На лопатки! – до Клавы вдруг и очень близко от неё доносится чей-то голос, чем приводит её в чувства и в пока ещё неполное сознание, позволяющее ей осознать себя, где она сейчас находится, ну и плюс увидеть перед собой человека со скрытыми намерениями в её адрес, которые он прикрыл за своими тёмными очками.

– Что вы сказали? Я не поняла. –