Пикассо в придачу - Анита Андерсон

Мы с Флорой ушли с работы ровно в шесть, чтобы прибыть на выставку Мервина без опоздания. В автобусе мы стояли раскачиваясь и вцепившись в петли, которые свешиваются с потолка, и моя подруга поинтересовалась, что я собираюсь надеть сегодня вечером.

– Не знаю. Оденусь как обычно.

– Понятно. Впрочем, ты всегда одеваешься в одном стиле: сдержанная классика.

Я удивленно приподняла брови:

– Это что, намек на то, что я ношу слишком чопорную одежду?

– Что ты, нет конечно. Просто ты сама человек очень сдержанный. Например, кто бы мог подумать, что ты так быстро освоишься в бухгалтерии? А теперь ты там свой человек.

Мне не очень понравилось то, что сказала Флора. Могло создаться впечатление, что я похожа на Снежную Королеву, с которой когда-то жил Джеймс. Поэтому я сказала:

– Вообще-то у меня есть ярко-красный костюм. Честно говоря, у меня было полно одежды, но не так много поводов для того, чтобы наряжаться. Куда мне было идти в своих шикарных платьях? В магазин на углу, чтобы купить себе пакетик чипсов, – к сожалению, это было все, что я могла себе позволить. И то в самые удачные дни.

– Неужели? О, пожалуйста, надень его, Кэрон! Это ведь особый случай! И Мервин там будет.

– Возможно, я так и сделаю, Флора.

Мы вышли на остановке Тоттенхэм-Корт-роуд, чтобы пересесть на другой автобус. Поразительно, он подошел через минуту. Еще более ошеломляющим было то, что там были свободные места и мы с Флорой могли сесть рядом.

– А Джеймс уже вернулся в Лондон? Мервин был бы счастлив, если бы он тоже пришел на выставку.

– Он звонил вчера из Нью-Йорка. Так что, наверное, он все еще там. Кроме того, Мервину, в отличие от меня, не придется объяснять Джеймсу, что я там делаю, прохаживаясь под руку с Джеком Ховардом.

Флора усмехнулась:

– И что же это значит? Дружбе конец? Или ваши отношения перешли на новый уровень? Третья глава, страница сорок два?

С некоторым раздражением (честно говоря, я просто предпочитала не думать об этом) я сказала:

– Вовсе нет. Но даже другу может не понравиться, что ты выходишь в свет с его врагом. Ты сама говорила, что Джеймс и Джек друг друга терпеть не могут.

Флора улыбнулась:

– Это раньше так было. А теперь они просто ненавидят друг друга.

– А меня они, значит, перебрасывают взад-вперед, словно ручную гранату?

– Вот шуму-то будет, когда эта граната взорвется! – хихикнула Флора.

Я решила, что большинство гостей Мервина будут одеты в том же стиле, что и он сам: рваные джинсы, майки с забавными надписями и кожаные куртки-бомберы. Вряд ли в гардеробе Джека есть что-то подобное. Мне не хотелось, чтобы он чувствовал себя не в своей тарелке, потому что один явился в костюме. Ведь он же согласился прийти на эту выставку ради меня.

Большинство вернисажей, которые я посетила, проходили в будни – видимо, галереи пытались привлечь внимание уставших людей, возвращающихся домой с работы. На выходных все слишком заняты, чтобы посещать выставки. Поэтому они приходили в официальной одежде, в которой бывают на работе, хотя иногда и более нарядной, чем обычно. В общем, красный костюм подойдет.

Когда мы с Флорой подошли к дому, то сразу увидели маленькую коробку из цветочного магазина, стоявшую на пороге. На ней значилось мое имя. Я подняла ее, даже не озаботившись тем, что, возможно, ее прислал Бас. Я слышала о бомбах, которые присылают в обыкновенных конвертах, но о том, что их можно засунуть в букет, – никогда. Верхняя часть коробки была прозрачной, и я не заметила в ней никаких взрывоопасных устройств, там была только обычная карточка. На ней было написано: «Любимому человеку». И никакой подписи. В коробке был корсажный букетик – две роскошные гардении, украшенные лентами цвета слоновой кости.

Когда мы вошли в дом, Флора воскликнула:

– Этот Джек Ховард – настоящий джентльмен! Настоящий корсажный букетик! Подумать только!

– Ага. Настоящий джентльмен, причем старомодный. Придется прицепить эти цветы к платью, ничего не поделаешь.

Кто бы мог подумать, что эта красная юбка такая узкая и короткая! Впрочем, это ерунда. Надеюсь, Джек не воспримет это как недвусмысленный намек. Нас ведь будет окружать толпа народа, и мы пробудем вместе всего пару часов. Поскольку я заставила Флору надеть блузку с глубоким вырезом, мне пришлось сделать то же самое. Надеюсь, цветы будут отвлекать внимание от моего декольте, думала я, прикалывая букетик. Я встала на кровать, чтобы хорошенько рассмотреть себя в зеркало, и улыбнулась: ну, сегодня никто не назовет меня Снежной Королевой!

Эвелин явилась домой еще до того, как мы с Флорой успели улизнуть. Услышав, что мы говорим о выставке, она сказала, делая длинные паузы после каждого предложения:

– Желаю вам хорошо провести время. Ну а я останусь здесь. Ничего страшного. Я найду чем заняться. Буду помирать со скуки. Наряжаться в старое тряпье. Сражаться с мышами и пауками.

– Хватит, Эвелин, – забеспокоилась Флора. – Пойдем с нами. Только тебе придется снять этот спортивный костюм. И мне нужно выйти пораньше, потому что меня попросили разлить вино, которое будут подавать вместо угощения.

– Я ухожу через десять минут, Эвелин. Я была бы очень рада, если бы ты тоже пошла со мной.

– Ну, тогда подождите меня! Мне потребуется меньше времени, чем для приклеивания накладных ресниц! А зачем ты прицепила эти забавные цветочки?

– У нее свидание, Эвелин. А эти прелестные цветы она получила в подарок. Вот тебе приглашение. Приходи когда хочешь. Мервин будет рад тебя видеть. Мы все будем рады, я имею в виду.

Слишком поздно я поняла, что совершила ошибку, вырядившись в этот костюм. У Джека был такой вид, будто он умер и потом обнаружил, что рай ничем не отличается от борделя. Он попытался протиснуться внутрь, чтобы пропустить стаканчик перед выставкой, но я подрезала ему крылья. Когда мы шли к его машине, он обнял меня за талию. Видимо, ему была необходима специальная подставка, чтобы передвигаться. Я-то думала, их используют только престарелые. У него была великолепная машина: «ягуар» с открытым верхом (современная версия модели начала века). Наши колени соприкасались, когда мы сидели в машине. Запах его одеколона и моих духов навевал мысли о райских кущах. Я чувствовала себя просто прекрасно.

Заводя машину, Джек сказал, что я замечательно выгляжу.

Больше всего мне хотелось ответить: «Благодарю вас, господин Ховард», чтобы исключить даже намек па интимность. Он был больше похож на влюбленного маменькиного сынка, чем на расчетливого и хладнокровного бизнесмена. Флора умерла бы со смеху.

Он так быстро несся по улице, подрезая и обгоняя другие машины, что у меня волосы стали дыбом.