Лют - Дженнифер Торн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сегодня тебе можно не ложиться подольше. Вот повезло, правда? – говорю я.
Он зарывается лицом мне в шею.
– А завтра?
Смеюсь, ерошу его волосы.
– Хм-м. Посмотрим.
– Будут еще три.
– Он так резко меняет тему, что я растерянно моргаю в попытке перестроить направление мыслей. Люди. Он имеет в виду трех человек. Заново обдумываю вопрос Чарли. «А завтра» – что? Будет ли у него шанс не ложиться допоздна? Честного ответа у меня нет. Посмотрим, – повторяю я.
– Моя мамочка. – Эмма хнычет, стараясь отпихнуть Чарли.
Старый Джон Джонс, сидящий недалеко от нас, шутливо грозит ей пальцем и понимающе смеется, мол, видел такое много раз, однако в ответ Эмма лишь корчит еще более свирепую гримаску и тянет меня за волосы, точно хочет взобраться по мне, будто по веревке.
Кое-как опять усаживаю ее к себе на колени рядом с Чарли и мечу невидимые молнии на другой конец стола в очередном приступе ярости из-за того, что сегодня меня буквально бросили в безвыходном положении. Одно дело, если бы Хью сейчас дрых наверху, – тогда бы я понимала, что ответственность лежит на мне, но раз уж он тут, пускай хоть что-нибудь делает, черт его дери! Неужели он настолько пьян, что не способен хоть немного отвлечь Эмму, на худой конец, подержать ее на руках, вместо того чтобы тупо сидеть в прострации? Однако едва мой взгляд падает на Хью, как всякое намерение пообщаться с ним рассеивается. Он сверлит глазами Мэтью, смотрит на него не мигая и недобро улыбается. Змея перед броском.
Бьют каминные часы. Я знаю, который час, и все равно прислушиваюсь к каждому удару. Вот оно. Наступает последний час перед закатом.
21:00
Солнце садится быстро. Еще несколько минут назад столовую наполняло мягкое сияние летнего вечера, а теперь лучи дотягиваются лишь до южных окон и граница между светом и тьмой проходит по столу. Голова Дженни Пайк подсвечена сзади, как будто над ней сияет нимб, свет падает на руку Салли, пальцы Брайана, смятую салфетку. Хью в тени.
Он знает. Не может не знать. В складках взмокшего лба читается гнев. Одновременно со мной перемену замечает и Мэтью. Играя желваками, он вперяет взгляд в Хью, откладывает в сторону салфетку.
– Хочешь что-то сказать? – Мэтти задает свой вопрос тихо, но не настолько, чтобы я не разобрала его голос в общем гуле. Вообще-то да, – отвечает Хью чересчур громко. Так громко, что над столом вновь повисает тишина. Я думала, что услышу бессвязное бормотание, однако Хью говорит четко. Словно и не пил. – Как и всех вас, меня глубоко тронули слова моей дорогой супруги.
– Верно! Верно! – восклицает Брайан со всем энтузиазмом, несмотря на то что атмосфера в столовой сгущается до состояния остывшей каши.
Кожей ощущаю жаркие губы Мэтью на моей шее, чувствую, как врезается в затылок гравий, как вокруг нас бушует ветер. Кажется, с тех пор минуло сто лет. Хью поднимает бокал, глядит на него с прищуром.
– И все же, полагаю, ее речь не заменит речь хозяина дома, согласны? А я бы не хотел уклоняться от ответственности. – Его голос сочится желчью. Негодованием. Он встает.
Мэтью берется за подлокотники своего стула – тоже собирается встать, – затем обводит взглядом миссис Уикетт, Джо и меня и остается на месте. Мне трудно дышать. Чарли просовывает руку под мою, сжимает мое запястье.
Отец часто говорил об обязанностях, которые лягут на меня, когда я надену мантию лорда, и главная из них – суровая необходимость защитить вас, мои друзья, мои соседи, от бездны хаоса. – На губах Хью мелькает улыбка, которую сменяет мрачная серьезность, на лбу и в уголках рта прорезаются морщины. – И посему мой долг предупредить всех, что здесь, среди нас находится убийца.
У меня сжимается горло. Как смеет он швырять эти слова мне в лицо, он ведь знает, в чем обвиняла меня мать столько лет! Ты убийца, Нина. Знает, что долгие годы я в это верила.
Но я не убийца. Я не виновата, что мой отец сел за руль после семи бутылок пива и разбился в аварии на шоссе номер четыре, свернув не туда. Я была ребенком, а не демоном, и в том, что из-за колик я не могла спать, моей вины нет. Не было моего умысла и в том, что мать измучилась, нянчась со мной, не усмотрела за Беккой, та упала в бассейн и ей понадобилась реанимация. Да, меня преследуют трагедии, однако это не значит, что я всему виной, и моему мужу, чтоб его, это известно! Он бесится из-за чего-то другого, поэтому и обратил свою речь против меня. Из-за того, что я целовалась с Мэтью. Он все знает.
– Вредитель, – добавляет Хью и подается вперед, словно только что сделал ход в шахматной партии.
Я в смятении. Он говорит вовсе не обо мне. Сейчас опять начнет нести бред про диверсию с электричеством. Я как будто воспаряю, но
«облегчение» – неверное слово. Подозреваю, со мной происходит что-то похуже. Джо молча выскальзывает из-за стола и оказывается рядом.
– Нина, может, уложим ребятишек? Представляешь, уже десятый час!
Время кругами растекается по столовой. До заката осталось меньше тридцати минут. Трое должны умереть.
– Да. – Я не отрываю глаз от Хью, который заливает в себя вино. – Давай…
– Нет-нет, дорогая, останься, тебя это касается как никого другого, – вкрадчиво обращается ко мне он.
Я отваживаюсь на улыбку, надеясь разрядить обстановку, как это удалось Чарли в прошлый раз.
– А, хорошо, пожалуй, дети могут побыть с нами еще несколько минут.
Может, если окружающие решат, что это наша обычная беззлобная пикировка, шутливый диалог между супругами, то беспокоиться не о чем. И если Хью осознает, что дети, его дети, сидят здесь же и все слышат.
Хью поворачивается к Мэтью.
– Мэтти, дружище, признайся.
Сердце рвется у меня из груди, рвется прочь.
Мэтью закрывает глаза.
Ты ведь ее ненавидишь, правда? – Хью резко хлопает по столу, как будто призывает публику к порядку. – Ты презираешь мою жену. На дух не выносишь.
Мне приходится обеими руками зажать рот, чтобы не расхохотаться от изумления.
– Лорд Тредуэй, – вмешивается Салли. Осторожная, как мышка, она оказалась храбрее всех сидящих за этим столом.
– Нет-нет, в День «Д» наружу выходит вся правда. – Хью
