Его пленённая леди - Анна Грейси

Главное слово в данной ситуации – «почувствовать».

– Делай, что хочешь, – разрешил он. Мало того, что его тело и так напряжено от усилия сдержать в узде инстинкты, так ей ещё и указания подавай?

Нелл затравленно посмотрела на Гарри, и он вспомнил, что, возможно, она и мать, но в сущности совсем неопытна. Он тихо выругался.

– Смотри, трогай, пробуй, – объяснил он. – Делай со мной всё, что хочешь. Я не против. – Он лукаво улыбнулся. – Мне понравится всё, что ты сделаешь. Ты права, я отчаянно тебя хочу. Но никогда не сделаю того, чего не захочешь ты. Я глина в твоих руках.

– Глина? – удивилась она с подобием улыбки. – Это вовсе не как глина. – Она сжала руку.

Он рассмеялся. Это разрядило атмосферу, сняло напряжение. Гарри почувствовал, что Нелл немного расслабилась.

Он смотрел, как она призадумалась, всё ещё крепко держа его возбуждённый жезл сквозь ткань.

– Обычно в таких случаях я обнажён, – заметил он.

Она взглянула на пуговицы на поясе и медленно убрала руку. Гарри хотел сказать, чтобы не делала этого, но сжал зубы и ждал. Это будет сущим адом, но, если он сможет проявить терпение и держать себя в руках, рай, возможно, окажется прямо за углом.

Рай был прямо перед ним, в белой тонкой ночной сорочке. Рай хмурился и краснел, расстёгивая пуговицы на его панталонах. Их было всего три. Нелл справилась с ними в момент.

– Ты действительно имел в виду – обнажённым? – Она посмотрела на Гарри.

– Да, – выдавил он. Казалось, она удивлена. Так, значит, ублюдок был одет, догадался Гарри. Хорошо. Чем больше различий между ними, тем лучше.

Она медленно спустила кальсоны вниз, задержавшись на том месте, где волосы, покрывавшие его живот, становились гуще. Не сводя с неё глаз, Гарри приподнялся над кроватью, чтобы она смогла совсем снять с него эту часть одежды. Нелл глубоко вздохнула и стянула их до колен. Её глаза расширились, когда его жезл вырвался на свободу.

Гарри ногой отбросил снятое белье и постарался выглядеть расслабленным, пока она изучала его тело. Нелл отчаянно краснела, но была настроена решительно. Она собиралась пройти через это.

И он тоже. Эта мысль его немного озадачила. Кто же из них жертвенный ягненок? Он уже начал сомневаться.

Губы Нелл приоткрылись, дыхание сбилось. Гарри видел, что она возбуждена. Не так, как он, но и это обнадёживало.

Её рука нерешительно зависла над его плотью. Гарри затаил дыхание, но Нелл переместилась к его груди. Распластав на нём мягкие прохладные ладошки, она изучала разницу между собой и Гарри. Трение кожи о кожу.

Нелл склонилась над ним, груди свободно покачивались над белой материей. Он жадным взглядом следил за острыми вершинками сосков. Она изучала его тело, скользя руками по плечам, вниз по рукам, сдвинув от усердия брови. Узнавая его. Губы её раскрылись, и он чувствовал её дыхание. Он жаждал ощутить во рту её вкус.

Но если он шевельнётся, если коснётся её, станет целовать, то, возможно, не сможет остановиться. Нелл легонько провела по его соскам, и он непроизвольно выгнулся. Точно не остановится.

Гарри закрыл глаза, думая, что этим облегчит свою участь. Не вышло. С каждой лаской, каждым касанием его тело откликалось на зов женщины к мужчине. И тёплый женский запах усиливался. Всё его тело напряглось, болело и пульсировало от желания соединиться с Нелл.

Гарри кулаками сжал простыни. Он выдержит это, даже если умрёт. Ради неё. И не важно, что для этого ему понадобится неимоверное самообладание.

Потому что ей это необходимо.

* * *

И всё же я трусиха, думала Нелл, избегая его… органа. Она не знала для него слова. Ей казалось неправильным употреблять слово, обозначающее конский половой орган, по отношению к человеку.

Через ткань он казался горячим, но стал больше, когда Нелл сняла с Гарри одежду, и теперь она не решалась снова его коснуться. Но в конце концов, разумеется, придётся это сделать.

Она старалась не думать о том, что будет в конце. Это другое. Это удивительно: огромный восхитительный самец, которого она касалась, лежащий, словно лев, напряжённый, но жаждущий, чтобы его погладили.

Его желание было почти осязаемым. От него Нелл становилось тепло. И даже больше. И она не боялась его.

Кожа Гарри была такой гладкой и упругой, в некоторых местах покрытой рубцами и шрамами. Однажды он сказал, что провёл годы на войне.

– Как он тебе достался? – Она провела пальцем по шероховатому белому шраму.

– Французский штык, – ответил он, не сводя с неё глаз.

– А этот? – Она коснулась сморщенного рубца.

– Ядро. – Он сдвинул брови. – Может, шрапнель.

– Ты не знаешь?

– Полагаю, я был без сознания, когда хирург извлекал осколки, – слабо улыбнулся Гарри. – И то, и другое случилось в одно время. – Он повернул голову, и Нелл увидела шрам, тянущийся за ухом и уходящий вверх под волосы.

Она пробежала пальцами по его волосам, поглаживая шрам, слегка массируя ему кожу головы.

– Ты мог умереть, – тихо вымолвила она.

Гарри равнодушно пожал плечами, словно это не заботило его. Нелл была потрясена, но предположила, что именно так мужчинам на войне приходилось относиться к смерти, иначе страх парализовал бы их.

Почти как её. Ей надо было продолжать, перейти к той части его тела, которая вызывала в ней одновременно и страх, и желание, к той части, которая соединит их. Её отвлекли шрамы, но Гарри, должно быть, теряет терпение. И к тому же мёрзнет.

– Тебе холодно?

– А что, похоже? – медленно улыбнулся он.

Нелл провела по его плечам, вниз по рукам, по груди и медленно спустилась к животу. Нет, ему определённо не холодно. Да и ей тоже.

На теле Гарри не было ни унции жира; он весь состоял из твёрдых мускулов, сухожилий и костей.

Мощь. Она вспомнила, как почувствовала себя маленькой, лёгкой и беспомощной, когда он перекинул её через плечо. Вспомнила, как его тело пульсировало под её ладонью тогда, в тёмной конюшне.

Он мог овладеть ею в любой момент.

Она провела пальцами по маленьким твёрдым соскам, и Гарри слегка выгнулся и издал тихий стон. Ему это понравилось. Интересно, он чувствовал то же, что и она, когда дотрагивалась до своих сосков? Когда она ждала ребёнка, они были очень чувствительны. Да и теперь она ощущала, как они трутся о хлопок ночной сорочки.

Снова и снова она обводила пальцами его соски, чувствуя его невольный отклик на прикосновение. Нелл провела ногтями, и Гарри резко вдохнул, серые глаза потемнели.

Он не пытался направлять её. Просто лежал, глядя на неё дымчато–серыми глазами, позволяя ей касаться его как угодно.

Нелл чувствовала, как быстро бьётся её сердце. Пульс всё учащался, и она задыхалась, словно бежала наперегонки.