Цифровая экономика - Tim Jordan
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этический вопрос заключается в том, какие определения собственности следует использовать в этих контекстах? Это открывает два политических вопроса. Первый: являются ли отношения между пользователями и компаниями этичными, в которых первоначальный отказ от информации четко осознается и соответствующим образом компенсируется в деятельности? В данном случае речь идет об обмене информацией на доступ к бесплатной деятельности, и нет причин, по которым эта сделка не должна быть изучена, как и любой другой подобный обмен, имеющий широкое социальное влияние. Компании не могут судить об этичности отношений, учитывая выгоду, которую они получают от получения максимально возможного количества информации. Кроме того, хотя компания предоставляет услугу и может утверждать, что обмен информации на эту услугу этичен, нередко доступ, оплаченный информацией, превращается в форму шантажа. Например, если кому-то очень сложно не пользоваться платформой - например, социальной сетью, на которой общаются все остальные члены его семьи, - то ему придется отдать свою информацию независимо от того, хочет он этого или нет. В целом, стремление в рамках цифровой экономической практики к получению большей выгоды для компании за счет создания все большего объема информации подрывает способность компании к этическому рассмотрению этого вопроса. Это одна из причин, по которой знаменитый слоган Google "Не будь злым" превратился в слоган 2018 года "Вы можете делать деньги, не будучи злым" (один из "десяти вещей, которые мы знаем как правду"). Более того, как уже говорилось в предыдущем разделе, посвященном налогообложению, можно рассмотреть способы, с помощью которых пользователи могут получать не только доступ к сайту, но и микродоходы.
Второй политический вопрос заключается в том, является ли информация, которой владеют компании, и услуги, которые они предоставляют, социальным благом и должны ли они рассматриваться как таковые (Havalais 2009: 1-5). Являются ли данные и алгоритмы, используемые поисковой компанией для выдачи результатов поиска, социальным благом? В какой момент информация, которой владеет цифровая компания как своей частной собственностью, должна быть пересмотрена как необходимое социальное благо, которое не может быть оставлено одной частной компании? Тот факт, что невозможно работать с огромными объемами информации, производимой в нашем обществе XXI века, без средств ее поиска, привел к тому, что потенциально чрезвычайно важное социальное благо оказалось в руках частных компаний. Аналогичным образом, тот факт, что такие компании, как Twitter и Facebook, стали ключевыми игроками в распространении новостей, подвергается сомнению как возможный подрыв демократии в связи с тем, что они управляют новостными лентами. Потенциально существуют широкие социальные преимущества, но также и потенциальный ущерб от некоторых цифровых экономических практик. Более радикальный вопрос политики касается того, кто должен владеть информацией и в соответствии с какими принципами. Какой собственностью является информация, если рассматривать ее с точки зрения общества в целом и настаивать на том, что она должна приносить пользу всему обществу?
Очевидно, что в результате дебатов о свободном труде возникают политические вопросы, касающиеся права собственности на информацию и широких концепций социального блага. Каким может быть более инновационный ответ на это, будет затронуто в следующем разделе, посвященном информационному сообществу. В связи с проблемами свободного труда и приватизации информации платформами, предлагающими деятельность, следует задать вопросы об этике отношений между пользователем и платформой, а также между обществом и платформой.
Вторая группа политических вопросов о труде возникает в связи с дезинтермедиацией цифровых экономических практик. 2 Как уже говорилось ранее, дезинтермедиаторы разрабатывают цифровые платформы, которые создают практики, соединяющие пользователей услуг с поставщиками услуг таким образом, что снимают различные правила или ограничения, наложенные на существующих поставщиков услуг, заменяя их новыми посредниками, контролируемыми платформой. Соединение пользователей и провайдеров позволяет цифровым платформам-посредникам монетизировать свою практику, в первую очередь, за счет получения процента от денежных потоков, проходящих между пользователями и провайдерами. Поскольку многие из преимуществ, которые создает цифровая компания, связаны с устранением регулирования или других издержек, которые ложатся на плечи существующих поставщиков услуг, она заинтересована в том, чтобы не брать на себя ответственность ни за пользователей, ни за поставщиков. Этот отказ открывает постоянно возникающий вопрос о том, эксплуатируются ли пользователи и поставщики таких услуг. Airbnb представляет себя как компанию, позволяющую людям время от времени сдавать в аренду спальню в своем доме или квартире на время отпуска, что умалчивает о важности многочисленных арендодателей для ее доходов, как показал предыдущий анализ Нью-Йорка и Барселоны. Uber представляет себя как компанию, позволяющую многим получить дополнительный доход от уже имеющегося у них актива - автомобиля, но анализ показывает, что перекладывание расходов на водителя означает, что он в итоге работает много часов за вознаграждение, в лучшем случае близкое к минимальной зарплате, а зачастую и меньше ее (Molla 2018; Cherry 2015).
В рамках этой цифровой экономической практики необходимо, чтобы пользователи и провайдеры оставались вне зоны ответственности компании, сохраняя при этом различные новые формы контроля над ними. В связи с этим возникают вопросы политики, которые направлены в двух направлениях. Во-первых, необходимо рассмотреть влияние на пользователей и провайдеров стандартов и рисков, связанных с тем, что их услуги опосредованы платформой, часто управляемой алгоритмами. В частности, необходимо рассмотреть практически скрытую потерю всех видов контроля рисков, которые являются частью существующего регулирования. Пользователи нуждаются в защите от рисков, связанных с посадкой в чужую машину или проживанием в чужой квартире, таких как скрытые или непомерные расходы и так далее. Провайдерам также необходимо учитывать риски для себя и своих активов, особенно в отношении таких вещей, как медицинское страхование, а также учитывать уровень их эффективной заработной платы (Scholz 2017). Во-вторых, политика должна учитывать более широкое влияние на общество этих различных дезинтермедиаций и реинтермедиаций. Разбирательства в ряде городов по поводу того, не вытесняет ли Airbnb местных жителей в пользу туристов, - пример проблемы, которая касается не столько контроля рисков и регулирования дезинтермедиации, сколько последствий дезинтермедиации для жизни в конкретном месте. Разработчикам политики также необходимо проанализировать, приносят ли новые методы выгоду, например, более легкие и дешевые поездки на такси, особенно потому, что некоторые услуги могут быть популярными, что может повлиять на способность регулирующих органов вносить изменения (особенно когда местное население мобилизуется цифровой корпорацией).
В обоих направлениях политики суть заключается не в том, насколько зловредными должны быть последствия цифровых технологий, а в оценке того, как эти последствия будут сильно варьироваться в разных слоях местного населения. То, что таксисты могут счесть проблематичным
